Возвращение Крестного отца

Вайнгартнер Марк

Его! Плод? Ребенка?

Франческа повесила трубку.

Хотя Джимми Ши предупредил, что не сможет отлучиться из Вашингтона в ближайшие три месяца, Джонни Фонтейн занялся перепланировкой виллы сразу после возвращения с инаугурационного бала. Обслуживающий виллу персонал пополнился десятью новыми служащими, в том числе и отставным офицером секретных служб, которого наняли на случай, если президент приедет в Лас-Вегас и захочет поразвлечься. Специально для президента была оборудована отдельная комната для гостей. В нее можно было попасть двумя способами: из зала и по подземному ходу, который вел из гаража в платяной шкаф. Именно этим способом офицер спецслужб будет подсылать к президенту девушек.

Луи Руссо подарил Рите Дюваль номер люкс в «Касбахе», так что она будет неподалеку, но на крайний случай Фонтейн договорился еще с тремя голливудскими «королевами», обещавшими явиться по первому зову. Дэнни Ши снова начал встречаться с Энни Магауан. Их роман прервался лишь на время недолгого замужества Энни за Фонтейном. Джонни ясно дал понять, что будет рад видеть их в гостях, хоть вместе, хоть поодиночке. Лучшие повара Лос-Анджелеса получили по пятьдесят тысяч долларов после обязательства приезжать, когда возникнет потребность. Сам Джонни наркотиками никогда не баловался, а вот президент и Бобби Чадвик нюхали кокаин. Поэтому Гасси Чичеро поклялся, что будет поставлять лучший порошок на побережье.

Карьера Джонни переживала коммерческий пик. Возможно, этому способствовали инвестиции Луи Руссо и Джеки Пинг-Понга. Фонтейн этого точно не знал и знать не хотел. На него работает целый штаб менеджеров и юристов, вот они пусть и думают! То же самое касалось киностудии и инвестиций Корлеоне. Единственное, что понимал Фонтейн, — компании приносят прибыль. Его собственные диски пользовались бешеной популярностью, а авторский гонорар теперь в три раза превышал то, что платили в Национальной студии звукозаписи. Он переманил к себе Филли Орнштейна, о чем ни разу не пожалел — все альбомы, которые продюсировал Филли, становились по крайней мере золотыми. Успех имели даже самые провальные диски и картины. Единственный фильм, который стал банкротом, — «Жареные лопатки», где Оливер Смит-Крисмас сыграл смертельно больного адвоката, а Дж. Дж. Уайт — чернокожего певца, несправедливо обвиненного в изнасиловании белой девушки. Через несколько лет этот фильм причислили к классике мирового кинематографа. Если Фонтейн покупал акции, они взлетали в цене, земельные участки приносили баснословную прибыль. А «Заоблачный дворец», казино, двадцать процентов которого принадлежали Фонтейну? Он стал самым модным местом в Тахо, и от посетителей не было отбоя ни днем, ни ночью! Воистину, хорошо быть другом президента, но приятелем Джонни Фонтейна быть еще лучше!

С братьями Ши Джонни не разговаривал с самого дня инаугурации. Дела есть дела, и тем не менее, когда до установленного Джимми трехмесячного срока осталось несколько дней, Фонтейн не выдержал и позвонил. Секретарша отказалась соединять его с президентом.

— Могу я оставить сообщение?

— Конечно, мистер Фонтейн.

— Запишите: «Привози своего дружка в Вегас, пока он не отвалился. С любовью, Дж. Ф.». Передайте именно так.

Примерно через час в новостях сообщили, что неудавшееся вторжение на Кубу готовилось не кучкой отчаявшихся экс-патриантов, а спецслужбами США при непосредственном участии правительства. Джонни тут же пожалел, что оставил такое несуразное послание. Отставной офицер секретных служб заявил, что звонить секретарше, чтобы она не передавала сообщение, бесполезно. Оно наверняка уже попало в журнал и на стол президенту.

Однако шум и споры скоро поутихли. Оказалось, что операцию давным-давно спланировал предшественник Ши. Механизм был уже запущен, и президент не мог его остановить. Когда страсти улеглись, Корбетт Ши распространил заявление, что сын готовится к первой поездке на Запад. Президент подписал указ о создании нового национального парка под Лас-Вегасом и собирался выступить с приветственной речью на месте строительства. В Калифорнии планировалось еще несколько деловых встреч, а потом — отпуск.

— Вполне заслуженно, — заметил Джонни во время телефонного

разговора с послом. Даже политические оппоненты Джимми были вынуждены признать, что, за исключением кубинской эскапады, молодой амбициозный президент начинал лучше, чем многие его предшественники. — Приезжайте заранее, если хотите, — пригласил Джонни. — С подругой или женой!

— С женой, ну конечно! — заржал посол. Он уже несколько раз гостил у Фонтейна в Беверли-Хиллз и каждый раз от души развлекался с девочками.

Посол прибыл через несколько дней в сопровождении всего одного телохранителя. Он безвылазно сидел у бассейна голым и разговаривал по телефону. Кажется, его что-то раздражало, но откровенничать посол не желал. Иногда, правда, поднимался в свою комнату, где его ждала очередная голливудская красавица. В город посол не выезжал — ни в театр, ни в казино, даже в теннис не играл, хотя на вилле был неплохой корт.

Фонтейн тем временем готовился к визиту президента, к вилле подъезжали грузовики с едой и напитками. За день до предполагаемого отъезда президента на Запад Джонни взял тележку и показал своему гостю, что изготовили местные умельцы. В тележке лежала огромная бронзовая пластинка с надписью: «Здесь спал президент Джеймс Кавано Ши».

— Что ты затеял?

— Неплохо, правда, Корбетт? Сегодня ее приделают к спинке кровати, на которой будет спать Джимми. Я хотел заключить слово «спал» в кавычки, но решил не рисковать.

Посол нахмурился.

— Не слишком ли большая?

— Да ладно вам, Корбетт! Для моих друзей все самое лучшее!

Ши покачал головой:

— Кажется, ты неправильно меня понял. Джимми не приедет.

Фонтейн засмеялся:

— Ну и шутки у вас! А если серьезно, не знаете, в котором часу они завтра прибывают? Мне нужно кое-что подготовить!

— Ты что, оглох, макаронник несчастный? Он не приедет! Я никогда не говорил, что сын собирается в Вегас. Ты пригласил меня, и я приехал! У Джимми полно дел. Он откроет строительство парка, произнесет речь, но отдыхать пока некогда. Даже если бы он и собрался в отпуск, то уж точно не в Лас-Вегас и не в гости к… к такому, как ты.

— Что плохого в том, чтобы побывать у меня в гостях? В чем проблема?

Впрочем, Джонни уже сам догадался.

— Ты же знаешь, мы ценим все, что ты для нас сделал! — с чувством сказал посол.

— Кажется, я получил от ворот поворот!

— Жаль, что так вышло, Джон. А все этот кубинский подонок! Он поставил моего сына в неловкое положение. Вот мы и думаем, как отомстить! Ты же итальянец и понимаешь, что такое месть!

— Что общего между кубинским подонком и таким вопиющим хамством? Для кого вся эта еда? Я столько готовился…

— Откуда мне знать! — загремел посол. Он поднялся и смотрел на Фонтейна, скрестив руки на груди. Ши был довольно высоким и сухопарым. Откуда в нем столько уверенности? Посол стоял перед Джонни, ветер трепал его увядший член, но выглядел он словно король. — Думаешь, меня это волнует?

Джонни Фонтейн покачал головой и с трудом подавил закипающий внутри гнев. Затем он положил пластинку на борт бассейна и ушел в дом. Нет, выбивать зубы отцу президента не самое лучшее решение! Можно, конечно, подослать к нему девочку с гонореей или сифилисом, да стоит ли пачкаться? Лучше просто не замечать старого козла!

На следующее утро посол уехал, даже не попрощавшись.

Внешне Джонни переживал оскорбление с типично сицилийским спокойствием. Он нанял фургон и помог слугам погрузить еду и напитки. Шоферу было велено их отвезти в лос-анджелесский приют для бедных и сказать, что это помощь от друга.

Джеймс Кавано Ши выступил с речью, которую Фонтейн смотрел по телевизору. Сложно сердиться на человека, который так заботится о стране!

Однако в самом конце репортажа сообщалось, что следующую неделю президент проведет на Малибу, в гостях у бывшего однокашника по Принстону, родственника президента Джона Адамса.