Возвращение Айши

Хаггард Генри Райдер

Подумайте, каково было бы любому из нас каким-нибудь мистическим способом узнавать о каждой открытой и тайной опасности, о каждой болезни, угрожающей нашим любимым. Видеть, как содрогается скала у них над головой; видеть, как они подносят к губам кубок, полный смертельного яда; видеть, как они всходят на борт корабля, который обречен на неминуемую гибель, – и быть не в силах предостеречь или удержать их. Ни один смертный человек не вынес бы всех этих постоянных ужасов, ибо что ни день мимо груди каждого из нас незримо и неслышно пролетают стрелы Смерти, до тех пор пока одна из них не поразит нас.

Что же должна была переживать Айша, наблюдая очами своего духа за тем, как мы преодолеваем многочисленные опасности, каждый раз на волосок от смерти? Когда, например, она видела Лео в моем камберлендском доме в безумном отчаянии, на грани самоубийства, и сверхъестественным усилием воли добилась, чтобы некая поработившая ее сила позволила ей перенестись душой через полмира и открыть любимому тайну своего местонахождения.

И еще один пример из многих: что она должна была испытывать, видя, как он болтается на непрочном ремне из яковой шкуры над пропастью, не в силах прийти ему на помощь, не в силах даже предугадать, что случится в следующее мгновение, ведь если бы его постигла страшная гибель, ей предстояло бы жить одной долгие века, ожидая его нового возрождения.

И ее муки отнюдь не ограничивались подобными страхами, ее терзали и другие, не менее тягостные. Можно представить себе, в частности, как страдало ее ревнивое сердце, когда она знала, что ее возлюбленный подвергается искушениям, естественным в холостяцкой жизни, особенно когда его так настойчиво домогалась ее древняя соперница Атене, некогда его жена, по признанию самой же Айши. Добавьте к этому ее страх перед теми неизбежными переменами, которые производит в людях время, опасение, как бы постепенно в его сердце не изгладилась память о ее мудрости, всесилии и красоте, а вместе с тем и желание видеть ее вновь; столько веков мучительнейшего ожидания – и опять остаться забытой и одинокой!

Поистине Сила, ограничивающая наши способности восприятия, оказывает нам величайшее благодеяние; если бы не ее вмешательство, мы все сошли бы с ума и погибли, беснуясь, от всех угрожающих нам ужасов.

Напрашивался вывод, что Айша, эта великая, терзающаяся душа, в своем стремлении обрести вечное сияние любви и жизни уподоблялась слепой Пандоре 21 . Из похищенного ею ящика с красотой и сверхчеловеческим могуществом выпрыгнули и поселились в ее груди сотни жестоких демонов; мы же, обычные смертные, ощущаем лишь слабое, холодное дуновение от их крыл.

21

Пандора – в греческой мифологии женщина, созданная Гефестом по воле Зевса, чтобы покарать людей за похищение Прометеем огня. Жена Эпиметея, брата Прометея. Увидев в доме мужа сосуд или ящик, несмотря на запрет, открыла его, и оттуда высыпались бесчисленные беды, от которых страдает человечество. – Примеч. перев.

Чтобы довершить эту параллель, скажу, что в этом опустевшем ящике все еще сохраняется надежда.

Глава XX. Алхимическая лаборатория Айши

Вскоре после происшествия со снежным барсом один из таких демонов, обитающих в груди Айши, демон безграничного честолюбия, громко заявил о своем существовании. За ужином Айша обычно обсуждала свои планы на будущее, то великое, бесконечное будущее, которое она обещала принести нам в дар.

Здесь я должен упомянуть, если еще этого не сделал, что, невзирая на мой прежний отказ, мне будет милостиво позволено погрузить свое старческое тело в Источник Жизни, хотя если она и знала, какое обличие я обрету после омовения, то, подобно Геродоту, повествующему о тайнах Древнего Египта, предпочла об этом умолчать.

Втайне я надеялся, что мое наружное «я» переменится к лучшему, ибо перспектива увековечить свой нынешний, не слишком привлекательный облик отнюдь не казалась мне заманчивой. По правде сказать, все это носило для меня скорее академический, нежели реальный интерес: я не верил, что, как в волшебной сказке, я обрету бессмертие. И могу добавить, что, как и прежде, я не был убежден, что это совпадает с моими желаниями.

Замыслы Айши были далеко идущие и поистине ужасающие. Ее знакомство с современным миром, с его политическими и социальными достижениями было все еще строго ограниченным; ибо, если она и обладала способностью понять его историю и его нынешнюю деятельность, этой способностью она совершенно не пользовалась. Практически все ее знание сводилось к сведениям, почерпнутым ею из нескольких наших коротких бесед в Коре еще в те давние времена. Теперь же ее любознательность была безгранична; к сожалению, все наши сведения уже устарели, ибо прошло целых пятнадцать лет с тех пор, как мы утратили всякий контакт с цивилизованными народами и жили в таком же неведении, как и она.

Все же мы могли описать ей условия жизни и деятельности разных народов того времени, когда мы отправились в путешествие, и даже, с большей или меньшей степенью неточности, нарисовать карты кое-каких стран с их границами; эти карты она долго рассматривала в глубокой задумчивости.

Наибольший ее интерес возбудили китайцы, может быть, потому, что она была знакома с многими монголоидными народами и, как и мы, понимала их наречия. Для всех этих расспросов у нее была своя побудительная причина, которую однажды вечером она изложила самым деловым тоном.

Те, кто прочитал первую часть этого повествования, оставленную мной для опубликования в Англии, вероятно, помнят, что во время бесед в Коре Она шокировала нас высказанной ею решимостью завладеть Великобританией только потому, что мы происходим из этой страны. С тех пор выросло ее могущество, а соответственно – и притязания: она вознамерилась сделать Лео самодержавным правителем мировой империи. Напрасно он горячо уверял ее, что не питает подобного желания. Она только посмеялась над ним и сказала:

– Среди каких бы народов я не появилась, я должна повелевать этими народами, ибо Айша не может быть на вторых ролях среди смертных. А ты, Лео, мой повелитель, более того, мой хозяин. Ясно поэтому, что ты должен быть повелителем и всей земли, а может быть, и других планет, о которых я кое-что знаю; думаю, что я смогу их достичь, хотя пока еще я не сосредоточивала на этом свои мысли. Моя истинная жизнь еще не начиналась. Недолгий отрезок времени, который я прожила в этом мире, я провела в мыслях и мечтах о тебе, ожидая твоего возрождения, а в последние годы, с тех пор как мы расстались, ожидая, когда ты возвратишься ко мне.

Но пройдет еще несколько месяцев – и дни приготовления останутся позади; ты, как и я, обретешь вечную энергию, всю мудрость веков и мощь, способную рушить горы и осушать океаны; тогда и начнется наше истинное существование. Никак не могу дождаться часа, когда мы, словно две звезды, только что воссиявшие в небесах, предстанем во всем своем великолепии перед изумленными взорами людей. Я буду счастлива видеть, да, говорю тебе, Лео, я буду счастлива видеть, как державы и метрополии и их владения во главе с их царями и наместниками будут склоняться перед нашими престолами и смиренно умолять, чтобы мы позволили им исполнять нашу волю. Некоторое время, по крайней мере, – добавила она, – я буду счастлива, а затем мы обратимся к более великим свершениям.