Возвращенный рай

Таннер Дженет

– Это вам особенно не поможет. Вчера застрелили двух немцев. Разве Кэтрин не сказала вам об этом? Патрули будут рыскать повсюду.

– Разве им известно, что тот, кто застрелил их, был тоже ранен?

– Если увидели следы крови на дороге. Но сначала она не текла так сильно, а как только я добрался до развилки, то срезал путь через поля. Вот тогда-то из раны стало хлестать.

– Поэтому у них нет никаких оснований связывать убийство немцев с замком?

– Никаких. Посмотрим на факты трезво. Если бы у них были основания, немцы давно

были бы здесь.

– Это верно, – вздохнув, согласился Кристиан. – Тогда решено. Пойду заведу машину, потом заеду за вами. Через пять минут едем. – Пол пытался что-то возразить, но Кристиан оборвал его. – Вам теперь не до споров. Вы уже убедились, что никуда самостоятельно отправиться не сможете, а в наших же интересах позаботиться, чтобы с вами все было в порядке. Не хотелось, чтобы у нас на руках оказался мертвый человек с пулевым ранением, объяснить которое мы не можем.

– Он прав, – поддержала Кэтрин, когда Кристиан ушел. – Может быть, сказано не совсем деликатно, но правильно.

– Вы рассказали ему о докторе в Периге? – придирчиво заметил Пол. – Не следовало бы этого делать.

– У меня не было иного выхода. Вам это понятно.

– Пожалуй, да. Извините, Кэтрин.

– Что нам надо еще знать из того, что произошло вчера ночью? – спросила она, вспомнив о самолете, рокот которого, как ей показалось, она услышала.

– Пока что ничего. Чем меньше вы знаете, тем лучше. Если все обойдется, а я выйду из строя на длительное время, то, возможно, попрошу вас кое-что сделать.

– Все что угодно, – отозвалась она. – Вы немного порозовели. Глотните немного кофе.

Она налила кофе в чашку и присела на кровать, поддерживая его руку, пока он отпивал. Затем поставила чашку на поднос, но с кровати не встала, положив свою руку на его. Чувство душевного единения охватило их, несмотря на тревогу, беспокойство и страхи, она почувствовала прилив отчаянной радости.

Когда возвратился Кристиан, он застал их сидящих в таком же положении и удивленно поднял брови, но ничего не сказал; они же даже не заметили, насколько очевидно стало для других единение между ними. Не было произнесено ни одного слова, но слова и не требовались. Они тянулись друг к другу так естественно, что слова были совершенно излишни.

– Я подогнал машину, – сообщил Кристиан. Он принялся за дело с быстротой и решительностью, удивившими Кэтрин, – обычно деверь казался беспечным человеком, погруженным только в свои проблемы.

– Надо ли мне ехать с вами? – спросила она, не желая отпускать Пола из поля зрения.

– Лучше этого не делать. Нет смысла подвергать риску и вас. Останьтесь лучше здесь и, в случае необходимости, прикройте нас. Когда мы уедем, разбейте окно – на тот случай, если придется объяснить, почему кровоточит рука Пола. Это можно сделать и сейчас, но звук разбитого стекла может насторожить кого-то прежде, чем мы без помех сядем в машину.

– А не странно ли будет, если звон разбитого стекла услышат после вашего отъезда?

– Верно. Может

быть, лучше этого не делать. В конце концов, если боши проявят подозрительность и станут проверять, разбито ли окно, то руку Пола они осмотрят не с меньшим пристрастием, и я не думаю, что пулевую рану можно спутать с порезом. Пуля не застряла в руке?

– Не знаю. У меня не было охоты проверять это.

– Хорошо. Кэтрин, посмотри – все ли спокойно, а потом посторожи на случай, если из комнаты Ги выйдет Бриджит. И не нервничай!

Кристиан помог Полу подняться, поддерживал его во время спуска с лестницы. Несколькими минутами позже Кэтрин услышала звук заведенного мотора и увидела из окна, как они отъехали. Лицо Кристиана выглядело напряженным и озабоченным, а Пол ссутулился на сиденье, прислонившись головой к стеклу.

«Не нервничай!» – страдальчески думала она. Хорошо ему говорить. Пока они не вернуться целыми и невредимыми, беспокойство не оставит ее. Но и тогда их тревоги не кончатся.

Впрочем, теперь у Пола появились шансы и, во всяком случае, у нее появился союзник. Уже одно это облегчает все дело.

Когда машина скрылась за поворотом, Кэтрин некоторое время приходила в себя, а потом отправилась к Ги и Бриджит.

Часы тянулись гораздо медленнее, чем хотела того Кэтрин. Она дергалась при каждом звуке, беспрестанно поглядывая на дорогу.

– Что с тобой, мама? – спросил Ги, заметив необычность ее поведения. – Ты такая чудная!

– Нисколько. Не говори глупостей, Ги.

– А где Пол? Что, меня не будет сегодня уроков? – Он ждал занятий с Полом, предпочитая их играм с Бриджит.

– Пол уехал с дядей Кристианом, – уклончиво ответила она, молясь, чтобы они успели вернуться до того, как придут с работы Шарль и Гийом, и ей не пришлось отвечать на множество трудных вопросов.

– Я сама займусь с тобой, – продолжала она. – Достань-ка свой учебник и почитай мне, я посмотрю, как далеко ты двинулся.

Это успокоит сына и притупит ее нетерпение, подумала Кэтрин. Но сидя рядом с ним и наблюдая, как он своим маленьким пухленьким пальчиком водит по словам, она отнюдь не обрела спокойствие и не забылась. Ей было трудно сконцентрироваться, а всякий раз, когда Ги спотыкался на слове и ей надо было просто поправить его, ей хотелось накричать на сына.

– Пока достаточно, – остановила она его, почувствовав, что больше не вынесет. – Почему бы тебе не одеться и не пойти во двор поиграть?

– Я не знаю, что делать?

– Ги, у тебя куча интересных занятий. Пойди и покатайся во дворе на своем трехколесном велосипеде. Сегодня прекрасная погода. Свежий воздух тебе полезен.

Кэтрин застегнула пуговицы его пальто, достала велосипед, с облегчением подумав о возможности без помех предаться своим беспокойным мыслям, потом вдруг нашла, что, пожалуй, лучше было подержать его дома, чтобы Ги не увидел возвращения Пола и Кристиана… когда они вернуться… если они вернуться…