Возвращение убийцы драконов
Шрифт:
Он успел повернуть голову и увидеть, как молот Джено вновь взлетел над ним, затем опустился вниз и исчез из поля его зрения, звякнув о металл. От этого удара желудок Гэри перевернулся и мир стремительно закружился перед его глазами. Он попытался вскрикнуть, но не смог даже набрать воздух в легкие.
Над ним вновь взметнулся молот нахмуренного дворфа.
– Нет! – запротестовал Гэри.
Подошла Диана, осторожно оттеснив Джено (хотя дворф продолжал прочно держать свою руку на груди Гэри, не позволяя ему ворочаться),
– Он должен это сделать, – попробовала объяснить она.
– Что? Что… там… – заплетающимся языком проговорил Гэри, ловя ртом воздух.
– Это твой щит, – продолжала Диана и отодвинула руку Джено от груди мужа, чтобы Гэри смог повернуться и посмотреть на все сам.
Гэри перестал хватать ртом воздух и вообще дышать, когда увидел свой щит – щит Донигартена, самую прочную броню в мире. Добрая треть его исчезла, металл лопнул, а оставшаяся часть обвилась вокруг руки Гэри, смявшись наподобие алюминиевой фольги, в которую он мог бы, скажем, в День благодарения завернуть остатки праздничной индейки. Несмотря на то что плечо, поврежденное на поле боя, саднило от боли, Гэри сообразил, что руку он совершенно не ощущает.
Его рукавица от лат исчезла, и Гэри уставился на свою неподвижную левую руку. Она приобрела такой неестественный голубоватый оттенок, что казалась ему ненастоящей, искусственной, как у манекена.
– Если нам не удастся быстро снять щит, ты лишишься руки, – мрачно сообщил Кэлси.
– Хороший щит, – заметил Джено, оглядывая расплющенный конец зубила, третьего по счету из поврежденных им за пятнадцать минут.
Гэри надолго умолк, обдумывая страшные слова Кэлси. Он снова повернулся на спину.
– Снимите щит, – сказал он. – Только снимите его.
Диана передвинулась, чтобы быть рядом с мужем, а Джено пожал плечами и охотно – слишком уж охотно, подумалось Гэри, – вернулся к своей работе.
Снова и снова звенел молот дворфа, и ему вторили все более громкие стоны Гэри. Наконец спустя пять минут, которые бедняге показались пятью днями, дворф торжествующе промычал и отбросил искореженный металл прочь. Однако работа Джено еще далеко не кончилась. Теперь он занялся пластинами от доспехов на руке Гэри, нещадно отгибая и отодвигая их и ослабляя ремни, нанося то по одному, то по другому месту мощный удар молотом и зубилом.
Потом Гэри, распростертый, лежал под дождем, закрыв глаза и сосредоточившись на постепенно уходившей боли. Кэлси обернул его руку во что-то влажное, что Диана назвала целебной припаркой. Гэри лишь кивнул, хотя в тот момент он вряд ли что-либо понимал.
Только боль.
– Никогда не видел такого удара, – послышался голос Джено.
– Я же тебе говорил, что хагга нужно опасаться, – ответил Микки.
– Это был не хагг, – упрямо возразила Диана.
Все повернулись к Гелдиону, который видел это существо совсем близко.
– Я, право, не знаю, – беспомощно признался принц. – Если это… был мой отец, то он меня не узнал.
– Это был не хагг, – снова сказала Диана.
Гэри уже слышал такой уверенный тон жены раньше и знал, что у нее что-то припасено. Он заставил себя приподняться на здоровом локте и внимательно посмотрел на самодовольно улыбающуюся Диану.
Гэри вспомнил, что в последний миг перед его столкновением с чудовищем сверкнула ослепительная вспышка…
– Ты сделала снимок, – сказал он Диане, и в его голосе слышался упрек.
Диана хихикнула и вытащила из своей сумки фотографию, которую подала Кэлси. Эльф помолчал, но выражение его лица говорило о многом. Снимок пошел по рукам, от Кэлси к Джено, а потом к Микки.
– Киннемор, – промолвил лепрекон, передавая фотографию Гелдиону.
У принца чуть не подогнулись колени, и он долго, очень долго смотрел на изображение.
Вскоре в левой руке Гэри стало остро покалывать, и он снова смог двигать пальцами. Диана показала ему снимок и начала рассказывать о том, что произошло, пока он был без сознания.
На фотографии было запечатлено сгорбленное волосатое существо, левая рука и левая нога которого являлись почти в два раза длиннее правых. Но лицо оказалось не таким, как представлялось тогда Гэри, – волосатый шар с разинутой пастью. Оно скорее выглядело как человеческое, хотя рот действительно был растянут до ушей.
На снимке Гэри увидел и себя со щитом, с ужасом вглядывающегося в несущееся на него чудовище. Диана пояснила, что хагг врезался в щит, словно баллистическая ракета, и начисто снес его нижнюю часть, а Гэри от столкновения подбросило в воздух.
Тем не менее сам хагг тоже ощутимо пострадал при ударе и, вместо того чтобы напасть на остальных, помчался под землей к утесу, непрестанно воя и всхлипывая.
– Мы вернули всех лошадей, – продолжала Диана и, понизив голос, прибавила: – Кроме твоей.
Гэри поморщился, вспомнив, что приключилось с его лошадью.
– А потом мы выбрались из Крахги, – окончила свой рассказ Диана.
Леджер приподнялся повыше, чтобы сориентироваться. Они все еще находились неподалеку от холмистых склонов, а по светлому солнечному пятну за плотной массой серых облаков Гэри понял, что день клонится к вечеру.
– Как твоя рука? – спросила Диана.
Гэри согнул руку в локте, несколько раз сжал и разжал пальцы и кивнул. Плечо у него по-прежнему саднило – все тело болело так, словно он побывал в автомобильной катастрофе. Однако он чувствовал, что может и должен действовать, раз снимок подтвердил догадку Дианы.
Жестом он попросил жену помочь ему подняться на ноги и с надеждой спросил у остальных:
– Что теперь?
Ни у Кэлси, ни у Микки не нашлось каких-либо ответов, а Гелдион лишь холодно взглянул на него.