Возвращение Крестного отца
Шрифт:
Как оказалось, Джо предусмотрел все до последних мелочей. У него был друг, пилот гражданской авиации, поливавший поля фермеров в засушливую погоду и травивший насекомых белыми кристаллами ДДТ. Именно он дал парням несколько уроков, а затем все трое направились в Оттаву. Для себя и Майкла Лукаделло подделал пилотские права. Сначала все шло гладко, но через два дня в казарме появился сам Билли Бишоп и спросил Майкла Корлеоне. То, что канадец правильно произнес итальянскую фамилию, сразу показалось недобрым знаком. Бишоп попросил показать права. В казарме было немало самозванцев, а ведь через несколько месяцев им предстояло биться с люфтваффе. Дело было даже не в правах! Интуиция подсказывала, что здесь замешан Вито! Какой смысл показывать фальшивые права
— Простите, сэр, — негромко сказал Майкл. — Прав у меня нет.
Уже через час он возвращался в Вермонт на специальном автобусе. Шесть месяцев спустя Майкл снова сидел в автобусе, на этот раз направляясь в Нью-Йорк на день рождения к отцу. В кабине водителя работало радио. Внезапно эстрадный концерт прервался, и все пассажиры услышали о бомбардировке Перл-Харбора. На этот раз Корлеоне свой шанс не упустит! Прямо с вокзала он направился на Таймс-сквер. На площади уже собирались юнцы, готовые броситься в бой. Майкл решил пойти в авиацию и встал в очередь, но тут на деревянном подиуме появился офицер и заявил, что в пилоты будут готовить лишь тех, чей рост больше чем метр девяносто. Майклу не хватило пяти сантиметров! Зато морская пехота вполне соответствовала его идеалам — элитные войска, славящиеся суровой дисциплиной, огромными физическими нагрузками, особым кодексом чести. Пехотинцев тоже отбирали по росту, и все же Майклу терять было нечего, и он решил попробовать. В глазах младшего Корлеоне горел такой огонь, что проводивший отбор лейтенант согласно кивнул, назначая время и место сборов. На день рождения к отцу пришлось ехать на такси!
Итак, любимый сын Вито Корлеоне появился одним из последних и с порога объявил, что принят в морскую пехоту.
Вито принял новость спокойно, по крайней мере внешне. Как любой отец на его месте, он задал сотни вопросов. То, что Вито не одобряет решение сына, было очевидно, но озвучивать свое мнение он не стал.
Через несколько дней начались массовые аресты итальянцев. Правительство США объявило их военнопленными. Так, пекарь Энцо провел два года в тюрьме Нью-Джерси. Облавы устраивали на всех, кто носил итальянские фамилии. Арестовали даже родителей Терезы Хейген, но тут же отпустили за недостатком улик. Сотням людей попроще и победнее повезло меньше — не совершив никаких преступлений, они провели за решеткой многие месяцы и даже годы!
К Рождеству вышел указ, ограничивающий доступ итальянских иммигрантов в оборонную и связанные с ней отрасли промышленности. В результате по всей стране работу потеряли сотни трудолюбивых законопослушных докеров, рабочих и даже секретарей — машинисток!
Майкл в это время был на военной базе на острове Паррис, карабкаясь, словно ящерица, по острым прибрежным скалам.
Форма пехотинца не подходила рядовому Корлеоне — все было слишком большим: и сам костюм, и ботинки, и шлем. Однако Майкл ничего не замечал. Он так гордился, что его зачислили в пехоту! Когда Кармела Корлеоне получила фотографию сына, бритого, в странной, почти белого цвета форме, она рыдала три дня и три ночи. Фотографию поставили на каминную полку, и всякий раз, проходя мимо, мать тяжело вздыхала.
Во взводе Майкла Корлеоне было сорок семь пехотинцев, примерно поровну южан и северян. Майкл до этого и понятия не имел, что между Севером и Югом США существуют трения! Зато он был отлично осведомлен о противостоянии между Северной Италией и Сицилией. Странно, но в конфликтах оказалось немало общего! Представляя Юг Италии и Север США одновременно, Майкл мог примкнуть к любой из сторон. К счастью, споры по большей части возникали из-за пустяков. Из-за музыки, например. Южанам нравились медленные тягучие мелодии, а северянам то, что повеселее и побыстрее, особенно мюзиклы Коула Портера и Джонни Мерсера. Несмотря на знакомство с Джонни Фонтейном, Корлеоне в спорах о музыке не участвовал. Когда перебранки заходили слишком далеко, как из-под земли появлялся инструктор по строевой подготовке, а у тех, кто кричал громче
Майкл удивлялся, что в пехоте так мало итальянцев, а вскоре узнал, что, кроме него, во взводе есть еще только один. Как и Корлеоне, Джо Ферраро родился в Нью-Йорке и играл в местной бейсбольной команде. Низкорослый, коренастый — прирожденный кетчер! Он записался добровольцем, как только услышал о том, что случилось в Перл-Харборе, хотя больше всего ему хотелось отправиться в Италию и убить Муссолини.
Джо с Майклом оказались самыми низкорослыми во взводе, хуже остальных бегали и стреляли. Зато они были очень выносливыми и старались изо всех сил. Все, что они слышали о железной дисциплине и колоссальных физических нагрузках, оказалось правдой. Новобранцы падали, поднимались, утирая слезы, снова падали и поднимались. Ночью многих рвало кровью, но Майкл полюбил долгие часы учений. Как не повезло другим пехотинцам, которые тренировались по четыре часа в день, а не восемь, как взвод сержанта Брадшо! Когда учения закончились, он впервые обратился к ним, как к братьям по оружию, как к равным.
Покидая остров Паррис, многие пехотинцы не скрывали слез — сержанта Брадшо полюбили все.
За время учения Майкл потерял пять килограммов и стал настоящим мужчиной.
Через несколько месяцев в бою за остров, не имевший ни названия, ни стратегического значения, Джо Ферраро был смертельно ранен японским снайпером.
Еще не рассвело, а пехотинцы уже схватили вещевые мешки и выстроились возле готовых к отъезду грузовиков. Полковник-южанин выкрикивал фамилии и места назначения. «Корлеоне!» — прогремел полковник. Однако то, что он сказал дальше, повергло Майкла в шок.
«Лагерь Эллиотт, морская пехота!»
Значит, его отправляют на Тихий океан! Мечты участвовать в освобождении Италии разбились вдребезги. Что теперь делать? Направить жалобу в Конгресс? Вряд ли поможет! Отец может купить всех конгрессменов с потрохами! Наверняка это он настоял, чтобы сына послали на Тихий океан, а не в Европу!
Майкл промолчал. Пехотинцы не ропщут!
Сидевший в грузовике парень протянул руку и помог Майклу взобраться.
— Добро пожаловать, новенький даго!
Майкл знал, что «даго» пехотинцы называют базу в Сан-Диего! О другом значении слова он тоже был прекрасно осведомлен, но не стал огрызаться! Отныне он в первую очередь пехотинец, а уже потом итальянец!
Майкл никогда раньше не был на Западе США и большую часть пути провел, прильнув к окну поезда. За такую красоту стоит воевать! Он и не думал, что в его стране есть столь дивные места! Чем ближе к Тихому океану, тем более диким и скалистым становился пейзаж.
В тридцати милях от Лас-Вегаса, где совсем недавно открылось первое большое казино, они остановились для контрольных учений. В ту ночь Майкл поймал кролика, освежевал и съел сырым. Он сидел у холодного ручья и смотрел на яркие огни города, который предприимчивые люди скоро превратят в центр игровой индустрии. Лас-Вегас переживет войну, распад Британской империи и Советского Союза, а также перемещение промышленности в страны Юго-Восточной Азии.
В Сан-Диего пехотинцы провели несколько недель — теоретическая подготовка, рукопашный бой, плавание, последний инструктаж. Когда пришло время отправляться, сердце Майкла упало. Его определяют в караульный отряд, окончательно и бесповоротно.
Добравшись до первого же телефона-автомата, Майкл позвонил Тому. Хейгены ужинали, и было слышно, как в квартире плачет ребенок.
— Хочу кое-что у тебя спросить, Том. Если соврешь, я никогда тебе не прощу.
— Таким тоном мужчины не разговаривают! — отрезал Хейген.