Возвращение. Части 1-3
Шрифт:
— Припоминаю. Но ты прав, я особого внимания не обратил. Все это еще очень нескоро.
— А я решил уточнить у нашего лейтенанта. В тетрадке только событие и дата. А когда сделали запрос, получили это.
Полковник передал Машерову исписанный тетрадный лист.
— Ну не сволочь? — сказал Петр Миронович. — Практически всю нашу агентуру в Штатах сдал!
— Вы дальше читайте, — сказал Юркович. — Там много чего написано. Правда, не все он еще успел сделать. Вот я и думаю, как эту информацию подбросить Ивашутину.
— А где сейчас Поляков?
— Меньше
— Ты же сам хотел оставить всю кадровую информацию нам, а делиться только наукой и катастрофами. И под каким соусом тогда это преподнести начальнику ГРУ? Через три дня я еду на съезд и буду просвещать Брежнева. Уж до Ивашутина эта информация все равно дойдет. Петр Иванович не дурак и сразу сложит два плюс два. Ясное дело, что мы всех водим за нос и знаем гораздо больше того, чем делимся. И долго мы тогда сохраним контроль над объектом?
— Вы могли бы с ним договориться. Эта информация — огромная услуга. Я на месте Ивашутина сделал бы так, чтобы Поляков из Бирмы вообще не вернулся. У него достаточно спецов, которые эту падлу там выпотрошат и зароют под какой-нибудь пальмой. И концы подчистят так, чтобы ни у кого не возникло вопросов, а всю информацию по своему ведомству он получит от вас. Я думаю, он не станет ни с кем делиться. Если у нас отберут объект, он останется в проигрыше. Что-то он, конечно, получит, но что и из чьих рук? Если подружиться с его ведомством… Я наводил о нем справки у наших военных. Отзывы в основном положительные.
— Подготовь мне не каракули лейтенанта, а нормальную бумагу, а там посмотрим. Надо сначала разыграть свою партию на съезде, а потом уже решим, стоит ли рисковать. Отделку объекта закончили?
— Научный центр готов, на днях будем завозить оборудование. А общежитие полностью закончим через неделю. Потом сразу же завозим весь персонал. Топить пока придется электричеством.
— Для меня главное, чтобы центр через неделю работал.
— Леонид Ильич, мне нужно, чтобы вы мне уделили немного своего времени.
— Это очень срочно, Петр Миронович? — спросил Брежнев. — Перенести никак нельзя? Если честно, я немного устал и хотел бы отдохнуть. Сколько времени займет ваш вопрос?
— Трудно сказать, — ответил Машеров. — Чтобы доложить, мне хватит десяти минут. Просто у вас неизбежно возникнут вопросы. Но в любом случае в полчаса уложимся. Только вопрос не из тех, которые можно обсуждать на ходу и при охране.
— Даже так? Шура, узнайте в секретариате, где можно уединиться на полчаса.
— Сейчас все сделаем, Леонид Ильич, — ответил Александр Рябенко — начальник личной охраны Брежнева.
Через несколько минут они сидели вдвоем в небольшой комнате для заседаний.
— Я хотел поставить вас в известность о работе одного секретного объекта в республике, который я курирую лично. С год назад нам стало известно об уникальных способностях одного старика. Информация была бредовой, поэтому поначалу в нее никто не поверил.
— Ну-ну, — заинтересовался Брежнев. — И что же умеет ваш дед, если его курирует первый секретарь ЦК?
— Я курирую не его, а научный центр, который построен в селе, — усмехнулся Машеров. — Старика изучают полсотни медиков и ученых, а село взято под охрану республиканским Комитетом.
— Считайте, что вы меня заинтересовали, — сказал Брежнев. — Теперь давайте ближе к делу.
— Можно и ближе, — согласился Машеров. — Как бы в такое ни было трудно поверить, но старик предсказывает будущее. Причем четко и конкретно с местами и датами.
— И что он вам конкретно предсказал?
— Вот, пожалуйста. Это протоколы научной комиссии. Здесь все его предсказания за восемь месяцев. Раньше просто не вели учет. Абсолютно все сбылось, причем в указанные дни. Наиболее точно он предсказывает масштабные природные катастрофы, крупные аварии с жертвами и разрушениями определяются на более короткие сроки. Еще за меньшее время он сообщал о всякого рода политических потрясениях в мире. Чтобы точно установить страну, старика пришлось изрядно подучить географии. Теперь он сразу безошибочно говорит, о какой стране идет речь. Проверить правдивость того, что я говорю, легко.
— И как же? — спросил Брежнев.
— На последней странице есть предсказание сильного землетрясения, которое двадцать шестого апреля примерно в половине шестого утра почти полностью сотрет с лица Земли центральную часть Ташкента. Ждать уже недолго.
— А больше здесь ничего нет?
— А зачем? — спросил Машеров. — Вы же мне не верите, так какой смысл приносить остальное. Да и не было там ничего существенного на апрель. В мае что-то было по Нигерии и в конце июня еще должен быть военных переворот в Аргентине. Прошу отнестись к тому, что я вам сказал со всей серьезностью. Я не человек со стороны и от попытки мистификации ничего не выигрываю, наоборот, теряю авторитет.
— И не боитесь, что у вас этого деда заберут?
— Абсолютно не боюсь, — улыбнулся Машеров. — Когда стариком заинтересовались по-настоящему, его привезли в Минск и дали отличную квартиру. Он был доволен, но дар предвидения как отрезало. Его отправили в Бешенковичи — это центр района, в котором находится село, — результат тот же самый. Стоило его вернуть в село, все опять заработало. Поэтому нет никакого смысла его забирать, а информация я вам готов предоставлять всю. Естественно, тогда, когда вы сами убедитесь в ее истинности.
— Значит, подождем до двадцать шестого, — сказал Брежнев. — Ваши бумаги я забираю.
— Конечно, Леонид Ильич, — кивнул Машеров. — Эти материалы приготовлены для вас.
— Кто еще в курсе вашего проекта?
— Очень узкий круг лиц. Ученые центра, несколько руководящих работников в Комитете и МВД, правительство республики и пара моих доверенных людей, через которых я отслеживаю ситуацию. Правительство пришлось ввести в курс дела, чтобы утвердить объемы финансирования.
— Много! — поморщился Брежнев.