Возвышение короля
Шрифт:
Он приходил в себя, снова терял сознание; он уже не понимал, сколько времени прошло с тех пор, как он очутился здесь. Всякий раз, открывая глаза, Вульфгар удивлялся тому, что еще жив.
Иногда его приводил в чувство чей–то пронзительный вопль, иногда громкий металлический лязг, доносившийся из ямы посредине комнаты. Он не знал, какая гадкая тварь там сидит, но она явно была сильной, прожорливой, чудовищной. Когда неизвестное существо начинало биться в своей тюрьме, вся пещера буквально содрогалась.
Оно снова завозилось, и Вульфгару удалось перевести
В помещении появился орк в шаманском одеянии и, поспешно подойдя к огриллону, заговорил с ним. Вульфгар не слышал, о чем шла речь, и в любом случае он не понял их бы языка. Однако по какой–то причине у него возникло нехорошее предчувствие — и оно усилилось, когда орк указал на него, Вульфгара, и направился в его сторону, а остальные последовали за ним.
— Кто твои друзья? — жестко спросил орк, ударив пленника по лицу. — Дроу, дворфы и женщина–колдунья? Кто они такие?
— У меня нет друзей, — прошептал Вульфгар еле слышно. Очевидно, ответ не устроил орка, потому что он осыпал варвара мощными ударами кулаков, едва не переломав ему ребра. Злобная тварь была вооружена кастетом, и шипы наносили Вульфгару болезненные раны.
— Кто они?! — снова рявкнул орк. — Как они выбрались отсюда?
Вульфгар с трудом расслышал его слова, он вообще едва соображал, где он и как сюда попал, но последняя фраза прозвучала в его ушах подобно сладкой музыке.
Его друзья спасены!
Несмотря на побои и боль, на его окровавленном лице появилась улыбка.
— Взять его! — заорал орк, обращаясь к огриллону. — На арену. Забирай его. Разорви его в клочья!
С этими словами орк ударил Вульфгара локтем в лицо, и голова варвара дернулась назад. Он ударился затылком о каменную стену, и перед глазами возникла пелена, а в голове все смешалось.
Вульфгар смутно слышал, как его цепи снимают со стены, затем ощутил резкую боль в ногах, когда вынужден был встать. Он рухнул на пол, и его куда–то потащили. Он ухитрился открыть один глаз, когда его швырнули на тележку, но почти ничего не увидел. А потом тело гоблина, брошенное сверху, закрыло ему лицо.
Он видел огриллона у тележки, слышал, как тварь проорала что–то гоблинам, но не понимал слов.
Один из гоблинов крикнул что–то в ответ, и палач яростно заревел.
Затем раздался резкий щелчок — возможно, сломалась чья–то кость, кость Вульфгара или гоблина, лежавшего на тележке.
Огриллон отошел прочь, и, выглянув из–под тела гоблина, Вульфгар заметил, что тот бежит к центру комнаты. Потом он что–то крикнул, вроде бы поскользнулся и упал лицом вниз.
Но все это происходило слишком далеко, и Вульфгару было почти ничего не видно, к тому же гоблин мешал ему смотреть. Он услышал какие–то вопли: это кричали огриллон и гоблин, решил он. Потом раздался грохот.
Новые крики, крики ужаса, душераздирающие, страшные, и комната содрогнулась, а монстр в яме забился, как бешеный.
Вульфгар не знал, что думать. Он попытался приподняться, но не смог, попытался повернуться,
Однако несколько мгновений спустя оказалось, что это не имело значения. Палач–огриллон вернулся к выходу из пещеры, а с ним орк–шаман и еще несколько его отвратительных друзей, и все они сердито орали. Огриллон поднял ногу гоблина и посмотрел на Вульфгара, ухмыляясь из–под капюшона палача, который он нацепил.
Затем он исчез, и все вокруг погрузилось во тьму, а тележка поехала куда–то.
Глава 23
Мой друг, палач
Он прикрыл ладонями глаза от солнца. На первый взгляд антикварная лавка выглядела совершенно нормально. Разумеется, за исключением того, что она была пуста, а дверь заперта на замок.
Стражник обернулся и взглянул поверх голов сопровождавшего его многочисленного отряда на вход в магазин, находившийся на противоположной стороне улицы; там второй отряд городской стражи Хелгабала стоял, глядя на замок. Как и «Мешок сокровищ Микки», «Полный карман Зи» выглядел покинутым.
— Ломайте дверь, — приказал командир отряда, старый дворф по имени Айвэн; он стоял посреди Петли, подбоченившись и сердито поджав губы. — Обе двери!
Воины несколько раз поднажали на двери, и слабые замки поддались. Солдаты ворвались в лавки, вытащив мечи из ножен.
Сразу же за ними последовали жрецы и маги в сопровождении особой охраны, потому что они предполагали встретить в обеих лавках серьезных противников, двух женщин, занимавшихся в Хелгабале торговлей древностями.
Но только эти две лавочницы были не просто женщинами.
Снаружи, на улице, волшебники, жрецы и лучники заняли свои позиции. Предполагалось, что, если драконы выйдут из лавок, их сразу же встретит смертоносный шквал стрел, дротиков и магических снарядов. На крышах были установлены баллисты, готовые стрелять огромными зазубренными копьями, за которыми тянулись тяжелые цепи.
С одной из крыш, находившихся в стороне от магазинов, Дрейлил Андрус наблюдал за происходящим, облокотившись на перила. Он покачал головой.
— Это безумие, — обратился он к своему спутнику, высокому человеку с ястребиным лицом, по имени Рыжий Мэззи, которого называли самым могущественным колдуном Дамары.
— А что такого? Мы выведем из лавок женщин в цепях, станем пытать до тех пор, пока они не признаются в том, что они драконы, и казним на радость зевакам, — ответил чародей. Казалось, ему скучно было даже разговаривать об этом.
— А тем временем ты и твои помощники, разумеется, объяснят, что вы с помощью магии не даете им принять свой естественный облик.
— Разумеется, — подтвердил Рыжий Мэззи.
— Неужели эта ложь не кажется тебе вопиющей?
— Конечно же, кажется, — рассмеялся чародей. — Но я же маг, и я хорошо обучен таким вещам. Мне самому, естественно, прекрасно известна истина: даже если возродится Пряжа Мистры, и я смогу ею воспользоваться, мы вряд ли сможем помешать дракону произвести такое элементарное действие, как переход в свой настоящий облик. Но обычные люди в это поверят — они поверят во все, что мы им скажем. Разве что–либо, кроме этого, имеет значение?