Возвращение не гарантируется
Шрифт:
И действительно, четыре пары глаз буравили лицо Азамата, как сверла, высверливающие сейфовый замок.
— Ффет она. А я фсю пфавту… — Он безнадежно замолчал.
— Ну, не хочешь, как хочешь! — сказал Карнаух и, слегка кивнув головой, пошел к выходу. Круглый двинулся следом, бросив короткий взгляд на подручных. Им не надо было ничего объяснять: Мирон выстрелил Азамату в лоб, а Кузьма аккуратно поджег желтую «Нексию».
— Хорошо, что закончили, — сказал Кузьма, когда они вышли на воздух. — Я чуть не выблевал от этого запаха! Представляешь, сколько здесь коров и овец зарезали? Ужас!
— Да их не режут, их током убивают, — равнодушно ответил Мирон. — Ты лучше скажи: заметил, как наши старшие по-ментовски стрекочут? И один, и второй!
— Ничего я не
— Это ты к чему?
— Да просто так…
Карнаух и Круглый тоже переговаривались по пути к машине.
— У меня на него чуйка сработала, — довольно рассказывал Круглый. — Как просмотрел список, так и понял — он! Надо Вилю Вильевичу доложить, что мы четко дело сделали!
— Похвастаться хочешь? — недовольно спросил шеф. — Только этим Азаматом можно лишь перед другими группировками хвастать: пусть знают, что мы любого обидчика найдем и накажем! А к Хорольскому с такой туфтой я не пойду…
— Почему «туфтой»? — обиделся Круглый.
— Потому. С чего забитый гастер в одиночку попер против троих солидняков на дорогой тачке? С чего задумал их валить? Как смог это сделать? И чего ты все про шило спрашивал? Эксперт уже установил причину смерти: многочисленные повреждения внутренних органов! По-твоему, этот старик насмерть замесил троих здоровенных парней?
— Как повреждения? — растерялся Круглый. — Ведь ничего не было!
— А на совещании у ментов объявили, что нашли!
— Так совещание еще идет… Откуда ты знаешь?
— Оттуда! Я же начальник службы безопасности, мне положено все знать!
Карнаухов открыл свою «Тойоту».
— Со мной поедешь?
— Нет, с пацанами, — скрывая недовольство, сказал Круглый. — Еще кое-какие дела есть.
А сам подумал: «Конечно, что я сделал — все туфта! Ты больше меня знаешь, больше умеешь… Только что ты так стреманулся, когда телка ответила? Даже говорить с ней не стал! Что-то тут нечисто!»
Один Азамат ничего говорить уже не мог. Своим печальным примером он подтвердил, что Земля круглая. Причем не в астрогеологическом смысле, который никто не оспаривает, а в житейском, о котором многие забывают.
Паша Колтунов начинал понимать, почем фунт следовательского лиха. Он поспал только несколько часов и снова помчался на работу, оставив ошеломленных родителей в тревоге: по киносериалам они представляли следствие совсем другим. Да и он, если честно говорить, тоже. Все-таки блистательная Анна Ковальчук раскрывала преступления не только вдумчиво, но легко, изящно и красиво. Правда, за нее многие следственные действия выполняли оперативники, которые везде ходили вдвоем, как голливудские копы. В реальной жизни они в одиночку бегают, как взмыленные собаки, по своим розыскным делам, за которые с них спрашивают, а отдельные поручения следователя кладут в долгий ящик, а иногда и вовсе ограничиваются отпиской «установить не удалось», даже не выходя из кабинета. И командовать ими в рабочее время не удалось бы даже красивой женщине — оперов гоняют в хвост и гриву собственные начальники, которые не только в курсе заданий следователя, отложенных в долгий ящик, но именно они и определяют печальную судьбу этих важных документов.
И эксперты ведут себя совершенно по-другому. Конечно, Паша не требует, чтобы Тонков целовал его в щеку, как полноватый киношный судмедэксперт целует при встречах очаровательную следачку, но хотя бы точности скелетообразный дуборез мог почерпнуть у своего экранного коллеги! Тот тоже говорит: «Вскрытие покажет», но оно показывало то, что и предполагалось! А здесь окончательный вывод на сто восемьдесят градусов разошелся с первоначальным мнением и оставляет немало места для сомнений…
Впрочем, сомнения должен разрешать следователь в ходе сбора доказательственной базы, и Колтунов продолжал работать. Он лично запросил биллинг исходящих и входящих звонков в локации «Сапфира» и получил достаточно короткий список: в грохоте ночного клуба разговаривать по телефону
— Вызывали с номера 8910225… 10, а исполнял Азамат Турсунов, — ответил усталый женский голос. — Про него сегодня уже спрашивала полиция.
— А с какого номера звонил полицейский? — заинтересовался Колтунов.
— С телефона самого Турсунова. А что с ним случилось?
— Насколько я знаю, с ним ничего не случилось, — ответил следователь.
Но он ошибался. Погрузившись в текущие дела, он вскоре забыл об этом разговоре. «Пробил» абонента, вызывавшего ночное такси: Барышникова Евгения Алексеевна, проверил по материалам дела — она не фигурировала ни в качестве связи кого-то из фигурантов, ни в каком-либо ином. Через полчаса позвонил дежурный по городу.
— Мальчишки играли в развалинах Левкинского мясокомбината и нашли там труп, — бесстрастно сообщил он. — Наш патруль выехал проверить — подтвердилось. Труп свежий, огнестрел. В кармане водительское удостоверение на имя Азамата Турсунова…
Ошеломленный Колтунов тут же отправился на место происшествия. Передвигался он на древней, неубиваемой отцовской «Волге» ГАЗ-21 с толстым, словно бронированным корпусом, луженым днищем и колесными арками. Отец очень бережно относился к ретро-автомобилю: на зиму проводил консервацию: подспустив колеса, ставил его на чурбачки, смазывал солидолом хромированную отделку, капал маслом в замки и проводил еще ряд процедур, рекомендованных инструкцией полувековой давности. Весной проводилась расконсервация, а летом он целыми днями возился с ним, как и подобает советскому автолюбителю. Зато по выходным они с матерью торжественно выезжали в сад, привозили фрукты и овощи на соленья и варенья, встречали приезжающих родственников и использовали «колеса» по каким-нибудь торжественным случаям. Потом сад продали, и ездить стало некуда, да и невозможно из-за многочисленных ограничений, запретов и хищности инспекторов ДПС. «Как за руль сяду, сразу чувствую себя виноватым!» — жаловался Егор Васильевич по возвращении, релаксируясь чистейшим виноградным самогоном.
Поэтому, когда Паша закончил учебу и поступил на работу, отец подарил «Волгу» ему и, махнув рукой, сказал: «Давай, добивай!». У младшего Колтунова проблем с эксплуатацией не было: он ехал и останавливался, где ему надо, а гаишники, которые с каждым годом все меньше делали поблажек своим коллегам и даже придумали поговорку «Мент гаишнику не кент!», следователей СК побаивались — именно они вели следствие по спецсубъектам, а в жизни всякое бывает…
Возле развалин мясокомбината стоял микроавтобус передвижной криминалистической лаборатории и несколько машин. Собралась и небольшая толпа любопытных. Кое-как запарковавшись, Паша вошел внутрь. В огромном зале убойного цеха без крыши лежал на боку скорчившийся труп. В десятке метров догорал черный остов обугленного автомобиля. На месте уже находилась районная СОГ [2] — шла обычная рутинная работа документирования обстановки и следов преступления.
2
СОГ — следственно-оперативная группа.
— Привет, Паша, а ты тут что делаешь? — спросил, оторвавшись от протокола, Яшка Резцов — однокашник, выпустившийся годом раньше.
Но Колтунов не отвечал — он стоял в оцепенении, разглядывая мертвое тело. Таких совпадений просто не бывает. Тройное убийство на шоссе оказалось связанным с «заказухой» бизнесмена из клуба «Сапфир», а теперь еще и таксиста, который забирал из того же клуба какую-то девушку. По такому сюжету можно снимать очередные «Тайны следствия»!
— Ты что как из-за угла мешком прибитый? — не отставал Резцов. — Дело, вроде, рядовое, районного уровня… А нам уже майор из городского убойного звонил, да и ты вдруг нарисовался… Это тебя Королев прислал?