Возвышение короля

Сальваторе Роберт Энтони

— То же самое мы потребуем от твердыни Фелбарр, — продолжал рыцарь. — И как можно скорее; вы должны перехватить вражескую армию прежде, чем орки осадят Сандабар.

— Вы отправили точно такое же послание королю Эмерусу, верно? — спросил Дейн.

— Да, мы отправили туда посла, — подтвердил рыцарь.

Рваный Дейн презрительно фыркнул и встретился взглядом с Коннерадом. Всем в зале стало ясно, что дворфы в ближайшее время вовсе не собираются покидать свои твердыни и спешить на помощь к кому бы то ни было.

— Ты подвергаешь испытанию

наш договор, — предупредил рыцарь, который, очевидно, тоже обо всем догадался.

— А ты подвергаешь испытанию мое терпение! — вскричал Коннерад. — Ты видел десятки тысяч орков, кишащих вокруг, и решил, что это и есть вся армия Королевства Многих Стрел. Ну ты и дурак! Разве ты не знаешь, что орки передвигаются под землей? Для меня оставить Мифрил Халл — значит просто отдать его псам Обальда. То же касается Эмеруса и твердыни Фелбарр. Ты этого хочешь?

— Поля почернели от орков.

— А ты боишься, и правильно делаешь, — кивнул Коннерад. — Я потеряю половину своих дворфов, пытаясь прорваться сквозь армию, которая стала лагерем у моих дверей. Но для всех, включая Серебристую Луну, будет лучше, если целая орда псов Обальда застрянет здесь, осаждая нашу крепость.

Рыцарь нахмурился, затем пренебрежительно хмыкнул:

— Ясно. Именно такого ответа мы и ожидали от дворфов клана Боевого Молота.

Он небрежно поклонился, развернулся на каблуках и стремительно покинул зал.

— Король Эмерус не собирается оставлять свою крепость, — заверил короля Коннерада Рваный Дейн. — Только не сейчас. Только не после того, что произошло с королем Броммом и его парнями из Адбара.

— Возможно, эти орки просто хотят нас всех перехитрить, — предупредил король Коннерад. — Притворяются, будто идут на Сандабар и Серебристую Луну, но если мы выйдем из наших крепостей, они возьмут да и развернутся, и нападут на нас. Для орков самая главная цель — это захватить Фелбарр, Адбар и Мифрил Халл, и горе мне и другим королям, если враги добьются этого.

— Король Харнот из Адбара сейчас еще в Фелбарре, — сообщил Рваный Дейн. — Он хочет видеть тысячу голов орков на пиках вокруг крепости в отместку за убийство своего брата.

— Адбар расположен дальше остальных от арены боевых действий, — заметил Коннерад. — Но я все равно считаю, что Харноту лучше оставаться за своими железными воротами.

Рваный Дейн кивнул.

— А сейчас мне нужно уходить, добрый король, — сказал он с поклоном. — Я должен как можно быстрее попасть в Фелбарр, к своему королю.

— Отлично; я отправляюсь с тобой, — объявил король Коннерад и жестом велел своим двум советникам, Бунгало Удару Кулаком и военачальнице Дагнаббет, готовиться к походу. — Может, нам удастся добраться туда прежде, чем король Харнот уедет, и мы поговорим все вместе.

Рваный Дейн кивнул, и улыбка, появившаяся на его морщинистом старом лице, выражала искреннее восхищение. Увидев ее, молодой король Мифрил Халла понял, что принял мудрое решение.

Первого числа флеймрула,

седьмого месяца года 1484 по летоисчислению Долин, три короля дворфов Луруара со своими военачальниками и советниками собрались в особом зале для совещаний твердыни Фелбарр. Встреча началась мрачно, с множества негромко произнесенных тостов в память короля Бромма, павшего брата–близнеца короля Харнота из твердыни Адбар. После того как было выпито по несколько кружек крепкого эля, тосты стали более жизнерадостными. Сам Харнот вспомнил прежние веселые деньки, когда они с братом учились искусству войны и правления у своего легендарного отца, короля Харбромма.

Тосты в память Бромма сменились тостами, сулившими возмездие оркам Королевства Многих Стрел, угрозами расплаты за катастрофу в Холодной Долине.

Кружки стучали друг о друга, пиво переливалось через край. Много бород испачкалось в пене, когда дворфы провозглашали тосты, и много рукавов намокло, когда пирующие утирали покрытые пеной губы.

Итак, встреча началась как поминки по Бромму и другим дворфам Луруара, погибшим в боях с орками.

Однако внезапно празднование закончилось, напыщенные тосты прекратились, стук кружек, чмоканье и веселые возгласы смолкли, и в зале воцарилась напряженная тишина.

— Ты говори первым, как гость, — обратился король Эмерус к королю Харноту и уступил свое кресло во главе стола другу из твердыни Адбар.

— Что ж, вы знаете, что я хочу перебить всех орков Серебристых Болот до единого, — начал Харнот, устроившись в кресле. — И украсить свое крыльцо пиками с головами великанов.

Раздалось несколько одобрительных возгласов, но они были приглушенными. Голос Харнота звучал мрачно, и всем, кто внимательно слушал, стало ясно, что дальше последует нечто серьезное.

— Но я не собираюсь отправлять своих ребят на войну, — продолжал он. — До тех пор пока не узнаю, какие злые силы стоят за орками. Известно, что с ними великаны, и этого следовало ожидать. Кроме того, несколько моих ребят, которые сумели добраться домой после бойни в Холодной Долине, говорили о каком–то драконе, настоящем, притом огромном. Многие воины видели темных эльфов.

Произнося последние слова, он взглянул в лицо Коннераду. Король Мифрил Халла лишь угрюмо кивнул. Присутствующим было известно, что из всех крепостей дворфов Мифрил Халлу чаще всего приходилось сталкиваться с проклятыми дроу.

— Орки не стремятся завоевать наши земли, — промолвил Харнот.

— Они стремятся досадить мне, — вмешался Коннерад. — Они не ломятся ко мне в дверь, но не дают открыть ее, уж ты не сомневайся.

— Точно, — согласился Харнот. — Но еще более крупная армия пересекла Красную реку и движется на юг.

— Ага, — подтвердил король Эмерус, тоже взглянув на Коннерада. — Рваный Дейн рассказывал мне о вашей встрече с Серебряным Рыцарем. Уверен, что скоро люди с южных земель позовут тебя на помощь, но при этом будут на все лады проклинать договор с орками и тех, кто его заключил.