Возвращение: Тень души
Шрифт:
При словах: «Какой ты меня нашла» руки Елены взлетели к лицу, как будто она была не в силах вынести то, что память подсказала ей в этот момент. Потом она снова стала обнимать и целовать леди Ульму, и начался новый раунд уничтожения макияжа.
— Хозяин Деймон был настолько мил, что даже выкупил Люсьена, — продолжила леди Ульма, — и ты не представляешь себе, но… — тут она посмотрела на тихого бородатого ювелира глазами, полными слез: — я чувствую к нему, то же, что и ты к Стефану.
Она покраснела и закрыла лицо руками.
— Он освободит Люсьена сегодня, —
Море слез. Море поцелуев.
Сейдж, который, невинно насвистывая, шел по коридору с прогулки со своей собакой, заглянул в комнату.
— Мы и по тебе будем скучать, — плакала Елена.
— О, благодарю вас!
В тот же день, Деймон исполнил все обещания Елены, кроме предоставления больших бонусов каждому члену персонала.
В воздухе парили металлические конфетти, лепестки, музыка, и крики прощания как к Деймону, так и к Елене, Бонни, и Мередит, которые уезжали к Блоддьювед — и скорей всего — навсегда.
— Как ты думаешь, почему Деймон не освободил нас? — спросила Бонни у Мередит по пути к дому Блоддьювед. — Я могу понять, что мы должны были быть рабами, чтобы попасть в этот мир. Но ведь мы уже здесь, так почему не сделать нас достойными девушками?
— Бонни, мы и так «достойные девушки», — напомнила ей Мередит. — И я думаю, что дело в том, что мы никогда по-настоящему и не были рабами.
— Ну, ты же знаешь, Мередит, я имела в виду, почему он не освободит нас, чтобы все знали, что мы достойные девушки.
— Потому что нельзя освободить того, кто уже свободен.
— Он мог бы устроить какую-нибудь церемонию, — настаивала Бонни. — Или тут так сложно освободить раба?
— Не знаю, — ответила Мередит, сдаваясь, наконец, под градом непрестанных вопросов. — Но скажу тебе, что я думаю, что он этого не делает. Я думаю, он не освободил нас, потому что так он несет за нас ответственность. Не в том смысле, что раба нельзя наказать, мы видели, что произошло с Еленой, — Мередит замолчала на секунду, и обе содрогнулись при воспоминании. — Но, в конечном счете, именно хозяин раба может лишиться из-за него своей жизни. Помнишь, они хотели убить Деймона за то, что сделала Елена?
— И он делает это для нас? Чтобы защитить нас?
— Я не знаю. Я… Вероятно, это так, — сказала Мередит медленно.
— Значит, мы, кажется, раньше ошибались на его счет? — Бонни великодушно употребила «мы» вместо «ты».
Мередит из всех друзей Елены менее всего поддавалась очарованию Деймона.
— Я… Вероятно, это так, — сказала Мередит снова. — Но, кажется, все забывают, что недавно Деймон помог близнецам китцунам упрятать сюда Стефана. А Стефан, определенно, не сделал ничего такого, чтобы это заслужить.
— О, ну, конечно, в этом ты права, — в голосе Бонни звучало облегчение, что она
— Все, что Стефану было нужно от Деймона — это мир и покой, — продолжала Мередит уже увереннее, словно почувствовала под ногами твердую почву.
— И Елена, — машинально добавила Бонни.
— Да, да, и Елена. Но все, что было нужно Елене — это Стефан. Я имею в виду, все что нужно… — Мередит осеклась. В настоящем времени эта фраза уже не звучала правильно. Она попыталась еще раз: — Все, что теперь нужно Елене…
Бонни только молча смотрела на подругу.
— Короче, что бы ей ни было нужно, — заключила Мередит несколько неуверенно, — она хочет, чтобы Стефан был частью этого. И она не хочет, чтобы кто-нибудь из нас оставался в этом… этой чертовой дыре.
В других носилках, рядом с ними, было очень тихо. Бонни и Мередит уже так привыкли путешествовать в закрытом паланкине, что не осознавали, что за ними, не отставая, движутся носильщики с таким же экипажем на плечах, и голоса девушек были отчетливо слышны в жарком послеполуденном воздухе. Во вторых носилках оба, Деймон и Елена, внимательно вглядывались в развевающиеся шелковые занавеси.
Елена, чувствуя почти безумную потребность хоть что-нибудь сделать, поспешно размотала шнур, и занавески упали на место. Это была ошибка. Елена с Деймоном оказались заключенными в сюрреалистическом, наполненном красным свечением пространстве, где имели значение только эти недавно сказанные слова.
Елена почувствовала, как у нее учащается дыхание. Ее аура вырывалась из-под контроля. Все вокруг расплывалось.
— Они не верят, что единственное, что мне нужно — это Стефан.
— Держись, — сказал Деймон, — это последняя ночь. К завтрашнему дню…
Елена подняла руку, чтобы он замолчал.
— К завтрашнему дню мы найдем ключ, освободим Стефана и все уберемся отсюда, — все равно продолжил Деймон.
«Не сглазить бы», — подумала Елена. И взмолилась, чтобы все обошлось.
Так они и ехали в тишине ко дворцу Блоддьювед. Поразительно долго Елена не замечала, что Деймона бьет дрожь. И только его быстрый прерывистый вздох заставил ее встрепенуться.
— Деймон! Господи, святые небеса! — Елена не могла найти, нет, не слова — нужные слова. — Деймон, посмотри на меня! Почему?
«Почему»? — ответил Деймон единственным способом, при котором был уверен, что его голос не будет дрожать, не надтреснет и не сломается. — «Потому что, думала ли ты, что происходит со Стефаном, в это самое время, когда ты в шикарном платье идешь на вечеринку? С тобой все носятся, ободряют и поддерживают, ты будешь пить лучшее вино и танцевать, в то время как он… как он…» — эта мысль так и осталась незавершенной.
«Именно это мне надо было услышать, перед тем, как показаться на людях», — подумала Елена. Их уже несли по длинной подъездной дороге к дому Блоддьювед. Она попыталась собраться с силами перед тем, как занавеси откроются и они окажутся там, где сегодня им предстояло найти второй ключ.