Возвращение блудного сына
Шрифт:
Гости пили традиционное шампанское и различные красные вина, в основном отечественного производства из провинции Мендоса.
А всё это пиршество завершалось восхитительным разнообразным десертом, а также различными чаями, кофе с мороженным, горячим шоколадом, какао, и различными фруктовыми напитками. Для желающих посидеть и побеседовать был предложен м'aтэ.
Ведь для аргентинцев главным всегда является не только хорошо провести время, но и задушевное общение.
Гости поочерёдно поздравляли молодых и дарили им подарки или чеки на приобретение товаров.
Ведь свадебные церемонии в Аргентине всегда представляют собой яркий, красочный праздник с душевной и зажигательной музыкой.
И часто это музыкальное событие происходило в окружении красивейших пейзажей, кои ещё предстояло увидеть многим участникам этого торжества в последующий день на главной вилле семьи Родригес.
После танго молодожёнов, которому Исабель обучила Рауля ещё в Мадриде, опять-таки по традиции, их стали приглашать лица другого пола. Иногда вместо танцев звучали песни под гитары.
А дед Исабель – дон Эскобар – периодически снимал происходящее на видео, дополняя этим профессионального фотографа. В перерывах дон Диего на относительно небольшом самодельном, из куска белой материи, экране под аккомпанемент гитары демонстрировал фотографии Исабель в детстве и её совместные с Раулем мадридские фотографии.
Апофеозом свадьбы явилось бросание букета невесты своим подругам.
Как и в Москве, девушка, поймавшая букет, думает, что выйдет замуж следующей! – про себя рассмеялся предрассудкам Рауль.
Но кроме этого Исабель, заботясь обо всех своих незамужних подружках, одарила их своими свадебными подвязками, которые поймали лишь самые ловкие из них.
Затем, под самый финал церемонии был подан большой свадебный торт, из которого лишь незамужние девушки, но уже поочерёдно, вытаскивали за концы – ленточки, лишь на одной из которых было закреплено колечко. Но повезло, чуть ли не самой юной среди них – семнадцатилетней соседке Исабель по дому – Марианне.
Уже к утру, с открытием метро, молодожёны подали пример, и все гости дружно разошлись. Молодых до дома проводили их ближайшие соседи и близкие родственники.
Встав в субботу к обеду, и слегка перекусив, все присутствующие члены семьи Родригес на четырёх автомашинах отправились на продолжение праздника и свадебного банкета в пригород Буэнос-Айреса на свою спаренную приморскую виллу, давно разделённую доном Эскобаром из своего семейного имения на две части и подаренную своим детям. До места опять доехали почти за час.
К позднему обеду подъехали и собрались все приглашённые: часть гостей, бывших накануне в церкви и в ресторане, и часть новых – из местных давно известных соседей.
Стол с домашними разносолами, как всё ещё свадебный, ломился от яств и обилия угощений. Но это была уже не французская кухня, а чисто аргентинская, национальная. В своих кулинарных пристрастиях аргентинцы не особо отличались от представителей других стран своего континента. Они предпочитали своё, аргентинское
Вот и сейчас гостям было предложено «асадо» из зажаренной на медленном огне туши годовалого телёнка. В дополнение к нему на углях было приготовлено и мясное ассорти «парилья». Ну и конечно опять эмпанадас. Но всё это подавалось гостям с обилием разнообразных овощей и фруктов.
Вина в этот раз были только красные, но более разнообразные. К ранее испробованным в ресторане винам добавились вина из провинций Ла Риоха, Рио Негро, Сальта и Сан-Хуан.
А на десерт в это раз был сладкий картофель и типичные местные сладости «дульсе де лече» из варёного сгущенного молока с ванилью, а также джем из айвы. И, как в ресторане, застолье часто прерывалось музыкой и танцами.
Но некоторое время виновники торжества, хозяева и гости наслаждались прохладной вечерней природой и недолгой прогулкой на свежем воздухе.
Но на этот раз ночного гуляния не было, дабы не досаждать соседям через улицы. Участники празднества разошлись поздно вечером, а гости из столицы остались ночевать на виллах хозяев, дабы в воскресенье утром всем вместе отправиться на юго-западное ранчо дона Эскобара, находившееся на северозападном берегу водохранилища имени инженера Рогхеро западнее Буэнос-Айреса. Дорога туда на автомашинах с поворотами и объездами заняла бы почти три часа.
Их юго-западное ранчо одновременно находилось и юго-восточнее города Хенераль Родригес и южнее шоссе Санта Исабель. На юго-запад от него на берегу водохранилища имелось множество удобных и весьма глубоко вдававшихся в берег извилистых заводей, полных рыбы.
Усадьба утопала в густой зелени деревьев, а в её окр'yге простирались поля люцерны, на которых паслись стада коров.
Но главная усадьба дона Диего располагалась в двух километрах северо-западнее этого ранчо. К нему с северо-востока от города Франсиско Альварес вело шоссе лейтенанта Луиса Тулиси. До дома в Буэнос-Айресе они обычно отсюда добирались по авеню генерала Сан Мартина, проспектам Франсиско Пиовано, Алькорта, Ривадавия, и президента Кампора, по улице Пастера переходящей в проспект Хуана Доминго Перона, а затем снова в Ривадавия, периодически перемежёвывавшейся с другими улицами. Так они доезжали уже по проспекту генерала Бельграно до проспекта Энтре Риос и поворачивали налево на свою улицу Кальяо.
Но сейчас их путь лежал в обратном направлении и не из дома. По магистрали Буэнос-Айрес – Ла-Плата они проехали на северо-запад до магистрали имени 25-го Мая, переходящей затем в проспект Ривадавия.
Основные владения дона Эскобара и его сына дона Диего простирались северо-западнее Буэнос-Айреса на степной равнине аргентинской Пампы, являвшейся одним из самых хлебородных районов на Земном шаре. Здесь была сосредоточена основная масса посевов и скота Аргентины. А выращиваемая здесь люцерна, дававшая от трёх до шести укосов в год, составляла почти сорок процентов от всей посевной площади страны.