Возрожденный Обескрыленный Мир
Шрифт:
Комментарий к 15. Возрожденный. Волчье солнце
Главка маленькая, но для меня имеет большой смысл. Мне всегда было интересно, что испытывал Пит, лежа у реки…
А еще… хотелось попробовать передать, как кошмар проникает в мир снов. Удалось ли - судить Вам…
В итоге… эта глава все-таки переросла в отдельную работу, под названием “Смертельное ожидание”, кому интересно - милости прошу!
========== 16. Возрожденный Обескрыленный Мир. Рядом?.. ==========
Лето почти догорело. Тусклая осень нетвердой
Пит помнил, что когда-то любил это время… Осень не только пора поэтов, но и пора художников. Как же ему не хватает кисти в руках и белого полотна…
Именно сейчас он чувствовал себя особенно убогим… Живопись — его страсть. Но Пит дал себе зарок никогда не брать больше в руки карандаш или кисть, потому что у него больше не получалось выразить себя в рисунках. Совершенно. В итоге… он отчаивался и зверел… Ему не хотелось больше проходить через эти муки… Краски в прошлом. Да будет так.
Но на сердце было неспокойно. Как обуздать свои порывы?
Никак.
Нужно взять себя в руки. И жить дальше.
В конце концов, потеря таланта не сравнится с потерей родных и близких…
Вечером Пит вышел на задний двор и присел на крыльцо. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил насладиться закатом… Только мысли его заблудились и никак не возвращались в безопасное русло — когда-то он с легкостью запечатлел бы этот закат…
Хватит! Не думай об этом…
За-будь!
— Что с тобой?
Пит вздрогнул и повернулся на голос. Она стояла невдалеке, и в упор смотрела на него. Ему даже стало слегка не по себе.
Слегка?
— Ничего. Что ты здесь делаешь? — лишь бы только не молчать… Неловких пауз у них и в прошлом хватало. С избытком.
— Ничего… — теряется она.
Вот и поговорили… Что тут скажешь. Очень содержательная беседа.
— Ты что-то хотела? — Пит ведёт себя агрессивно, надеясь, что она уйдёт. Не тут-то было.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет, что ты! Все отлично. Я молод, здоров, полон сил, у меня вся жизнь впереди. Я самый счастливый человек на свете! — иронизирует он.
— Прости… Я пойду…
— Пожалуйста, не уходи! — слова срываются прежде, чем Пит понимает, что он сказал. А главное — кому…
Китнисс поднимает на него удивленный взгляд, но ничего не говорит, а просто садится рядом. Он благодарен ей за… тишину.
Сколько они так просидели? Пит не знал. Но закат почти потух и только облака, словно едва тлеющие угольки в камине, еще освещали горизонт.
— Я не могу больше рисовать, — решается Пит. Он ожидает от неё уговоров пытаться ещё, или заверений, что все получится, но она удивляет его.
— Мне жаль. Живопись всегда была частью тебя. Хорошей частью. Как охота — плохой частью меня. Я не беру больше лук в руки. Но мне и не хочется…
Пит молчит. Молчит
— Спасибо.
— За что? — удивляется Китнисс, при этом нервно теребит край старой отцовской куртки.
— Не уговариваешь попробовать.
— Когда будешь готов, сам решишься. Я тебя знаю.
— Удивительно. А вот я, похоже, себя совсем не знаю.
Девушка напрягается и вздыхает, — Прости. Это я виновата во всем… Все твои беды из-за меня… — она закрывает лицо руками и шепчет, — Но помни, что я теперь рядом. Всегда.
Знакомое слово отдается болью в сердце.
— Китнисс, не нужно. Выполнение обещаний — не твой конек.
— Ты прав. Спокойной ночи, — что она может? Ничтожно мало — дать очередное обещание. А вот подарить веру в свои слова не способна.
Она встаёт и бесшумно уходит. Пит ещё долго сидит, вглядываясь в уже почерневшее ночное небо… Он и не заметил, как небосвод затянуло тучами… Где-то гремит гром. Скоро начнется гроза… Пора вернуться в одиночество своего дома.
На сей раз он не зажигает свет — она давно спит и лицемерить ни к чему… Поднимается наверх. По стеклу уже стучат первые капли дождя. Нужно открыть окно, но Пит не может заставить себя.
Нет. Не хочу. Не буду.
Он вглядывается в пелену дождя, но за окном лишь мрак и темень. Впрочем, как и в его жизни. Пит отходит от окна. Дикое желание выпить накрывает его.
Бедный Хеймитч, Питу теперь проще понять его зависимость. Переборов желание спуститься за выпивкой, Пит все-таки ложится на кровать, не глядя на злополучное окно… Раздеваться он не стал. Зачем?
Кажется, будто все краски мира исчезли, а в черно-серых тонах все выглядит слишком пресным и безжизненным.
Давно у Пита не было такого настроения. С ужасом он думает, что же будет, когда придёт Зима?..
Ливень уже бушует во всю. Ему так не хватает свежего воздуха…
Только открытые створки — не признак благополучия, а всего-навсего дань его привычкам из прошлого… Как будто он тот же, что прежде.
Иллюзия.
Привычные вещи и действия не сделают тебя прежним. Насмешка над самим собой.
Спустя какое-то время он все же забывается беспокойным сном. Ему снится Китнисс. Она пришла к нему. Укрыла покрывалом и погладила по волосам… С присущей только ей, скрытой нежностью…
******
Пит открывает глаза. И вдруг замечает, что накрыт пледом. В комнате довольно свежо и пахнет дождем, смешавшимся с дорожной пылью. Он переводит взгляд на окно…
Распахнуто.
Настежь.
Не может быть. Он не открывал его. Вскакивает. Подбегает ближе — так и есть.
Открыто.
На полу замечает следы от ботинок. Её ботинок.
Небо все такое же хмурое и дерзкое, но это уже совсем не важно. На душе (если таковая все-таки имеется) светлеет…
Она рядом…