Возвращение блудного сына
Шрифт:
В Москве Шебаршин зашёл к Крючкову с кратким докладом о командировке, в заключение, подняв вопрос о переводе Гаврилова-Кочета из ГРУ в ПГУ.
Но время было полвторого, обеденное, поэтому разговор начальники заканчивали в столовой на четвёртом этаже.
За огромным столом Леонид Владимирович сразу перешёл к делу:
– «Владимир Александрович! Нам словно Бог послал человека из ГРУ!».
– «Хорошо, что Бог, а не ЦРУ!» – сразу превратил в шутку неудобное для себя предложение руководитель КГБ.
Рассмеявшись
– «Владимир Александрович! Я понимаю, что здесь сталкиваются ведомственные интересы. Но ведь это всего лишь молодой лейтенант, ещё не погрузившийся в их дела, но очень подходящий нам для одной срочной операции! Может Вам попробовать этот вопрос решить с кем-нибудь на высоком уровне, по дружбе?».
– «О-о! Леонид Владимирович! На том уровне, то есть в самых верхах, нет ни человеческой дружбы, ни преданности» – показывая пальцем в потолок и вспомнив что-то грустное, ответил Председатель КГБ.
Но услышав фамилию Гаврилов, сразу вспомнил, что обещал этому генералу похлопотать о его внуке, как раз в таком переводе. Потому его решение стало скорым, и было принято даже с некоторым облегчением.
– «Хорошо, я согласен! Готовьте справки. Я переговорю с Михаилом Сергеевичем. Всё же раньше мы так не поступали».
Но получилось так, что Горбачёв сам вызвал Крючкова по каким-то неотложным вопросам, и сразу дал согласие:
– «Это дело, конечно, Ваше. Но, чтобы избежать волокиты, давайте из ГРУ переведём его сначала в ЦК партии, например, в связи с государственной необходимостью. Он же там… отличился и по партийной линии?! А мы его тут же отдадим Вам. Так что действуйте!».
– «Спасибо, Михаил Сергеевич! Нам действительно надо этот вопрос решить быстро, чтобы не упустить выгодную для нас ситуацию!».
Когда нашему государству что-то очень нужно, оно всегда действует сверх решительно и очень быстро, минуя все, им же установленные традиции, правила и законы, – так, для пользы дела!
Вот и сейчас, привезённого на свой страх и риск в Москву Вячеслава Платоновича Гаврилова-Кочета уже через два дня лично генерал-майор В. Макаров оформили в кадры ПГУ КГБ СССР – в войсковую часть 54282.
А из ГРУ его чуть позже уволили с формулировкой: «Уволить в связи с переходом в другие военные структуры». И тут же Вячеслава направили на переподготовку в спецшколу ПГУ при высшем учебном заведении разведки – институте имени Ю. В. Андропова. И началось.
В подмосковной спецшколе под деревней Челобитьево Вячеслава обучали специальной разведывательной технике: специальному фотографированию, тайнописи, шифровке и дешифровке, изготовлению микроточек, применению различных способов и средств связи, приёмам моментального обменами пакетами с документами или деньгами, или другими предметами и инструментами с помощью мимолётного соприкосновения, вождению автомобилей и других транспортных средств.
Его обучали
Из всего этого он многое уже знал и умел по учёбе в военном институте и службе в ГРУ, особенно страноведение. Но его новое руководство хотело лично удостовериться в способностях, знаниях и умениях новобранца.
Ведь институт КГБ имени Ю. В. Андропова давал большой объём знаний, но не учил думать. А время поджимало.
Поэтому высококвалифицированные преподаватели, имевшие значительный опыт работы за рубежом, обучали его по специальным программам на конспиративных квартирах. Одновременно велось и составление качественной легенды для его прикрытия.
А тем временем из Министерства Общего Машиностроения, обеспечивающего разработку в СССР ракетно-космической техники, в «Научно-Производственное Объединение Машиностроения» пришла разнарядка на курсы повышения квалификации работников служб «Противодействия Иностранной Технической Разведке» в «Центральном Научно-Исследовательском Институте Машиностроения».
В экземпляре, специально посланном в Реутов за подписью заместителя министра генерал-лейтенанта А. С. Матрёнина, дополнительно сообщались соответствующие необходимые данные по командируемому специалисту, чтобы исключить замену Платона Петровича Кочета на другого сотрудника.
Однако начальник отдела ПД ИТР НПО Машиностроения Виктор Георгиевич Вдовин, с одной стороны боявшийся карьерного роста Кочета и конкуренцию себе в его лице, а с другой стороны срыва выполнения плана работ, предложил на эти курсы другую кандидатуру.
– «Виктор! Ты что мне принёс? Насколько я помню, в письме замминистра чётко указаны параметры командируемого, а по ним у тебя проходит только один Кочет!» – удивился заместитель генерального конструктора Владимир Васильевич Витер.
– «Владимир Васильевич! – смутился Вдовин – Но ведь он уже был сравнительно недавно на подобных курсах у нас, а Илларионов не был!».
– «Ну и что?! На кой ляд мне твой Илларионов в начальниках нужен? Он ведь у тебя только за программой сидит, а всю работу кто ведёт?».
– «Но он тоже ведёт, причём самую трудную!» – слукавил Вдовин.
– «Вот на него план и оставь!» – подловил того Владимир Васильевич.
– «Нет, нет, он не справится!» – теперь проговорился лукавый.
– «Ну вот, видишь? Ты сам себе же и противоречишь! Пошлём только Кочета и никого другого. Иди, переделай приказ!» – дал команду Витер.
И вскоре Платон Петрович Кочет отбыл в почти месячную командировку в подмосковный Калининград, во время которой предполагалась и пятидневная поездка в Киев на отраслевые курсы повышения квалификации.