Возвращение доктора Фу Манчи
Шрифт:
— Убедись, что на улице никого нет, — сказала она, высунувшись из окна и посмотрев в обе стороны, — затем оттолкнись от подоконника и перелетай в то окно. Как влетишь, сразу соскакивай и падай ничком. Там специально разложен матрац. Но постарайся выпустить перекладину из рук мгновенно, а то тебя утащит назад. Дверь в той комнате не заперта, тебе останется только спуститься по лестнице и выйти на улицу.
Взяв у нее перекладину, я не мог оторвать взгляда от Карамани. Боже мой, думал я, куда же подевался весь ее прежний огонь, почему она сейчас выглядит такой подавленной?
— Благодарю тебя, — сказал я ей как можно нежнее. В ответ
— Я верю, что ты мой друг, но не могу понять одной вещи. Может быть, ты мне поможешь? — Я взял ее мягкую, несопротивляющуюся руку и притянул к себе. Когда наши тела сблизились, во мне все затрепетало.
Я почувствовал, что и она дрожит и пытается что-то сказать. Ее губы беззвучно произносили какие-то слова. Я оглянулся через окно на улицу, доселе совершенно пустынную, и встретился взглядом… с доктором Фу Манчи, который снизу внимательно изучал открытое нами окно.
Закутанный в пышный меховой воротник тяжелого пальто, со зловещим выражением лица, которому большое твидовое шоферское кепи придавало совершенно ужасный вид, он смотрел прямо на меня. Я ни на секунду не усомнился, что он меня заметил, но видел ли он ее?
Прерывистым шепотом Карамани ответила на мой вопрос:
— Нет, он меня не видел. Что ж, я сделала для тебя все что могла. Теперь твоя очередь. Спаси мне жизнь.
Она потащила меня от окна через комнату, в лабораторию, где я еще недавно находился в качестве пленника. Упав на диван, она протянула ко мне свои нежнейшие запястья и бросила многозначительный взгляд на наручники.
— Защелкни их на мне, скорее, скорее же!
Хотя голова моя в тот момент работала плохо, но я все же сообразил, как надо обращаться с этим приспособлением. Странно, но приближение опасности делало меня все более хладнокровным. Я укрепил наручники на изящных запястьях Карамани. И тут же услышал, что внизу началась какая-то суета.
— Заткни чем-нибудь мне рот, — продолжала командовать мной Карамани и, увидев, как я растерянно оглядываюсь в поисках чего-нибудь подходящего для этой тонкой операции, чуть не закричала: — Да рви мое платье, рви же скорее!
Повинуясь, я разорвал на ней чуть ли не всю юбку, часть затолкал в рот, а другой конец обмотал вокруг головы. И тут услышал голос доктора Фу Манчи. Судя по всему, он стремительно приближался, на ходу раздавая приказания своим людям, как всегда в минуты волнения, ужасно пришепетывая. Но я, прикоснувшись к роскошным волосам Карамани, почувствовал, что сам черт мне не брат. И когда Фу Манчи оказался на пороге смежной комнаты, я влетел туда со связкой ключей в руках. Когда мы увидели друг друга, он бросился вперед, а я стремительно отскочил к окну и что было сил запустил их прямо ему в физиономию. Судя по гортанному восклицанию, я не промахнулся. Мысленно поздравив себя с успехом, с перекладиной в руке я вскочил на подоконник. Одна нога уже была над бездной, а другая буквально на долю секунды задержалась… и тут я почувствовал, что кто-то мертвой хваткой вцепился мне в лодыжку. Казалось, я спиной видел, как темная комната наполнилась народом. Наверное, вся желтая шайка сбежалась ловить меня.
Я никогда не считал себя изобретательным человеком и всегда завидовал находчивости Найланда Смита, с которой тот выходил, казалось бы, из самых невозможных положений. Но на этот раз боги и меня не оставили. Вцепившись из последних сил руками в перекладину, я позволил своему противнику
Должно быть, я раскроил ему череп, потому что он тотчас же меня отпустил, и я, как на крыльях, полетел над улицей прямо в окно напротив.
Но, уже подлетая, подумал, что рано поздравлять себя с победой. Потому что меня уже ждали. Из окна навстречу мне высунулся один из тех косоглазых и злобных бирманских бандитов, с которым мне уже приходилось сталкиваться два года назад. Обнаженные мускулистые руки он держал у груди. В одной из них я увидел длинный изогнутый нож. Он явно ждал меня, чтобы перерезать горло.
Я уже говорил, что Карамани вселила в меня удивительное самообладание, которое не покинуло меня даже в эту критическую минуту. Черт его знает, с какой быстротой может работать голова, и я еще успел подумать, что в этих обстоятельствах сам Найланд Смит не смог бы изобрести ничего лучшего.
В момент моего подлета к окну я резко откинулся назад, одновременно выбросив ноги вперед. Правда, влетая в окно, я все же ощутил острую боль в лодыжке и подумал, что мне так и не удалось покинуть ночное поле битвы целым и невредимым. Зато мой бирманец кубарем отлетел в противоположный конец комнаты и, кажется, потерял сознание. К сожалению, от этого толчка я полетел на своей тарзанке обратно, чем, наверное, довел до безумия одинокого прохожего внизу. Я старался изо всех сил замедлить ход своего маятника, прекрасно понимая, что там, куда я возвращаюсь, меня ждет еще большее количество ножей. И мне удалось затормозить свой полет. Некоторое время я раскачивался над Мюзеум-стрит. Голова моя работала столь великолепно, что даже успела оценить весь комизм ситуации.
Но как бы там ни было, спасение мое еще не стало фактом, оставалось одно — прыгать, и я полетел вниз с почти семиметровой высоты. Раненая нога меня здорово подвела, я получил легкое сотрясение, но обошлось без серьезных повреждений. Я самостоятельно поднялся на ноги, и тут мне пришло в голову, что Найланд Смит совершенно напрасно мучается разгадкой, каким образом Карамани могла ускользнуть из его конторы в Рангуне. Да вот таким же образом, как я сейчас! И все же бирманец нанес мне достаточно глубокую рану, потому что я почувствовал не только острую боль, но и то, что башмак скоро наполнится кровью. Я стоял как пьяный посреди улицы, переводя взгляд с окна, которое я очистил от присутствия бирманского бандита, на окно лавки мистера Саламана, за которым скрывался Фу Манчи со всей своей шайкой. Но оно уже было закрыто. И в следующий момент я понял почему. Со стороны Нью-Оксфорд-стрит я услышал стремительно приближающийся топот сапог и повернулся навстречу ему как раз в тот момент, когда двое полицейских готовы были наброситься на меня.
Надо было решать и действовать стремительно. В мгновение ока я взвесил все обстоятельства и принял еще одно жизненно важное решение за эту ночь: я круто развернулся и так припустил по направлению к Британскому музею, как будто за мной гналась и не полиция вовсе, а все исчадия ада во главе с доктором Фу Манчи.
Выбежав на Трафальгар-сквер, я увидел далеко впереди красный огонек дающего задний ход такси. Боль в ноге усилилась, но почему-то не затрудняла бега. Поэтому мне удалось заскочить в кабину раньше, чем полицейские выбежали на площадь. Их свисток залился трелью только тогда, когда я уже успел прокричать шоферу: