Возвращение: Полночь
Шрифт:
Бонни осознала, что ее руки сведены за спиной, и услышала что-то похожее на щелчок.
Нет… о, пожалуйста, нет…
Но ее руки были зафиксированы.
И, затем кто-то — людоед или вампир — схватил ее, и прекрасная женщина передала Шиничи маленький ключ, которой она сняла со связки, полной идентичных ключей.
Шиничи вручил ключ крупному людоеду, и ключ исчез в его огромной руке.
И затем кричащую Бонни, быстро протащили через четыре лестничных пролета, и тяжелая дверь захлопнулась
Ее нес людоед, сопровождаемый Шиничи, его гладкий хвост, с алым кончиком, небрежно помахивал, назад и вперед, назад и вперед.
Бонни думала: он очень доволен собой.
Он думает, что победил.
Но если Дамон не забыл о ней, то Шиничи не поздоровится.
Может быть, он убьет его.
Это было странно успокоительная мысль.
Это было бы так романти… Нет, это не романтично, кретинка! Тебе нужно найти способ выбраться из этой путаницы! Смерть не романтична, она ужасна!
Они приблизились к последней двери в конце зала.
Шиничи повернул направо и пошел по длинному коридору.
великан-людоед использовал ключ, чтобы открыть дверь.
Комната имела регулируемое подвесное газовое освещение
Он был тусклым, но Шиничи сказал:
«Можно нам немного света, пожалуйста?» притворно-вежливым голосом и огр повернул лампу, чтобы она светила в лицо, как на допросе.
Комната как-будто состояла из спальни и дополнительного уровня — такие можно увидеть в приличном отеле.
Тут стоял диван и несколько стульев на верхнем этаже.
Слева в комнате было окно, но оно было закрыто.
На правой стороне комнаты так же было окно, все другие помещения находились на одном уровне.
У этого окна не было никаких занавесок или жалюзи, которые могли быть задернуты, и в нем отразилось бледное лицо Бонни.
Она сразу поняла, что это двухстороннее зеркало, для того, чтобы люди позади него могли видеть комнату, оставаясь незамеченными.
Диван и кресла были расположены в зоне его видимости.
Слева от гостиной стояла кровать.
Это была самая обычная кровать, только сейчас белое покрывало выглядело розовым, из-за солнечного света, льющегося из настоящего окна на другой стороне комнаты. Солнце никогда не покидало горизонт.
Прямо сейчас, Бонни ненавидела это еще больше чем прежде, потому что это превращало каждый белый объект в комнате в розовый, а розовый — в красный.
Кант лифа ее платья был темно-розовым теперь.
Она умрет, окруженная цветом крови.
Что-то глубоко внутри говорило ей, что, думая о подобных вещах, она пытается отвлечь себя, даже мысли о нежелании умереть среди столь юношеского цвета были бегством от мыслей о главном — смерти.
Но держащий ее людоед, передвигался с ней так, будто она ничего не весила, и в голове Бонни появилось
И сколько правды было в этом? Здесь довольно высоко, так что нет никакой надежды на приземление без… хорошо, летального исхода.
Шиничи улыбался, развалившись у красного окна, играя со шнурком от жалюзи.
— Я даже не знаю, чего ты от меня хочешь! — Бонни обнаружила, что сама разговаривает с Шиничи.
«Я никогда не была в состоянии причинить тебе боль.
Это ты делал больно другим людям, таким, как я! Все время».
«Ну у тебя были друзья», пробормотал Шиничи.
«Хотя я редко мщу прекрасным, молодым женщинам с красно-золотыми волосами».
Он развалился у окна и осмотрел ее, приговаривая,» Волосы красного золота; сердце верное и смелое.
Может побранить…»
Бонни почувствовала, что сейчас закричит.
Разве он не помнит ее? Казалось он вспомнил их компанию, раз уж заговорил о мести.
— Чего ты хочешь? — задохнулась она.
— Боюсь, ты помеха.
И я считаю, ты подозрительна и очень вкусна.
Молодые женщины с красным-золотым волосом всегда такие неуловимые.
Бонни не могла найти, что сказать.
Из всего, что она видела… Шиничи — псих.
Но очень опасный психопат.
Он наслаждался разрушениями…
В любой момент ее могут выкинуть в окно.
И она полетит вниз.
Потому что ему этого хочется? Или она ничего не значит? Она только могла надеяться, что конец будет быстрым.
— Ты, кажется, узнала много нового о моем народе, — сказал Шиничи.
— Больше других.
— Пожалуйста, — отчаянно сказала Бонни.
— Если это об истории — все, что я знаю о китсунэ, это что вы уничтожаете мой город.
— И… — она резко остановилась, понимая, что чуть не сообщила ему о том, что узнала, путешествуя все тела.
Так же, она не должна упоминать об урне, в противном случае он поймет, что они знают как остановить его.
— И ты никогда не остановишься, — закончила она неубедительно.
— И все-таки ты нашла древний звездный шар с историями о наших легендарных сокровищах.
— Ты о чем? Ты имеешь в виду звездный шар со сказками для детишек? Послушай, если бы ты оставил меня в покое, я бы отдала его тебе.
Она тоже точно знала где его оставила, прямо окало ее подушки, жалкое оправдание.
«О, мы оставим вас в покое… со временем, уверяю тебя,» сказал Шиничи с кривой улыбкой.
Эта улыбка походила на улыбку Дамона, она не была предназначена для слов: «Привет; я не причиню тебе вреда».