Возвращение
Шрифт:
— Нет, нет! В это невозможно поверить! — вскричал Андрей.
— Извини, но мы должны ехать и попытаться догнать княгиню, — покачал головой Репнин, пытаясь выйти из библиотеки.
— Я не позволю вам травить мою мать, как зайца. Вы никуда не поедете! — Андрей преградил ему дорогу.
— Господа, господа! — бросился к ним Штерн.
— Горит, — вдруг громко сказала Соня, указывая куда-то за окно, и все разом обернулись к ней.
— Там что-то горит, во дворе. Кажется, конюшня, — подтвердила Соня.
— О, Господи, Анна! — закричал Репнин и, оттолкнув растерявшегося Андрея, бросился прочь из гостиной.
На дворе за домом люди тушили огонь, выбивавшийся из конюшни. Репнин бросился в самую толпу дворовых и, растолкав их, прорвался внутрь горевшего здания. Он знал, что Шуллер поймал Анну, видел, как управляющий с Долгорукой выходили из конюшни, чтобы встретиться с ними в гостиной.
Дворовые быстро выводили лошадей и заливали пожар, цепочкой нося ведра из колодца. Репнин, прикрыв лицо от дыма, пробрался в дальний угол конюшни и — о радость! — увидел там Анну. Она была привязана к столбу и, по-видимому, наглоталась дыма и оттого не смогла позвать на помощь, потеряв сознание. Репнин попытался разорвать веревки, но дым слезил глаза, и тогда он выхватил пистолет и прострелил связывавшие Анну путы. Веревки порвались и ослабли, и Репнину далось наконец поднять Анну и вынести ее из конюшни.
Когда Репнин вошел с Анной в дом, Штерн предложил ему перенести девушку в библиотеку — там спокойнее. Репнин уложил Анну на один из диванов, и доктор бегло осмотрел ее — проверил пульс, приоткрыл веки.
— С ней все в порядке, — успокоил Штерн Репнина. — Она наглоталась дыма, но сейчас это пройдет. Будет лучше, если мы оставим ее одну. А вы пока откройте-ка окно, она подышит свежим воздухом и придет в себя.
— То есть как одну? Почему — одну, — заволновался Репнин — от волнения он никак не мог совладать со щеколдой, но, наконец, справился, и в библиотеку хлынул чуть морозный вечерний воздух.
— Где я? Что со мной? — тихо спросила Анна, вскоре приходя в сознание.
— Все уже позади, — улыбнулся ей Штерн. — Вы немного полежите здесь, а мы посидим в гостиной и подождем, пока вы окончательно придете в себя.
— Но, доктор… — возмутился Репнин.
— Идите, идите, молодой человек, — Штерн буквально вытолкал князя из библиотеки.
Оставив Анну одну, они вернулись в гостиную, где в напряженном молчании сидели Андрей и Соня.
— Итак, что же все это значит? — повторил свой вопрос Андрей, но никто не успел ему ответить — в гостиную вбежал Корф.
— Где она? Где Анна? — в его лице не было ни кровинки.
— Успокойтесь, Владимир Иванович, — ласково сказал Штерн. — Анна отдыхает в библиотеке. Мы оставили ее одну…
— Одну? Как одну! — закричал Корф. — Ведь там же…
— Что там? — зло спросил Андрей.
— Не что, а кто! Твоя мать! Я понял — ей некуда больше бежать. Она спряталась в доме, чтобы потом выйти и…
— Ну, договаривай, договаривай! — Андрей встал с видом человека, готового к вызову.
Но Корф лишь махнул на него рукой и выбежал из гостиной. Репнин бросился за ним следом. Доктор и Андрей, переглянулись и последовали за ним. А Соня снова зарыдала — на сей раз громко и взахлеб.
— Остановитесь! — тихо сказал Долгорукой Корф, когда, раскрыв дверь в библиотеку, увидел ее, нависающей над Анной с пистолетом в руке. — Вы ошиблись — это не она, это совсем другая женщина.
— Ты знал, — страшным тоном сказала Долгорукая, обращая к нему полубезумный взгляд. — Ты знал об этой комнате. Ты знал обо всем, что здесь творилось. Все знали, все. И твой отец поощрял распутство моего мужа.
— И поэтому вы покончили и с мужем, и с моим отцом?
— Ты встал на моем пути, щенок. Ты сам меня вынудил! — прорычала Долгорукая, целясь в Корфа.
— Маменька, — только и смог прошептать Андрей, застав эту сцену.
Он вместе с Репниным и доктором Штерном стояли на пороге библиотеки, онемев от ужаса.
— Андрюша! — вдруг расплылась в сахарной улыбке Долгорукая, и взгляд ее помутнел, а глаза закатились. — А знаешь, они хотели меня убить. Андрюша!
— Успокойтесь, родная моя, — бросился к ней Андрей. — Кто хотел тебя убить? Ведь пистолет-то у тебя!
— Пистолет? — Долгорукая блуждающим взглядом посмотрела на руку, сжимавшую оружие. — Что это? Фу, какая гадость!
Долгорукая бросила пистолет на пол и приласкалась к сыну.
— Это не я. Это вот тот молодой человек, — княгиня украдкой пальчиком указала на Корфа. — Ах, молодой человек, вы так меня обидели, так меня обидели, не играй с ним больше, Андрюша, не играй.
— Что с вами, маменька? — вздрогнул Андрей.
— Вот вернется муж из Москвы, я ему все расскажу. Да-да, Андрюшенька, папенька приедет, все расскажу. И тогда он пожалуется барону, и ваш отец спрячет вас в чулан и запрет на сто замков.
— Да что ж вы такое говорите? — заволновался Андрей, испуганно оглядываясь на Штерна.
— Андрюшенька, — по-детски запросилась Долгорукая, — поедем домой, поедем домой, а то Петруша вернется, а нас нет. Он будет нас искать. Поедем домой, а?
— Кажется, княгиня не в себе, — тихо сказал доктор. — Уведите отсюда Анну.
Репнин хотел было пройти вперед, но Корф отодвинул его и сам предложил Анне руку. Она все еще никак не могла прийти в себя от только что пережитого потрясения — сначала этот допрос в конюшне, потом пожар, и наконец княгиня с пистолетом!
— Идемте, Анна. А ты, Миша, помоги Андрею — увезите княгиню отсюда, когда ей станет лучше.
Репнин, растерявшийся от натиска Корфа, кивнул и остался с Андреем и доктором.