Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

Дойл Артур Конан

– Расскажите, что произошло, – сказал он.

– Что произошло, мне отлично известно, – начал Стэнли Хопкинс. – Но я хотел бы знать, что все это значит. Очевидно, все было так: несколько лет назад это поместье, Йоксли-Олдплейс, приобрел некий старик, который назвался профессором Корэмом. Инвалид, который вставал с кровати лишь для того, чтобы походить по дому с палочкой. Иногда садовник вывозил его на свежий воздух в инвалидной коляске. Немногочисленным соседям он в общем-то понравился. Старик прослыл очень умным и образованным человеком. Сначала кроме него в доме жили престарелая экономка миссис Маркер и служанка Сьюзен Тарлтон. Они находятся при старике с самого его прибытия, и все считают их прекрасными женщинами. Профессор пишет научную книгу, и примерно год назад он решил, что ему нужен секретарь. Первые два кандидата на эту службу ему не подошли, но третий, мистер Виллоуби Смит, молодой человек, только что закончивший университет, удовлетворил его полностью. Работа у него была несложная: первую

половину дня он должен был записывать то, что диктовал профессор. Вечерами, как правило, он подбирал материалы для завтрашней работы. Виллоуби Смит никогда до этого не встречался с профессором, ни в детстве, когда учился в Аппингеме {87} , ни в более зрелом возрасте в Кембридже. Я видел его характеристики. Он всегда считался добрым, спокойным и усердным молодым человеком. Даже удивительно, у него как будто вообще не было отрицательных черт. И тем не менее сегодня утром этот юноша был найден мертвым в кабинете профессора, и обстоятельства его смерти однозначно указывают на то, что его убили.

87

…в Аппингеме… – Аппингем – небольшой городок в центре Англии, в двух часах езды от Лондона, недалеко от городов Манчестер и Ноттингем.

За окном бушевал ветер. Мы с Холмсом придвинулись к камину, а молодой инспектор неторопливо и последовательно продолжал свой необычный рассказ.

– Обыщите хоть всю Англию, – говорил он, – вряд ли вы найдете другой дом, который жил бы такой замкнутой жизнью. Неделями их калитка не открывалась и никто не выходил оттуда. Им никто не был нужен. Профессор с головой ушел в работу и ни о чем другом не думал. Молодой Смит никого вокруг не знал, и жизнь его мало чем отличалась от жизни хозяина. Двум женщинам просто незачем было выходить из дому. Садовник Мортимер, который возит профессора в инвалидной коляске, – добродушный старик, бывший военный, участвовавший еще в Крымской войне. Живет он не в самом доме, а занимает отдельную трехкомнатную сторожку в дальнем конце сада. Больше в Йоксли-Олд-плейс не живет никто. Хотя калитка в их сад находится всего в каких-нибудь ста ярдах от главной дороги Лондон – Чатем {88} и закрывается на обычную щеколду так что зайти туда может кто угодно.

88

…от главной дороги Лондон – Чатем… – Чатем – город в Англии, в графстве Кент.

Теперь я передам вам показания Сьюзен Тарлтон, она единственная, кто хоть что-то может рассказать. Между одиннадцатью и двенадцатью часами она вешала занавески в спальне наверху. Профессор Корэм еще был в постели, потому что, когда погода плохая, он редко встает раньше двенадцати. Экономка в это время занималась чем-то по хозяйству в дальних комнатах. Виллоуби Смит был в своей спальне, которая служила для него одновременно и его личной гостиной, но служанка услышала, как он прошел мимо ее двери и спустился в коридор, который находится прямо под спальней профессора. Самого секретаря она не видела, но говорит, что не могла ошибиться, потому что хорошо знает его быструю, уверенную походку. Как дверь кабинета закрылась, она не слышала. Примерно через минуту снизу раздался ужасный крик. Это был жуткий, хриплый, до того неестественный крик, что даже нельзя было понять, кто кричит, мужчина или женщина. В ту же секунду старый дом содрогнулся от какого-то мощного глухого удара, после чего все стихло. Служанка какое-то время простояла, скованная ужасом, но потом, набравшись смелости, спустилась вниз. Дверь в кабинет была закрыта. Открыв дверь, она увидела распростертое на полу тело мистера Виллоуби Смита. Сначала никаких ран на нем она не заметила, но, когда попыталась поднять его, увидела, что из основания горла у него течет кровь. На горле был небольшой, но очень глубокий порез, прямо на сонной артерии. Орудие, которым была нанесена рана, лежало тут же на ковре рядом с телом. Это был небольшой сургучный нож с ручкой из слоновой кости и негнущимся лезвием, из тех, которые еще иногда встречаются в кабинетах со старыми письменными приборами на столах. Взят он был с письменного стола профессора.

Поначалу служанке показалось, что Смит уже мертв, однако после того, как она плеснула ему в лицо воды из графина, он на секунду открыл глаза. «Профессор… – еле слышно прошептал он, – это была она». Служанка готова поклясться, что это его точные слова. Он попытался сказать что-то еще, поднял правую руку, но не смог. Голова его откинулась, он умер.

В это время в комнату вбежала экономка, но услышать предсмертный шепот секретаря не успела. Оставив служанку с телом, она поспешила в комнату профессора. Он сидел на своей кровати и был страшно взволнован, так как услышал достаточно, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. Миссис клянется, что профессор был в ночной сорочке, да сам он и не смог бы одеться без помощи Мортимера, который должен был прийти к нему в двенадцать. Профессор

говорит, что только слышал откуда-то издалека крик, и больше ему ничего не известно. Что означают последние слова «Профессор… это была она», он не знает, но предполагает, что это не более чем бред умирающего. Он уверен, что у Виллоуби Смита врагов не было, и назвать причины преступления не может. Первое, что он сделал, это отправил садовника Мортимера в местное отделение полиции. Через какое-то время главный констебль вызвал меня. До моего приезда там ничего не трогали, всем было приказано не выходить на дороги, которые ведут к дому. Для применения вашего метода, мистер Шерлок Холмс, условия были идеальные.

– Не хватало только самого мистера Шерлока Холмса, – горько улыбнулся мой друг. – Опишите свои действия.

– Сначала, мистер Холмс, взгляните на этот план. Так вам будет понятно расположение профессорского кабинета и некоторых других мест в доме.

Он достал лист бумаги, развернул и вручил Холмсу. Я встал, подошел к Холмсу и тоже посмотрел на чертеж.

– Это, конечно же, грубый набросок, я изобразил только те места, которые, как мне кажется, могут иметь отношение к делу. Все остальное вы позже сами увидите. Итак, во-первых, если предположить, что убийца проник в дом с улицы, как он (или она) это сделал? Несомненно, прошел по садовой дорожке и вошел в дом через черный ход, откуда открывается прямой доступ к кабинету. С другой стороны попасть туда было бы весьма затруднительно. Покинул дом убийца, скорее всего, тем же путем, что и вошел, потому что оба других выхода из кабинета были перекрыты: по одному шла Сьюзен, спускавшаяся по лестнице, другой ведет прямо в спальню профессора. Поэтому я сразу же осмотрел садовую дорожку, которая после дождя размокла, и на ней наверняка должны были остаться следы.

Но осмотр показал, что я имею дело с осторожным и опытным преступником, потому что на садовой дорожке я не обнаружил ни единого отпечатка. Однако, вне всякого сомнения, кто-то прошел по траве, которая растет по обеим сторонам дорожки, и сделал он это специально, чтобы не оставить следов. Четких отпечатков на траве я не нашел, но она была примята, и было видно, что по ней шли. И пройти по ней мог только убийца, потому что ни садовник, ни кто-либо из обитателей дома в то утро там не ходил, а дождь прошел ночью.

– Одну секунду, – сказал Холмс. – А куда ведет эта дорожка?

– К большой дороге.

– Ее длина?

– Примерно сто ярдов.

– В том месте, где садовая дорожка проходит через калитку, на ней обязательно должны были остаться следы.

– К сожалению, там она вымощена плиткой.

– Ну, хорошо, а на большой дороге?

– Там такая слякоть и каша, что вообще ничего не разберешь.

– Жаль. Ну, а эти следы на траве, они шли от дома или к дому?

– Определить это невозможно. Ни одного четкого отпечатка не было.

– Ступни большие или маленькие?

– Это также нельзя было определить.

Холмс в сердцах крякнул.

– Но сейчас, после ливня и урагана, понять там что-нибудь будет труднее, чем на этом палимпсесте! – досадливо сказал он. – Но уж ничего не попишешь. А что, Хопкинс, вы сделали после того, как выяснили, что ничего не выяснили?

– По-моему, я выяснил немало, мистер Холмс. По крайней мере, узнал, что кто-то тайком пробрался в дом с улицы. Потом я принялся за осмотр коридора. Там следов не было, потому что на полу – кокосовая циновка, на которой следы вообще не остаются. Коридор вывел меня уже в сам кабинет. Это не очень большая комната, в которой почти нет мебели. Самый большой предмет в ней – огромный письменный стол с бюро из двух колонн выдвижных ящиков и шкафчика посредине. Ящики были открыты, шкафчик – заперт. Ящики, похоже, вообще никогда не закрывались, в них не было ничего ценного. В шкафчике лежали кое-какие важные бумаги, но, судя по всему, к ним никто не прикасался, и профессор меня уверил, что ничего не пропало. В общем, на ограбление это не похоже.

Теперь о трупе. Тело обнаружили рядом с бюро, слева от него, на плане это место отмечено крестиком. Рана находится на правой стороне шеи, траектория удара – от тела, то есть сам себя он ударить не мог.

– Разве только упал на нож, – вставил Холмс.

– Разумеется. Мне это тоже пришло в голову, но нож лежал в нескольких футах от тела, так что это невозможно. К тому же не надо забывать и о его предсмертных словах. И наконец, очень важная улика, которая была зажата в правой руке жертвы.

Стэнли Хопкинс вытащил из кармана маленький бумажный пакетик. Развернул его и достал пенсне в золотой оправе с разорванным черным шелковым шнурком.

– У самого Виллоуби Смита было прекрасное зрение, – сказал сыщик. – Вне всякого сомнения, этот предмет сорван с убийцы.

Шерлок Холмс взял пенсне и осмотрел с огромным вниманием и интересом. Водрузил его себе на нос, попытался почитать, потом подошел к окну и посмотрел через линзы на улицу. После этого повернулся к свету и еще раз осмотрел пенсне со всех сторон, поднеся к самым глазам. Проделав все это, он усмехнулся, сел за стол, чиркнул на листке бумаги несколько строк и подтолкнул его к Стэнли Хопкинсу.