Возрождённая любовь
Шрифт:
Абигайль рассердилась. Как он мог подумать, что она такая неприспособленная! Кроме того, они уже попрощались, правда, не очень дружелюбно, но попрощались. И вот он опять пришел.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, - всего лишь смогла сказать Абигайль.
– Мне как раз по пути, - равнодушно заметил профессор и, взяв ее за руку, подвел к вошедшей миссис Маклин.
Профессор поздоровался и спокойно сказал:
– Я говорил Абигайль, что через пять минут мы должны отправляться.
"Все ясно, - подумала Абигайль, - сейчас он хочет склонить
– Я очень вам благодарна.
Таким же тоном она разговаривала с ним в палате. Она обрадовалась, заметив, как он вздрогнул, и повеселела еще больше от мысли о том, что ей не надо тратить деньги на такси. Она тепло попрощалась с миссис Маклин и пошла к ожидающей их машине. Они сели. Ван Вийкелен, тщательно подбирая слова, заговорил:
– Мне не следовало бы говорить с вами, но есть кое-что, что я хотел бы прояснить. Я очень высоко ценю вашу работу, вы прекрасная медсестра и вы единственная женщина из тех, кто работал со мной, не раздражая меня. Я хотел лишь напомнить вам об этом, Абигайль.
Машина остановилась у светофора.
– Есть еще одна вещь, о которой я не могу не сказать. Мое поведение удивляет вас - оно и меня самого удивляет. Я не влюблялся в женщину уже много лет. Я хочу забыть наши встречи и надеюсь, что вы сделаете то же самое.
Подъехали к центральному вокзалу. Абигайль быстро вышла из машины, позвала носильщика, открыла заднюю дверцу, вытащила свой чемодан, отдала его, а затем со слезами крикнула:
– Не волнуйтесь из-за пустяков!
– и убежала, даже не оглянувшись.
На следующее утро Абигайль прибыла в холодный и серый Лондон. Было слишком рано, чтобы идти в агентство, и она зашла в ресторан позавтракать. Она была не голодна, но здесь было дешевле, чем в поезде. Потом Абигайль села в автобус, направлявшийся в агентство.
В комнате ожидания было всего лишь две девушки. Они весело болтали и выглядели такими счастливыми, что Абигайль посчитала это за хороший знак. Подошла ее очередь. Женщина ни капельки не изменилась, смотрела она так же сурово, как и раньше. Она поздоровалась с ней и протянула чек.
– Я знаю, что вы работали независимо от агентства в Амстердаме.
Абигайль вежливо поздоровалась и взяла чек. Денег было не много, семь фунтов и пятьдесят пенсов. Стараясь сохранять спокойствие, она спросила:
– Нет ли для меня письма? Миссис Морган, моя пациентка, обещала прислать деньги. Женщина улыбнулась.
– Да, у меня есть для вас письмо.
– Она выдвинула ящик стола и протянула Абигайль конверт, ожидая, когда та его откроет.
В нем оказался чек от миссис Морган.
– Может быть, вы хотите, чтобы мы оплатили чек через банк?
– спросила она.
– Да, пожалуйста, - поблагодарила Абигайль. Женщина подобрела. Абигайль заплатила комиссионные, положила деньги в кошелек и почувствовала себя увереннее. На эти деньги она могла жить неделю и подобрать подходящую работу.
– У вас есть для меня какая-нибудь работа? Женщина покачала головой.
– Не уверена, но думаю, что нет.
– Она встала и посмотрела в журнал. Есть несколько мест для работы с психически больными, но у вас нет опыта работы с такими пациентами.
– Нет.
– Жаль. Нам невыгодно иметь невостребованные рабочие места.
Она вернулась на свое место, села и взяла ручку.
– Приходите завтра утром, мисс Трент, может быть, что-то появится.
– Она пристально посмотрела на Абигайль.
– Куда вы сейчас пойдете?
Абигайль подумала о Боллингере.
– К друзьям, - ответила Абигайль и, вежливо попрощавшись, вышла.
Она направилась в ресторан "Золотое яйцо". Так как ее чемодан был тяжелый, зашла отдохнуть в кафе и заказала чашку кофе. Конечно, она могла обратиться по поводу работы в больницу, но тогда как быть с Болли? Ей казалось невозможным, зная, как он счастлив в Амстердаме, вызвать его в Лондон, кроме того, если она пойдет в больницу, ей заплатят только через месяц; на что же она будет жить? Она выпила кофе и вышла на улицу. "Надо найти дешевую гостиницу, чтобы переночевать всего одну ночь, - сказала она себе, - а утром у меня будет работа". Абигайль нашла поблизости недорогую гостиницу, оставила чемодан в номере и остаток дня потратила на осмотр витрин магазинов. Пообедала она в дешевом ресторане "Вдиверс".
На следующее утро она в агентстве была первой. Удача от нее не отвернулась; ей предложили место сиделки около вдовы, находящейся в бредовом состоянии. Это предполагало работу днем и ночью; оплата - двенадцать фунтов в неделю. Абигайль хотела отказаться, но женщина сказала, что больше ничего нет, а у нее создалось впечатление, что Абигайль очень нужна работа.
– Вы можете отказаться через две недели, - уговаривала она Абигайль. Если же вы откажетесь раньше, мы вынуждены будем отказать вам в поиске работы через наше агентство.
Абигайль начала лихорадочно думать. Это, конечно, была ужасная низкооплачиваемая работа, но зато крыша над головой. С другой стороны, со дня на день могло быть что-то лучше, что она могла упустить.
Женщина постукивала по столу пальцами.
– Ну?
Абигайль встала. Она, не обращая внимания на суровый вид женщины, начала было что-то говорить:
– Я...
В это время зазвонил телефон.
Она стояла и ждала, пока ее собеседница разговаривала. После минуты разговора та протянула ей трубку и холодным тоном произнесла:
– Это звонят вам, мисс Трент. Почему вы дали наш номер?
– Я не знаю. Я не давала никому. "Кто это? Болли? Профессор? Вряд ли". Она взяла трубку и растерянно произнесла:
– Алло...
Это был профессор ван Вийкелен, и говорил он так, будто они находились в палате у постели больного, и она слушала его указания.
– Абигайль? Как хорошо, что я вас застал. Вы нашли себе работу?
Она покачала головой, как будто он мог видеть ее, и ответила:
– Нет.
– Очень хорошо. Я хочу, чтобы вы поехали в Испанию к моей племяннице.