Возвращение «Стопкрима»
Шрифт:
– Зачем? – удивился Вахид Тожиевич.
– Знал бы – не переживал. Не сможешь как-то выяснить, чем занимается Стас? Он каким-то образом стал приближённым Меринова, а мы знаем, что это за тварь.
– Попробую, есть у меня кое-кто в окружении заместителя генпрокурора Гены Бокова, который предупредил нас о готовящемся нападении на депутата Дроздова.
– Хорошо.
Джип свернул на набережную, к дому Котовых.
На следующее утро почти все центральные каналы ТВ России сообщили о смерти пятерых человек: сотрудников СИЗО, исполняющего
Генерал Сабуров умер в антикварной лавке от сердечного приступа.
Прокурор Ставицкий умер дома, в постели, от апноэ – каким-то образом он умудрился проглотить собственный язык во сне.
Начальник СИЗО «Лефортово» полковник Ляшко выпил много пива и утонул в бассейне Коломенского центра развлечений.
Лейтенант Мусихин упал с девятого этажа стройки в Мухинском проезде.
Сержант Мухамадиев разбился насмерть на МКАД, врезавшись на мотоцикле в цистерну с бензином. Цистерна взорвалась, и опознать сержанта, известного лихача, оказалось непросто.
Глава 5. Будь настойчив – и получишь своё
Башня возвышалась над морем тумана метров на двести, и вокруг неё располагались такие же башни, больше похожие на скалистые колонны с плоскими вершинами.
Он стоял на крыше башни и рассматривал странный пейзаж, смутно знакомый и хранившийся глубоко в памяти, изредка напоминавший о себе в самые неожиданные моменты жизни.
Небо над зыбко-туманным морем было густо-фиолетового цвета, с проседью над горизонтом, однако на звёзды эта проседь не походила. И солнца нигде не было видно, хотя мир был хорошо освещён и вполне реален, если учесть, что своего тела Матвей не видел, хотя ощущение было, что он стоит на гладкой коричневой плите на собственных ногах.
Преодолев скованность, он сделал шаг, другой, третий, остановился на краю обрыва, разглядывая светящиеся корни тумана в глубине моря и странную цепочку башен-скал, исчезавшую где-то далеко на горизонте.
Граница Локона Ампары, пришла ничего не объясняющая мысль. Начало «адовых» миров. Или это тюрьма для героев?
Он посмотрел на плиту, на которой стоял, и ему показалось, что в её полупрозрачной глубине шевелится мрак. Какая-то спутанная, как ком водорослей, масса поднялась снизу, ударилась о крышу башни, породив гул и свист.
Толчок едва не сбросил Матвея в туманное море. Он отскочил от обрыва, но обитатель башни – масса щупалец, лиан и когтей – снова налетел снизу на потолок тюрьмы, пытаясь пробить броню, крыша вспучилась бугром, Матвей всё-таки сорвался с обрыва… и подхватился на кровати, дыша так, словно вынырнул из-под воды.
Утро уже наступило, хотя за окном было ещё темно. Осень, октябрь, светает в девять, на часах – семь. Пора переходить ото сна к реалиям жизни. Но он ещё минут десять лежал на постели, раскинув руки и ноги, вспоминал сон и решал, сходит ли он с ума, пора ли идти к врачу, либо поговорить с отцом и принять происходящее за данность.
Сны, подобные только что приснившемуся, начали беспокоить его сразу после адыгейского вояжа, и Матвей подозревал, что связаны они с возбудившейся психикой после знакомства с саркофагом царицы Акридидов. Саркофаг что-то сделал с ним, разворошил родовую память, дал какие-то дополнительные связи, и сны являлись результатом проникновения в астрал… или ментал, кто бы его как ни называл… короче, в информполе матричной реальности, частью которой являлась Земля.
Опасно ли это для здоровья и нервной системы, Матвей не знал, однако надеялся справиться с явлением самолично и о своих ощущениях никому не говорил, тем более Стасу.
Бегать в парк не пошёл. Сделал зарядку, умылся, сварил кофе, съел бутерброд с печенью трески, обнаружил, что больше хлеба дома нет, и решил зайти после работы в булочную. Заботиться о наполнении хлебницы и холодильника вошло в привычку, и друзья, появляясь у него дома, всегда удивлялись полноте его «закромов».
До работы добрался быстро и сразу был вызван к начальству.
– Сдавай дела, – сказал вечно озабоченный Пацюк, перебирая на столе диски. – Поступаешь в распоряжение Генпрокуратуры, на месяц.
Матвей ждал этого решения, но сделал вид, что не понимает причины.
– Зачем я им нужен?
Пацюк раздвинул в улыбке толстые губы, погрозил подчинённому пальцем.
– Ох, капитан, всё ты знаешь сам, только не колешься. Приказ подписан на уровне Главка, кто-то там сильно заинтересован в твоём повышении.
– Никаких волосатых родственников у меня там нет.
– Ну, может, друзья.
– И друзей нет.
– Короче, сдавай Редьковичу дела и будь здоров. Расскажешь потом, чем занимался.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – вытянулся Матвей.
Процедура сдачи дел и обсуждения с Пашей нюансов работы с частными предприятиями, редко соблюдавшими экосанитарные нормы, длилась около часа. Попрощавшись с лейтенантом и пообещав ему звонить, если понадобится помощь, Матвей позвонил Стасу, получил распоряжение прибыть в Генпрокуратуру и направился к месту назначения, чувствуя возбуждение и желание переключиться на другой канал получения драйва. Себе он мог признаться, что работа в экологической полиции в последние две недели перестала удовлетворять его, несмотря на предельную занятость и жизненно важную необходимость.
Машину пропустили на территорию Генпрокуратуры, как только она подъехала к воротам. Это означало, что его уже внесли в список работников конторы и провели по всем ступенькам доступа, хотя удостоверение у него по-прежнему было определённого вида – с символом экополиции на развороте.
Поставил машину во дворе, поднялся на второй этаж… и ноги сами собой повернули направо от кабинета генпрокурора, в сторону кабинетов заместителей. Мысль позвонить Диве мелькнула и исчезла. Рука поднялась и костяшками пальцев постучала в дверь с табличкой: «Соболева Д. М. Заместитель ген. прокурора».