Возвращение русской гейши
Шрифт:
— Да, — подтвердила Рита. — Недалеко от «Родины-матери». Прямо сбоку. И с детства боялась ее огромной нависающей над нашим кварталом фигуры. Вы были в нашем городе?
— Ни разу!
— Ее один палец на ноге по размерам, как я, — округлила глаза Рита. — И я всегда боялась, что если она упадет, то раздавит все наши дома одним махом.
— Так там же целый комплекс, — заметила я. — И мне казалось, что монумент «Родина-мать» довольно далеко от жилых домов.
— И что? — пожала плечиками Рита. — Она же несколько сот тонн весит.
— Понятно, — после паузы проговорила я. — Ты закончила танцевальное
— Нет, инструментальное, так что играю на многих музыкальных инструментах. И, как говорит моя мама, особенно хорошо на нервах, — хихикнула она.
На ее щеках появились две очаровательные ямочки.
— А танцами когда-нибудь занималась? — спросила я.
— Да всю жизнь! Прямо с пеленок! Моя мама преподает танцы в нашем же училище. Она хотела, чтобы я на ее факультет поступала. Но я решила, что и так танцую уже, как профессионал, и лучше обучусь еще чему-нибудь. Вот смотрите!
Рита вскочила и закружилась по моему кабинету в венском вальсе, изящно выгнув спинку и ловко обходя кресла и большую напольную вазу с искусственной веткой цветущей сакуры. Ее косички смешно разлетались при поворотах. Двигалась она действительно профессионально и необычайно грациозно. Сделав несколько туров, она упала на кресло и рассмеялась. Потом схватила с моего стола веер тессэн, стоявший раскрытым на подставке, и охнула.
— Ничего себе, какой он тяжеленький! — заметила Рита, но все равно стала им обмахиваться.
— Это боевой веер самураев, — улыбнулась я. — Перекладины металлические.
Рита удивленно уставилась на веер и потрогала пальчиком концы перекладин.
— О, какие острые! Как интересно! Надо бы и нам моду ввести на такие веера. А то — газовые баллончики! Тоже мне защита! Тут, если что, ткнул в глаз — и дело с концом!
— От кого это ты защищаться надумала? — расхохоталась я.
— Да от всяких придурков! Мало, что ли, идиотов? — серьезно сказала Рита и нахмурилась. — Так что, — неожиданно встала она и аккуратно поставила веер на место, — я вам подхожу или как?
Она подошла к столу и остановилась с видом скромницы-отличницы. Ее длинные загнутые ресницы опустились, но кончики губ ползли вверх в неудержимой улыбке.
— Посмотрим, — сказала я. — Пока — да. Но нужно учиться. У тебя есть где жить?
— Так с Нари, то бишь Идзуми. Она же квартиру снимает. Говорит, вдвоем веселее.
— Хорошо. На период обучения я буду выплачивать тебе небольшую стипендию, — сказала я.
— Так мне не нужно! — торопливо ответила Рита. — Я много заработала постоянными выступлениями. Я ведь участвовала и на свадьбах, и на вечеринках, и в концертах, сколько себя помню. Мама считает, что для артиста главное — постоянная практика.
— Прекрасно, — сказала я, — но стипендию все равно будешь получать.
Из тетради лекций госпожи Цутиды:
Только в Киото существует школа, где девочек с семи-восьми лет начинают обучать искусству гейш — умению петь, танцевать, гримироваться, надевать и носить кимоно, играть на сямисэне, проводить чайную церемонию, различным развлекательным играм и, конечно, особому мастерству беседы с мужчинами. Считается, что одними
Обучение начинается в скромном, застеленном циновками-татами классе за кулисами местного театра. Здесь ученицы отрабатывают элегантные движения с бумажными веерами. В простых кимоно, с целомудренным выражением на лицах они распевают детские песенки.
По вечерам майко работают в чайных, где постепенно учатся изысканным манерам, остроумию и умению вести беседу на любую тему — от мировой политики до древней японской керамики. Им также приходится привыкать к жизни в условиях строгой иерархии.
Все ученицы живут в окия (дом гейш), которым заведует отошедшая отдел старая гейша. Окия выплачивает своим майко небольшую зарплату, за которую они обязаны работать в тех чайных, куда посылает их старшая, и жить в соответствии со строгими правилами, установленными хозяйкой дома.
Лицо майко тщательно выбелено, а губы накрашены ярко-красной помадой. (В давние времена гейши использовали в качестве белил порошок из помета соловьев.) У всех майко волосы длиной до пояса. Их укладывают на голове тремя огромными пучками с помощью лака, и девушкам приходится спать, подложив под затылок высокую подушку, чтобы не испортить прически. Сегодня майко обычно становятся квалифицированными гейшами к двадцати годам. Заработок гейши по традиции исчисляется «палочками» (имеется в виду время, за которое сгорает одна ароматическая палочка). Так, банкет с 8.00 до 19.30 оценивается временем в три палочки. Рекордный заработок для напряженно работающей гейши — двести палочек в месяц.
В наши дни искусство гейши заключается в том, что любая, даже совсем неинтересная девушка может совершенно преобразиться и выглядеть сексапильной. Причем стремление к красоте сохраняется у гейш в любом возрасте, и даже 70-летние способны радовать глаз и слух бывалых мужчин.
Все практики отобраны таким образом, чтобы их можно было применять в повседневной жизни. Для того чтобы быть счастливой, не нужно ничего, кроме того, чтобы быть счастливой. Когда женщина осознает это, и более того, умеет быть счастливой сама по себе, без внешних условностей, то и мужчины реагируют повышенным вниманием, заботой и опекой.
Ну и, конечно, прохождение школы дает девушке некий арсенал «тайных знаний» и навыков, делающих ее более женственной и таинственной в осознании собственной красоты и сексуальности. Это и практики, связанные с внешностью, — стиль, походка, владение голосом, и сексуальные практики, и тренировка интимных мышц, и многое другое.
Акира стал периодически встречаться со мной.
— Меня к тебе неудержимо тянет, — как-то сказал он. — Даже и не пойму, в чем тут дело.