Возрожденный Обескрыленный Мир
Шрифт:
******
Этот день походил на все остальные — на душе было спокойно, впрочем, как и всегда, после переезда Пита. Сейчас он рисовал в студии, а Китнисс хозяйничала на кухне. Хотя, если честно, полноправным хозяином здесь был Пит.
Тишину разорвала трель телефонного звонка, девушка поспешила в кабинет: наверняка, это доктор Аврелий… Узнав, что молодые Победители живут вместе, он регулярно справлялся о состоянии Пита.
— Да?
— Привет… — донесся до неё далекий голос, бывший когда-то таким родным, а теперь ставший бесконечно
— Здравствуй… мама.. — на слове «мама» Китнисс предательски запнулась.
— Как твои дела, дочка? — чувствовалось, что разговор матери даётся тяжело.
— Нормально… — механический ответ.
— Я хотела с тобой поговорить…
— О чем?.. — напряглась Китнисс.
— Видишь ли… Я слышала, что ты снова с Питом…
— И?
— Доченька… Мне кажется, ты совершаешь ошибку.
Какая ей разница? Она бросила меня, моя жизнь больше её не касается…
— Твоё мнение меня интересует меньше всего.
— Зачем ты так?.. Просто выслушай меня, хорошо?
– …
— Я знаю, что к тебе приезжал Гейл…
Дорогая, мне кажется тебе следовало принять его предложение и уехать… Двенадцатый дистрикт — это ещё одно напоминание о боли… Видит Бог, ты этого не заслужила. И честно говоря.. Пит. Он ведь болен. Он опасен. Я не хочу тебя потерять… — произнесла миссис Эвердин на одном дыхании.
— Мама, не поздно ли ты спохватилась?.. Ты, которая уехала не оглянувшись? Теперь тебе есть дело до моей жизни?! Как же ты хорошо устроилась. Дождалась, пока я соберу свою жизнь по кусочкам, а теперь раздаешь советы?.. Что ты обо мне знаешь?
– голос девушки сорвался.
— Китнисс…
— Нет, мама, теперь буду говорить я! Я расставлю все точки над «i», раз и навсегда. Ты бросила меня дважды. Дважды, мама. И если сейчас я могу тебя хоть как-то понять в отношении папы… Я ведь и сама вела себя не лучше, когда Пит был в плену… Но… Но в этот раз я не могу тебя понять и простить. Ты потеряла одну дочь. И отказалась от другой. От единственного оставшегося родного человека! Знаешь, в чем отличие между тобой и Питом? Ты думала о себе, всегда о себе… Тебе было больно возвращаться сюда, а я в списке твоих приоритетов гораздо ниже. Думаешь, Питу не было больно вернуться в родные края, где погибли все его родные? Но он вернулся ради меня, мама! Потому что его единственного заботит моё благополучие, несмотря ни на что.
— А ты не думала, что он приехал, чтобы завершить начатое?..
— Чтобы узнать ответ, тебе следовало бы быть здесь, а не вести душещипательные беседы по телефону…
— Я всегда думала, что Гейл — твоя судьба.. Вы так с ним похожи…
— Мама, если ты выбрала шахтера, это не значит, что я хочу того же… Мне не нужен военный или охотник — я сама была и тем и другим, и теперь я хочу стать обычным человеком. Пит… он тот, кто мне нужен. Он несёт мир и покой…
— Но охмор, Китнисс!
— Мама, ответь мне на один-единственный вопрос. Если бы папа
— Нет, конечно, нет. Но… Ты так молода, ты не можешь знать, что…
Китнисс издала горький смешок.
— Мама, я стара как мир… Я успела повзрослеть и даже умереть… И только Пит смог меня возродить к жизни. Неужели ты думаешь, что все, через что мне пришлось пройти, не состарило меня, и я осталась все той же глупой девчонкой? Тебе не понять меня. Только Пит способен на это. Мы связаны с ним невидимой нитью, и я не откажусь от него, потому что кто-то считает, что «для меня так будет лучше».
— Я поняла твою точку зрения и постараюсь её принять. И ещё… Знаю, что просить прощения бесполезно… Но… Не думай, что я тебя бросила. Я каждый день о тебе вспоминаю, и молю Бога, чтобы ты оставалась целой и невредимой. Я просто не могла…
— Верится с трудом, мама. Как раз ты-то и могла, но не хотела. Видишь ли, это я была ограничена в передвижениях, ты свободна, как птица, и ты предпочла меня бросить и закрыться в своём горе… И ещё. Ты так надеялась, что я буду в порядке, так знай… Я бы наложила на себя руки, если бы не надежда и вера в Пита… Благодаря ожиданию, я сумела продержаться до его возвращения… И я постепенно оживаю. Капля за каплей ко мне возвращается жизнь…
— Мне жаль, что я оказалась такой слабой. Из нас двоих ты всегда была сильнее… Милая… Теперь, когда Гейл добился для тебя снисхождения, может быть ты…
— Нет, мама. Я никогда не приеду к тебе, не надейся. Если ты захочешь меня увидеть, тебе придётся пройти тот путь, что прошла я… Тебе придётся приехать в Двенадцатый.
— Я не смогу… — Китнисс услышала ни то вздох, ни то всхлип на том конце провода.
— А меня никто не спрашивал! И знаешь что?.. Если бы тебя сослали в Двенадцатый, я бы поехала за тобой.
— Прости…
— Не стоит… Бесполезный разговор. Прощай…
— До свидания, дочка, — миссис Эвердин явно расстроилась.
Ничего, — подумала девушка, положив дрожащей рукой трубку, — Мне тоже досталось…
До свидания…
А будет ли это свидание когда-нибудь? Сможет ли её мать превозмочь свою боль, ради дочери? И почему ей самой так больно? Слёзы предательски выступили на глазах.
Заслышав шорох, Китнисс обернулась. Пит стоял в дверях, не решаясь войти.
— Кто звонил? — спрашивает Пит наиграно небрежно.
— Мама…
— Я рад. Надеюсь, разговор удался?
— Увы. Она все также лелеет свою боль и жалеет себя… А ещё она пытается учить меня жизни.
— Китнисс, она твоя мать. Ты ей не безразлична. И мне кажется к её советам стоит прислушиваться…
— Даже если она советует бросить тебя и уехать к Гейлу? — зло проговорила она.
Пит невозмутимо продолжает глядеть ей в глаза. А потом выдыхает…
— Я и сам иногда думаю, что это был бы лучший выход… Как ни крути, но я болен и представляю опасность. Для тебя. Мы ведь прекрасно знаем, как неожиданно может проявиться охмор!