Возвращенный рай
Шрифт:
– Я не хочу возвращаться домой, но не пойти ли нам… скажем, к вам домой?
– Ну, что ж… если вы этого хотите.
Она быстро поднялась, не притронувшись к свежему коктейлю, подождала, пока он торопливо выпил свой бокал. Во всем ее существе чувствовалось напряжение: в том, как она держала сумочку, крепко зажав ее под локтем, в том, как сложила руки на груди, словно хотела предохранить себя от неведомого зла. Он положил руку ей на плечо и почувствовал дрожь, прежде чем она придвинулась к нему, ища поддержки.
До самого его дома они шли молча.
– Одному Богу известно, какой у меня беспорядок, – заметил он, открывая
Но дом, конечно, был безупречно чистым. Горничная, которая готовила ему, приходила мыть после обеда посуду и заодно переставляла стулья, раскладывала книги, выкидывала ненужные вещи. Ги включил умело размещенные лампы, осветившие комнату мягким светом, и открыл дверцы старомодного буфета.
– Боюсь, не смогу предложить вам «Пиммс», но у меня имеется ром или коньяк.
– А джина нет?
– К сожалению, нет. Минуточку… у меня есть шампанское. Оно стояло в холодильнике, когда я переехал сюда… думаю, осталось от предыдущего жильца. Вряд ли он вернется за ним.
– Шампанское прекрасно подойдет.
Он открыл бутылку и поставил два бокала.
– Хочу присоединиться к вам. В общем-то я не любитель шампанского, но будет жалко, если оно выдохнется и пропадет.
Она отпивала маленькими глоточками шампанское – хорошего качества, у купившего был неплохой вкус – и почувствовала, что ее напряжение немножко спадает.
– Мне как-то не по себе, – опять извинилась она. – Вы, должно быть, думаете, что я настоящая психопатка.
– Нет, не думаю.
– Ну, перестаньте, вы должны так подумать. Сначала вчерашнее событие, потом – сегодня… Но при нормальных обстоятельствах я не веду себя так, поверьте!
– Уверен, что не ведете. Вы находитесь сейчас в состоянии сильного нервного стресса.
Она кивнула.
– Это действительно так. Причин гораздо больше, чем те, о которых вы знаете. Я чувствую себя очень… одинокой.
– Вы можете не чувствовать себя так. Она метнула в него взгляд.
– Могу… что?
– Не чувствовать себя одинокой. Ах, я знаю, что я не совсем еще знакомый вам человек, но, если понадобится помощь, ну, вы знаете, где найти меня.
– О, Ги, спасибо. – От шампанского ли или от коктейля, которые она выпила практически на пустой желудок, поскольку все последние дни толком не ела, или от нежности в его голосе, Лили в этом не могла разобраться, но глаза ее вдруг наполнились слезами.
Застыдившись, она отвернулась. Что, черт возьми, с ней происходит? Она почти никогда не плачет, а когда это случается, то не в присутствии же посторонних… Она почувствовала себя вдруг полностью неспособной контролировать свои эмоции.
Лили наклонила голову, борясь с предательскими слезами, а Ги подошел к ней сзади, взял ее нежно под локотки, поддерживая ее так, чтобы она могла распрямить спину и прислониться к его груди. Несколько мгновений она не могла думать ни о чем, только старалась не распуститься уже полностью и не расплакаться истерическими слезами, потом мало-помалу начала все увереннее чувствовать его присутствие. Приятно было ощущать локтями его ладони, его прикосновения, и ее плечи и спина начали слегка подрагивать, как бы реагируя на невидимый магнит. На ней было открытое летнее платье. Над юбкой, которую удерживал на талии резиновый поясок, ее спина оставалась обнаженной. Она чувствовала кожей шероховатость его спортивной рубашки, что повышало чувствительность некоторых
Его близость была так приятна – магическое сочетание покоя и обещания наслаждения. Лили подумала, что она согласилась бы оставаться всегда в таком положении, потеряться самой, отделившись от своих тревог в этом плавном, похожем на грезу, трансе, который разительно отличался от транса, испытанного ею, в ласковых объятиях океана. Но море убаюкивало ее, заставляло все глубже уходить в себя, притупляя не только ее волю, но и само сознание, в то время как сейчас появилось какое-то торопливое беспокойство, сокрытое где-то в ее полудремотном состоянии, нетерпеливость, представлявшая собой почти неосознанное желание. Но когда она подумала, что могла бы всегда пребывать так, без движения, ей показалось недостаточным его прикосновений. Теперь все ее существо трепетало и жаждало ласк.
Она повернулась к нему, продолжая держать в руке бокал с шампанским, и уткнулась лицом в его шею. Услышала еле уловимые запахи мыла и соли, принесенные свежим ветерком с моря. Он обнял ее, и по ее телу пошла теплая, ласковая волна. Она прижалась к нему, отдаваясь плохо сознаваемому порыву, думая, что ищет лишь укрытия, но в то же время отвечая глубинным жизненным позывам, которые он пробудил в ней. Он крепко прижимал ее к себе, позволяя ей увериться, что она хочет его все больше и больше… Только когда Лили подняла голову, она сообразила, что он целовал ее волосы, и ей захотелось ощутить вкус его губ. Лицо Ги оказалось совсем рядом, она почти касалась его мужественного подбородка, его щек. Лили несколько откинула голову и увидела его глаза, темные и горящие отражением ее собственного желания, и потом его губы слились с ее, покрывая их сначала самыми тонкими и нежными, а потом все более страстными и горячими поцелуями.
Вскоре Ги отпустил ее, продолжая нежно смотреть ей в лицо, поймал прядку ее волос и отвел за ухо. Ее душа беззвучно призывала его целовать ее снова, в то время как сознание противилось, довольствуясь чувствами теплоты и нежности, которые она испытывала. Лили уже познала остроту желания с Джорге, но до этого не испытывала такого чувства… что все правильно.
Она поднесла бокал шампанского, который держала за его спиной, ко рту и отпила из него, пузырьки щекотали те места ее губ, которых касался он.
– Так, – заметил он, – если это все из-за шампанского, то, пожалуй, мне следует пить его почаще.
Он говорил легко и лукаво, но слова несли подспудный смысл. Она несколько нервно и трепетно засмеялась.
– Возможно, и мне тоже.
Они смотрели друг на друга так, будто увиделись впервые. Лили подумала, что в мире неожиданно все, каким-то чудесным образом, стало на свое место, и в данный момент ничто, кроме них, не имело значения.
И тут зазвонил телефон.
Волшебство рассеялось. Первая мысль Лили была об отце, что ему стало хуже, у него наступил криз и звонит Ингрид, чтобы позвать ее домой. Конечно, этого не могло быть – откуда Ингрид знать, где она находится? Но Лили все равно не могла отделаться от страха и стояла как вкопанная, ожидая, когда Ги ответит на звонок и стараясь не пропустить ни слова из разговора, но так ничего и не поняла.