Возвращение
Шрифт:
Ещё не хватало засовывать в обручальное кольцо, призванное быть талисманом, а, значит, в вечном распоряжении безымянного пальца, какой-то там лунный камень, дешёвку. Это не в принципах Милы. К тому же никто из общества не поймёт, что делает якобы таинственный, блёклый лунный камень на руке женщины из семейства Резников.
Ирина и впрямь бросила быстрый взгляд на кольцо, но не стала ничего спрашивать. Милу это вполне устроило и даже порадовало: не надо ничего врать и притворяться. Ага, значит, Ирина — деликатный человек, и с ней можно не беспокоиться за бестактность формулировок. К тому же можно будет заказать у неё и другие талисманы. Например, на молодость и сексуальную привлекательность.
Она,
— Знаете, Ирочка, я так рада нашей встрече, — проворковала Мила, — давайте зайдём в кафе, здесь, неподалёку. Я угощаю!
Шахид, лёжа с открытыми глазами, вспоминал своё пребывание в швейцарской клинике. Лечение далось ему тяжело. Было очень страшно с перевязанными глазами поначалу, в полной темноте.
Чужая речь, чужая атмосфера, климат. И ещё эта вечная боль, к которой он даже привык.
Но всё изменилось, когда появилась Тамара. Ему уже сняли повязку с глаз на тот момент, и он, по крайней мере, смог видеть это прекрасное лицо и чудесный взгляд волшебных глаз. Она сразу же покорила его сердце, потому что была похожа на его первую возлюбленную, ставшую женой брата, Малика. И имена у них тоже были похожи. И смотрели они одинаково, с восхитительной наивностью на окружающий мир, и так радостно, что всем окружающим передавалась эта радость.
После выздоровления Шахида Тамара обещала приехать к нему. Она жила в Швейцарии, но недавно овдовела, и в деньгах не нуждалась. В клинике она чуть подкорректировала собственное лицо, по её собственному признанию. Впрочем, даже если бы она и нуждалась в средствах, Шахид оплатил бы её пребывание в Москве в лучшей гостинице, билеты на дорогу, её содержание — да всё, что угодно! Как никогда сильно, он хотел, чтобы эта женщина осталась с ним навсегда. Шахид забыл, что у него есть жена и двое сыновей. Но дети уже взрослые, а жену можно отправить в Азербайджан, он будет отсылать ей алименты на её содержание. К тому же эта тихая, бессловесная женщина и сопротивляться не будет.
Он понял, что не в силах больше думать о Тамаре, его сердце сжимается всякий раз при воспоминаниях, и переключился на Жанну.
Эта девчонка слишком много себе позволяет. Она внезапно ожила, перешла из мира духов в мир живых, и вернулась в Семью — самым нахальным, но, он не мог не признать этого — естественным способом. А куда же ей было возвращаться, если не в дом своего отца? Дом, который был для неё родным. Дом, который оставил для неё отец…
Так же, как и другую недвижимость, и деньги, и драгоценности… Правда, с деньгами вышла заминка — их практически не было. Зато были договора на дома и квартиры, в том числе за границей, и золотые украшения. И, конечно, теперь всё это по праву принадлежит ей. Но вот незадача — Шахид рассчитывал на состояние своего брата. И теперь было обидно осознавать, что всё это богатство уплывает у него из под — носа. И всё потому, что Жанне вздумалось ожить.
Дела и так неважные, а теперь ещё и придётся вернуть девчонке всё, что он уже получил в наследство. Проклятье! Он выругался по — азербайджански, удивляясь, как ещё не разучился ругаться на родном языке. Потому что все живущие в Москве представители азербайджанской диаспоры предпочитают ругаться по-русски. Слишком много в русском языке крепких словечек и целых выражений, а вот азербайджанский язык никак не может похвалиться большим количеством изощрённых ругательств. К тому же азербайджанцы очень осторожно относятся к ненормативной лексике, каждое ругательство означает, что ты или презираешь или ненавидишь этого человека, на которого ругаешься. Просто так восточные
А вот русские матерятся на каждом шагу и по любому поводу, даже женщины. Для них неважно, кому и что именно они говорят, они вообще неразборчивы и в связях, и в поступках, и в словах. Поэтому кажется, что, если ругаешься по —русски, значит, это не совсем ругательство, а, как говорят русские, вставки для связки слов.
Шахид не опасался, что Жанна решит прибрать власть к рукам и стать на место Малика. Этого ей уже не дано. Она — женщина, как бы ни пытался его покойный брат Малик уравновесить положение женщин и мужчин, у азербайджанцев женщины всегда стояли и будут стоять ниже на иерархической лестнице, нежели мужчины. И, потом, за время отсутствия Жанны в группировке многое изменилось. И, наконец, у неё теперь есть ребёнок. А женщина с ребёнком — уязвимая женщина.
Шахид потянулся за щербетом. Вообще-то он не любил национальный напиток, но сегодня его что-то потянуло именно на родные, традиционные напитки. Нет, он не боится Жанны. Она ему даже не слишком мешает. Всё в Семье изменилось, приоритеты давно расставлены.
Но Жанна поможет ему окончательно укрепить свои позиции и устранить недовольство им некоторых членов Семьи. Они все против войны с Резником, и Шахид был вынужден пойти им навстречу. Вернее, сказал речь, в которой отказался от дальнейшей борьбы — для того, чтобы его авторитет не пошатнулся. А потом очень скоро он попал в эту аварию, и после этого Резник был предоставлен сам себе. Но Шахид не был намерен отступать от того, на что он потратил так много сил, времени и средств. После возвращения Жанны и его столь долгого отсутствия в Семье его репутация в опасности. Он должен восстановить реноме, показать, кто здесь действительно главный! А для этого у него только одна возможность: добить Резника. И доказать своим людям, что он, Шахид, стоит нескольких Маликов. Он всегда добивается своего!
И именно Жанна, а не кто другой, поможет ему в этом. Хочет она этого или нет — другой вопрос. Шахида вовсе не интересовали желания племянницы. С того момента, как Тофик признался ему, что Полина — дочь Жанны от Павла, у него мгновенно созрел план. Теперь-то уж точно он получит то, чего заслуживает, и чего ждал так долго!
— Это не то, что ты думаешь, — как заведённая, повторяла Любовь Андреевна, не глядя на мужа.
Он с досады ковырял скатерть на столе, пока не проделал в ней довольно заметную дырку. Скатерть была красивой, кружевной, привезённой Любой из Франции в позапрошлом году.
А что он может думать, интересно? Его жена встречается с молодым парнем, и он должен воспринимать этот факт как сам собой разумеющийся? Или пытаться уверить себя, что отношения у этой парочки — чисто платонические? Типа, что его жена просто так воспылала дружескими чувствами к незнакомому парню, что решила стать его наперсницей? Просто старшей подругой — в хорошем смысле этого слова? Видимо, ей просто стало скучно, а он — большой интеллектуал? А за то, что он её развлекает, Люба покупает ему одежду в бутиках и водит в рестораны на деньги собственного мужа?
Она что, его за дурака держит?
Анатолий Максимович так и не придумал, как ему вести себя с женой, и что делать дальше. Он понимал, что не сможет держаться так, словно ничего не произошло, поэтому жене он сразу же рассказал, что ему известно о её встречах. И добавил, что не ожидал такого удара в спину, такого предательства, такой низменной пошлости. От кого угодно, но только не от неё, жены, с которой они вместе прожили почти тридцать лет, с которой зачали и воспитали сына, с которой через многое прошли.