Возвращение. Части 1-3
Шрифт:
— А из него лучше стрелять трудно, — сказал я, возвращая оружие. — И оружие это, скорее, психическое.
— А тебе его для того и дают, — сказал он, — чтобы ты при случае смог припугнуть. Стрелять на поражение только в случае угрозы жизни. Сейчас я тебе покажу сборку-разборку и как за ним ухаживать. Потом получишь ствол и боеприпасы и распишешься в куче бумажек. Учти, что ствол у тебя нелегально. Бумажка будет, но это так… для тех, кто не в курсе, что никаких бумажек у тебя быть не может. Поэтому постарайся им не светить. Попадешься кому не надо — отмажем, но кое у кого могут
Шел третий день новогодних каникул, мы собирались на каток, а тут этот вызов и куча подписок.
Во второй половине ноября произошло два события. Во-первых, нас приняли в комсомол, и я наконец избавился от галстука, а во-вторых, нас не пустили на праздничный концерт. Виноват был я сам. Надо было подготовить для Люси что-нибудь вроде "Снежинки" из "Чародеев", а я взял "Годы бешено несутся".
— Изумительная песня, — сказал после прослушивания председатель комиссии. — И спели вы замечательно, но я вас с ней на сцену не выпущу. Жаль, что уже поздно, а то можно было бы дать ее в работу взрослым исполнителям. Она вам не по возрасту, люди будут смеяться.
С последним утверждением я не согласился, но спорить было бесполезно, поэтому мы распрощались и ушли.
— Не расстраивайся, — подбодрил я Люсю. — Мы ее еще споем. Да и вообще, надо будет разучить несколько новых песен. И для себя, и чтобы спеть при случае.
Двадцать девятого числа на классном часе мы проставили свои оценки. У нашей троицы были все пятерки. Классная всех поздравила, и мы на одиннадцать дней стали свободными людьми. А вот теперь на мою свободу покушались из-за куска металла, от ношения которого я не видел особой пользы. С другой стороны, я понимал Машерова. Мало ли на кого может нарваться подросток в большом городе? Я был уверен, что за мной присматривали, но вряд ли это делалось постоянно, да и не получилось бы за мной следить во многих случаях. А так хоть какая-то гарантия.
Каникулы пролетели, как один день. Мы почти ежедневно ездили на каток, причем дважды вместе с Ирой. Погода стояла замечательная: легкий мороз при почти полном отсутствии ветра, и через день-два шел снег, присыпавший все грязь большого города. Мы каждый вечер гуляли, и мне приходилось таскать в кармане куртки пистолет.
Мама, его увидела, когда я, придя домой после получения оружия, бросил кобуру на свою кровать и начал доставать из кармана выданные мне три пачки патронов. Она страшно перепугалась, мигом забыв о моем настоящем возрасте.
— Успокойся, — сказал я ей. — Мне эта железка не нужна, но носить придется. Вот на него документы, так что все законно.
— Они сошли с ума! — заявила она. — Давать ребенку боевое оружие!
— Во-первых, это не боевое оружие, а карманный пистолет для самообороны. Из него даже застрелиться не так легко, а, во-вторых, у меня есть офицерское звание, да и здесь я прошел инструктаж. И не нужно шуметь: Тане об этом знать не обязательно.
Пришедший с работы отец отнесся к новости спокойно, посмотрел пистолет и вернул его мне, справившись, стрелял я из него или нет.
— Конечно, — ответил я. — Кто бы мне его дал без тренировки? Из шести выстрелов в среднем сорок восемь очков. Но ствол несерьезный, из него только в упор стрелять.
— Все нормально, Галя, — сказал он маме. — Раз выдали, значит, так нужно.
Во вторник одиннадцатого я пошел в школу, как на каторгу.
— Закончилась наша свобода! — сказал нам Сергей, у которого было такое же настроение.
— Мне, что ли, с вами поплакать? — сказала нам Люся. — Что вы, как с похорон, честное слово! Сколько тут осталось учиться? Капельку зимы и весна. И нам с вами уже по пятнадцать лет!
Первый день занятий прошел неожиданно быстро. Секции сегодня не было, поэтому я с Люсей пошел домой, а Сергей побежал в гастроном за продуктами.
— Через несколько дней мир будет на грани ядерной войны, — сказал я подруге. — Семнадцатого американский Б52 столкнется с заправщиком в воздухе и на Испанию рухнут четыре термоядерные бомбы. Две из них разрушатся и не взорвутся только чудом. Детонаторы сработают только частично. А каждая бомба по полторы мегатонны.
— А почему война? — вздрогнула она. — Мы-то тут при чем?
— А кто бы стал разбираться, если бы одна из стран НАТО подверглась ядерной бомбардировке? — пожал я плечами. — Сработала бы система оповещения, и все. Подобные случаи с атомным оружием у американцев еще будут.
— А у нас?
— Может быть, и у нас было что-то подобное, — сказал я. — Не принято у нас писать о неудачах и катастрофах. Самолеты не падали, корабли не тонули. Кое о чем узнали уже после развала Союза, но я о таких катастрофах не читал. Смотри, вчера только выпал снег, и уже сверху видна грязь. А в городке по две недели лежит и белый-белый.
— Ты бы еще город с лесом сравнил, — сказала Люся. — Что-то получили, что-то потеряли. Здесь все равно жить интересней.
— Илья, ты определился? — спросил Машеров.
— Я за его ликвидацию, — жестко сказал Юркович. — И лучше это сделать сейчас, пока он в Молдавии. Переедет в Москву, все сразу усложнится.
— Когда Брежнев его перетянет в Москву?
— Мы спрашивали, Геннадий этого сам не знает. Знает только, что министром он станет в сентябре этого года, так что времени осталось не так уж много.
— То, что Щелокова будем убирать, мы уже решили. Я тебя спрашивал о другом. В том, чтобы у власти остался Тикунов, заинтересованы и Воронов с Косыгиным, и Шелепин с Семичастным, а о самом Тикунове я вообще не говорю. Прекрасного министра и профессионала фактически уничтожат, чтобы освободить место дружку Брежнева. Это одна из пяти ключевых фигур, если не считать военных. Может быть, подождем съезда, а потом подбросим материалы Семичастному? Его ведь тоже должны были убрать из Комитета через год с небольшим. Если не вычистить сейчас все фигуры по списку, и дать Брежневу укрепиться, через несколько лет повсюду будут его люди. И то, что мы убрали Андропова, Семичастному не сильно поможет. Свято место, как известно, пусто не бывает.