Возвращение
Шрифт:
– Что, и Родион Яковлевич написал?
– Да, вот и письмо Малиновского.
– И что они хотят конкретно?
– Как всегда в такие случаях, – финансирования. Беда в том, что им нужно много валюты. Основная просьба – это приобретение оборудования. Причем все оборудование – это сплошной импорт. Мало того, что требуется валюта, больше половины заказанного есть только в США и нам этого никто не продаст. Обычно такие вещи покупаем через посредников, пользуясь возможностями Первого управления КГБ. Но это были единичные закупки, а здесь...
– Я вижу, мы с вами это за пять минут не решим, –
– Ну как дед, Митя? – спросила мужа Арина. – По-прежнему бузит?
– Да ну его! – ответил младший лейтенант милиции Дмитрий Казинец. – На него вся деревня молится, а он полдня матерится и кричит, что все бросит на... Подумаешь, заставляют учить карту мира! А то, что через месяц у всех будет электричество это не в счет? До зимы должны закончить дорогу, а в следующем году протянут газ. Кому еще в районе так подфартило? А весной еще наедет куча врачей. Сколько там того деда изучать, а в селе им все равно придется сидеть. Они от безделья не только всех людей, всех собак в нашей деревне вылечат. А еще был разговор о клубе. Но это уже после всего остального. Главное, чтобы Масея не хватил Кондратий, а он, старый черт, о людях не думает и себя не бережет. Доругается до домовины.
– А что мне Гелька сказала, что у деревни солдаты ставят палатки?
– Деревню будут охранять. Всем жителям дадут пропуска, а с пришлыми будет особый разбор. А через пару дней приедут строители. Они хотят, пока сухо и тепло, заложить фундаменты, а строить начнут, когда подведут дорогу. Ладно, я сейчас пообедаю и побегу, а ты отнеси деду свежей сметаны, может быть, хоть на время угомонится.
– Красавчик! – сказала Таня, когда я после завтрака перед школой рассматривал себя в зеркало. – Вы с Сергеем сейчас, как два брата-близнеца, только у него фонарь под левым глазом, а ты подставил правый.
– Смейся, смейся, – сказал я. – Мне бы по-хорошему недельку посидеть дома... Ладно, от славы еще никто не умирал.
– Хорошая слава! – проворчала мама, которая до сих пор не успокоилась. – Еще чуть-чуть и ты мог остаться без глаза.
– Ну вы и красавчики! – повторила Люся слова сестры, когда мы все встретились на их лестничной площадке. – Шуму будет...
Поначалу, когда мы последними пришли в класс, шума не было, наступила гробовая тишина. Потом, да, шумели, пока не пришла классная. У нас была кабинетная система, поэтому в своем классе мы проводили только несколько уроков, и русский, который вела Ольга, был как раз из них.
– Красавчики! – услышал я третий раз за утро уже от нее. – Это где же вы умудрились обзавестись такими украшениями?
– Не в школе, – ответил я. – Это наработано в свободное от занятий время. Бытовая травма.
– А вы такую травму никому не поставили?
– Что, мы совсем без рук, что ли? – сказал Сергей. – Их было три здоровых лба, но поле боя осталось за нами. И милиция нас оправдала.
– Ладно, начинаем урок, – сказала Ольга. – На эту, несомненно, интересную тему вы поговорите на перемене.
Разговоры начались, едва прозвенел звонок.
– Ну вы даете! – сказал Валерка Свечин. – Кто же это был, что вас так разукрасил?
– Да так, хулиганье, – ответил я, бросив взгляд на Светку, которая сидела, уткнувшись в учебник. – Просто их было много, а мы с Сергеем от опасностей не бегаем, особенно когда идем с девушкой.
– Так Люся была с вами? – спросила Нина, с которой я сидел за одной партой.
Девчонки оживились и обступили мою подругу, выпытывая у нее подробности баталии. Она рассказала, не упоминая о том, кто был инициатором инцидента.
– Так вы действительно были в милиции? – спросила староста.
– Кто-то из окон увидел, что на нас напали, и позвонил, – пояснила Люся. – Но там быстро разобрались, и нас отвезли домой.
Продолжение этого разговора состоялось у директора, куда нас вызвали на большой перемене.
– Как это понимать? – спросила Анна Гавриловна, сверкнув очками. – Как вы могли прийти в школу в таком виде?
Я разозлился.
– Вы даете нам с Сергеем больничный для залечивания ран, нанесенных хулиганами? – с облегчением сказал я. – Как это мило с вашей стороны!
– Не ерничай! – повысила она голос. – Это еще нужно разобраться, кто хулиганил!
– А вы здесь для чего, как не для этого? – делано удивился я, хваля себя за предусмотрительность. – Разбирайтесь, сколько угодно. Вот вам номер телефона капитана милиции Синявина. Именно он разбирался в той драке, в которой мы пострадали. А нам идти по домам, или все-таки на урок?
– Я разберусь, – пообещала она. – А вы идите заниматься и поменьше болтайтесь по коридору в таком виде.
– Зря ты с ней связался, – сказал мне Сергей, когда мы с ним шли в кабинет математики.
– Если она стерва, то зря, – отозвался я. – А если просто помешана на дисциплине, то, наоборот, может быть польза. В любом случае я не собираюсь перед ней расстилаться. А ведь нас с тобой заложила Сычевская. Уверен, что учителя ничего не передавали. Сейчас проверим.
Мы вошли в кабинет и пошли на свои места.
– Ну что, Анечка, отчиталась? – спросил я старосту.
– Я только выполнила свой долг! – гордо сказала она.
– Бывают же дуры, – сказал я, усаживаясь за парту. – И нечего на меня так сверкать очками. Так поступить могла либо дура, либо дрянь. Выбирай сама, что тебе больше нравится.