Возвращение в темноте
Шрифт:
– Вы что же, собираетесь и вправду пристрелить меня прямо здесь, на ступеньках больницы?
– Такое уже бывало, – пожал плечами Майер, и по его лицу пробежала тень улыбки. – Правда, не со мной.
Его лицо снова стало непроницаемым.
– Между прочим, у меня есть официальное разрешение на оружие.
– Не сомневаюсь, но вряд ли вы станете так рисковать ради своего клиента.
На лице Майера появилась вежливая маска.
– Вы могли бы так говорить, если бы знали меня. Но мы с вами совершенно незнакомы,
Глядя Майеру прямо в глаза, Кроукер сказал:
– Я знаю все, что мне нужно знать. Вы из тех людей, для которых клиент означает деньги. Чем больше гонорар, тем больше готовность рисковать – такое вот простое уравнение! Если клиент платит стандартную сумму, вы ведете себя с ним сугубо профессионально, отстраненно и вежливо-холодно. А теперь попробуйте убедить меня в том, что я ошибаюсь.
Майер криво улыбнулся:
– Что же, могу вам сказать одно – я не из тех, кто утверждает, что деньги – это еще не все в этой жизни.
Пистолет исчез так же внезапно, как и появился.
– Прошу прощения, что потревожил вас. По натуре я не любитель насилия. Но мне действительно крайне необходимо поговорить с вами, мистер Кроукер, поскольку дело не терпит отлагательства. Это касается не только моего клиента, но и вашей племянницы.
У Кроукера упало сердце.
– О чем вы говорите?
– Не надо со мной играть, сэр, ни к чему хорошему это не приведет. – Он мотнул головой в сторону больничного входа. – Я был у вашей племянницы.
– Что?! – Кроукер угрожающе двинулся на него.
– Спокойно, сеньор, – по-испански сказал Майер. – Я не желаю зла вашей племяннице, как раз наоборот!
– Но медсестры не должны были...
– Я показал им свою визитную карточку, – улыбнулся Майер. – Вы и представить себе не можете, какой свободой пользуется адвокат. Я сказал им, что представляю интересы потенциального донора, что, собственно говоря, в какой-то степени верно.
Внутри у Кроукера похолодело, потом его бросило в жар.
– Интересы донора?
Майер склонился к уху Кроукера и прошептал:
– Донора почки. Ведь именно в этом сейчас так нуждается ваша племянница?
Небо было прозрачно-голубым, высоко над головой плыли легкие, словно сделанные из ваты, облачка, подсвеченные утренним солнцем. Утренний воздух был прохладным, но Кроукеру вдруг стало нестерпимо жарко. Тем временем на больничной территории началось движение: к дверям приемного покоя подъезжали машины «скорой помощи», ночная смена врачей и медсестер покидала больницу, им на смену спешила утренняя. Майер ждал ответа, невозмутимый, как Будда.
– Куда мы могли бы пойти, чтобы поговорить в спокойной обстановке? – хрипло спросил Кроукер.
Глаза Майера сверкнули:
– Прошу в мою машину. – С этими словами он показал на бирюзовый «мустанг» 1967 года выпуска.
Распахнув длинную дверцу – это была привлекательная особенность модели, – Майер улыбнулся:
– Похоже, у нас есть кое-что общее, сэр.
Значит, ему было известно, что у Кроукера классическая модель «Т-берда». «Интересно, что еще он обо мне знает?» – подумал Кроукер, разглядывая машину. Она была безупречна. Хозяин, несомненно, любил и холил ее.
– Ну как она вам? – Майер погладил хромированную поверхность приборной доски. – Красавица, не так ли?
– Да, она прекрасна.
Майер как-то странно, по-девчоночьи захихикал.
– Хотите порулить? – Он с любопытством посмотрел на Кроукера и продолжил: – Сам вижу, что хотите.
С этими словами он вручил Кроукеру ключи от зажигания и пересел на пассажирское сиденье.
Немного поколебавшись, Кроукер уселся за руль и завел двигатель.
– Поезжайте к шоссе Дикси, и по нему направо, – скомандовал Майер, когда Кроукер выводил машину со стоянки.
«Интересно, это с самого начала входило в его планы?» – подумал Кроукер.
Остановившись у перекрестка, Кроукер посмотрел на Майера. Он представил его в зале суда, с негодованием обращающимся с речью к присяжным. Похоже, он выигрывал куда больше дел, чем проигрывал.
Майер продолжал отдавать указания, и в конце концов они оказались на пустынной улочке под названием Розмари-авеню, где Кроукер никогда прежде не бывал. В самом конце улочки виднелись черные кованые ворота кладбища.
– Пожалуйста, припаркуйте машину в конце улицы, – невозмутимо сказал Майер.
Там висел знак, запрещающий стоянку, однако адвоката это, казалось, ничуть не смущало. Когда они вышли из машины, в руках у Майера вместо тощего чемоданчика оказалась странного вида коробка с выпуклой крышкой. Заметив удивленный взгляд Кроукера, Майер слегка смущенно улыбнулся.
– Это мой завтрак. Увы, моя работа требует от меня постоянной готовности ко всяким неожиданностям и происшествиям. Никогда не знаешь, где окажешься через несколько часов...
Они подошли к воротам кладбища, и Майер, вытащив из кармана ключи, открыл их.
Ярко светило солнце, щебетали, перелетая с дерева на дерево, птицы. Кроукер и Майер брели, казалось, совершенно бесцельно, по заросшим мхом дорожкам мимо гранитных надгробий, изрядно потрепанных ветрами и проливными тропическими дождями. Возле одной из могилы, на которой лежали давно засохшие цветы и стояли оплывшие поминальные свечи, Майер остановился.
– А вы не голодны? – спросил он, ставя на камень коробку с завтраком.
На надгробии оказался еще один букет, совсем свежий, словно только что принесенный из цветочного магазина. Однако Кроукер, оглянувшись вокруг, не обнаружил поблизости никого, кто мог бы это сделать. Судя по всему, они были на кладбище одни.