Возвращение Дестри
Шрифт:
— Мертв! Он мертв, будь я проклят!
Дестри замер. Странная дрожь пробежала у него по спине. Он вспомнил Кливса, каким знал его еще в детстве: высокого, бледного, всегда задумчивого, ироничного и язвительного парня, который держался немного в стороне от остальных. Те, что были моложе его и не обладали особыми талантами, восхищенно называли его гением и с восторгом рассказывали, какие чудесные игрушки создают его руки!
А теперь Хэнк лежал мертвый на чердаке и его друзья молча толпились вокруг его тела. Гарри охватила непонятная
Ему почему-то вспомнились долгие жаркие дни, когда все они еще бегали в школу, прохладная вода в школьном бассейне и брызги от срывающихся в воду их загорелых тел. Был среди них и Кливс. Дестри вдруг с необыкновенной ясностью увидел, как он выскакивает из воды и двумя руками отбрасывает с лица мокрые волосы. Хэнк был тогда заводилой: сильный, уверенный в себе, непобедимый. Вплоть до того дня, когда они сошлись лицом к лицу, и неукротимый дух Дестри взял верх. Тогда Хэнк остался лежать в пыли. И если бы не этот случай, подумал Дестри, вполне возможно, сейчас он не истекал бы кровью на чердаке.
Гарри бесшумно пробирался к тому месту, где была привязана Фиддл. Взобравшись в седло, осторожно подхватил все еще бесчувственного Вилли Торнтона и поехал к дому Дэнджерфилда.
На полпути к дому он вдруг услышал, как за его спиной испуганно захрапели и зафыркали лошади. Потом долетел бешеный грохот подков, как будто лошади взяли в галоп прямо с места, и жалобный треск веток, когда они яростно продирались напрямик сквозь густые заросли. Он понял: четверо несутся во весь опор — четверо из двенадцати, которые по нелепой случайности стали его смертельными врагами. Возможно, они решили, что он бросится за ними по горячим следам, кипя жаждой мести, чтобы перестрелять одного за другим. И вот теперь, обезумев от страха, ломились напролом через кусты, а потом рассыпались в разные стороны. А у Дестри в душе не было ненависти — ничего, кроме грусти и сожаления.
Он ехал шагом к дому полковника и вскоре встретил Чарли с тремя мужчинами, спешившими ему навстречу. Они даже позаботились прихватить с собой что-то вроде носилок, чтобы нести Вилли.
Дестри опустил тело мальчика им на руки. Было темно, но он успел заметить, как Чарли Дэнджерфилд ласково погладила его холодное личико.
А на Дестри она обратила внимания не больше, чем если бы он был бесплотным духом. Подождав немного, Гарри вздохнул и повернул голову Фиддл в сторону Уома. Он скакал в темноте напрямик, не обращая внимания на изгороди и овраги, подобно птице, для которой не существует преград.
Глава 40
Дестри не нашел шерифа на веранде. Не было его и в спальне. Наконец Дестри отыскал его в крошечной комнатушке, примыкавшей к зданию суда, которая служила ему кабинетом. Склонившись над письменным столом, Слейтер почти утопал в ворохе каких-то документов, фотографий и бумаг. Какое-то время Гарри разглядывал его через окно, потом юркнул в тень, услышав громкие голоса и смех проходивших мимо шахтеров с рудника, которые, по своему обыкновению, шумно отмечали очередную выдачу жалованья.
Притаившись в тени, он немного поколебался, потом завернул за угол и вошел в здание суда. Судебный пристав распахнул перед ним дверь с угодливой улыбкой, которая мгновенно сменилась выражением панического ужаса, стоило ему лишь хорошенько разглядеть лицо посетителя. Подняв вверх дрожащие руки, он отскочил к стене и завопил:
— Я не с ними! Послушай, Гарри, я никогда и слова не сказал против тебя!
— Да знаю я, знаю, — успокоил его Дестри. — Не волнуйся ты так. А сейчас повернись спиной, Том.
Том мгновенно повиновался и решился оглянуться, только когда раздался щелчок захлопнувшейся двери. Но Дестри уже и след простыл!
В следующую минуту он, безоружный, уже стоял перед шерифом.
— Ты пришел отдать себя в руки закона? — тихо спросил Динг Слейтер.
— Ты же видишь — я без оружия! — ответил тот. — Я бы никогда не решился на это, Динг. По-моему, это о чем-то говорит.
— Конечно, — согласился Слейтер.
— Ты был бы рад вздернуть меня? — поинтересовался Гарри.
— За что?
— За Клифтона.
— Знаешь, я ведь в этой должности уже не первый год, — спокойно отреагировал шериф, — но, смею тебя уверить, мне никогда бы не доставило удовольствие вздернуть человека за преступление, которого он не совершал!
— Помилосердствуй, — запротестовал Дестри. — А как же мой нож, что нашли у него в горле?
— Ну так что? — фыркнул представитель закона. — Можно подумать, ты держал его в руке?! — Дестри в изумлении уставился на него, а Слейтер продолжил: — А кроме того, мне до сих пор не приходилось слышать, чтобы ты был настолько небрежен, что мог забыть свой нож в чьем-то теле!
— Тогда кто же это сделал?
— Кто-то, кому позарез нужно повесить на тебя это грязное дело!
— А это наводит на размышления, не так ли, старина?
— Вот именно, — кивнул шериф. — Это наводит на размышления. Так что тебя привело ко мне, сынок? Только говори честно!
— Я пришел попросить, чтобы ты отправился со мной, Динг, и был свидетелем, как я продырявлю одного джентльмена.
— Валяй, не стесняйся! Я всегда любил хорошую шутку.
— Я не шучу.
— Кто этот человек?
— Я собираюсь убить Честера Бента. Или самому пасть от его руки.
— Бента?! — поразился Слейтер. Он не верил своим ушам.
— Ага.
— Так, стало быть, тебе известно?
— Я все про него знаю.
— И о том ограблении тоже?
Дестри уже собирался задать следующий вопрос, но при этих словах он замер у него на губах. Гарри ошеломленно уставился на шерифа.
— Каком ограблении?
— Ограблении почтового экспресса! Того самого, шесть лет назад! — нетерпеливо объяснил Слейтер. — Того, который вроде бы ограбил ты! За что тебя и упрятали на шесть лет в тюрьму.