Возвышение короля
Шрифт:
Реджису предоставили особое место у небольшого пруда во дворе особняка.
— Рыбачь сколько угодно, — предложила ему Пенелопа, широко улыбаясь. — Но предупреждаю, будь внимателен и ловок — никогда не знаешь, что выудишь из пруда Гарпеллов.
Реджис ухмыльнулся во весь рот, но улыбка его погасла, когда до него полностью дошло, что она говорит серьезно, и в доме Гарпеллов действительно можно ожидать чего угодно. Тогда он с подозрением взглянул на хлипкую удочку и не сразу сумел призвать на помощь всю свою смелость, чтобы закинуть леску в блестящую на солнце воду.
Бренор провел весь день, в нетерпении расхаживая взад и
Эти планы и предположения служили больше для того, чтобы успокоить Бренора, и вряд ли могли являться реальным руководством к действию, потому что Дзирт знал: вернувшись на Серебристые Болота, они найдут там самых неожиданных союзников и врагов. Он подозревал, что любые планы, составленные ими сейчас, окажутся бесполезными, когда они встретятся с реальной ситуацией — какова бы та ни была. И все–таки составление таких планов было позитивным и конструктивным способом провести время.
В этом и заключалась цель: всем им нужно было какое–то дело, чтобы занять свои мысли и не думать о приближавшемся событии. Они ждали жреца, который должен был закончить работу, начатую в Гаунтлгриме.
Жреца, который мог уничтожить вампира. Жреца, который мог уничтожить Тибблдорфа Пуэнта.
И когда они прерывали свои занятия, их одолевали многочисленные противоречивые мысли и эмоции.
Поэтому каждый старался занять себя, чем мог. Они составляли планы, развлекались, учились, словом, отвлекались, как только возможно.
— Я так и думала, что найду тебя здесь, — обратилась Пенелопа Гарпелл к Вульфгару, выйдя из–за шпалеры с виноградом.
Варвар задумчиво улыбнулся в ответ — подобно Пенелопе, он вспомнил их последнюю встречу в этом саду.
— В доме сейчас прохладнее, — добавила она.
— Я вырос в Долине Ледяного Ветра и поэтому привык ценить жаркие дни, — объяснил Вульфгар. — Кроме того, я много лет провел в Мифрил Халле и стосковался по яркому солнцу.
Пенелопа усмехнулась и отошла в сторону, продолжая краем глаза следить за Вульфгаром и бормоча какие–то слова, которых он не разобрал. Несколько мгновений спустя она резко развернулась к варвару, вытянула перед собой руки и произнесла заключительную фразу заклинания.
На лице Вульфгара появилось выражение недоумения, затем изумления, затем потрясения — огромная масса воды возникла в воздухе у него над головой и обрушилась на него под хохот Пенелопы.
— Ты что?! — рассерженно воскликнул варвар и тряхнул головой; его длинные светлые волосы взлетели, рассыпая брызги воды. Он подскочил к Пенелопе и хотел схватить ее за руки, потому что она снова собралась колдовать.
Он поймал ее, но она не остановилась, и второе «облако» магической воды возникло уже над ними обоими и окатило их с головы до ног.
Теперь оба смеялись, и Вульфгар, выпустив руки женщины, вытер лицо. Однако смех его резко оборвался, когда он невольно увидел тело Пенелопы сквозь намокшие тонкие одежды.
Он сглотнул ком в горле.
И у него снова пересохло в горле, когда Пенелопа шагнула к нему, взяла
Но затем отпустил ее и отшатнулся, невнятно бормоча:
— Я… я не могу.
— Разумеется, можешь, — возразила женщина и шагнула к Вульфгару. Он снова попятился.
— Я не могу, потому что ты замужем, — объяснил варвар, но Пенелопа рассмеялась еще прежде, чем он успел договорить.
— Разве не ты сказал мне однажды, что смыслом нашей жизни является получение удовольствия?
— Но обманывать…
— Об этом не волнуйся. — Пенелопа быстро подошла и обняла его. — Я не требую никаких обещаний от Доуэлла, и он ничего подобного не требует от меня.
— Он твой муж.
— И я его люблю, а он любит меня. Я готова ради него убить или умереть, и он ради меня — тоже, но ведь это… это просто игра, этот пустяк не имеет для нас значения и не может нас поссорить.
— Я весьма польщен, — сухо произнес Вульфгар.
— Ах, перестань, — рассмеялась Пенелопа. — Физическая верность для нас не важна, я же сказала. Мы верны друг другу в душе, но иногда позволяем себе плотские наслаждения с другими. — Она прижалась к Вульфгару и снова засмеялась, понимая, что поставила его в очень неловкое положение. — Ничего не бойся, прекрасный Вульфгар, — прошептала женщина. — У тебя я тоже не прошу верности.
— Тогда чего ты просишь?
— Приключения, — ответила она и поцеловала мужчину снова, затем с шаловливой улыбкой увлекла его за собой на влажную траву.
Темное подвальное помещение с толстыми стенами, расположенное под Дворцом Плюща, было освещено свечами, и пляшущие огоньки отражались в блестящих магических защитных кругах, изображенных с помощью чернил.
— А разве нам не следует делать это снаружи, при свете дня? — нервно поинтересовался Реджис.
— Солнечный свет причинит ему нестерпимые муки, а может быть, даже уничтожит его еще до того, как процедура будет закончена, — объяснил Киппер Гарпелл.
— Ну а в доме, наверху? — предложил хафлинг. — За занавеской или за закрытой дверью?
Киппер рассмеялся и отвернулся, а Пенелопа ободряюще улыбнулась хафлингу.
— А мне казалось, что за последнее время Реджис достаточно насмотрелся на мертвых и привык к этому, — сухо сказал Дзирт, — к тому же, его довольно долго преследовал один особенно мерзкий лич.
Темный эльф улыбнулся, потому что ему нравилось поддразнивать Реджиса. Но улыбка его исчезла, когда он заметил нервные взгляды, которыми обменялись Пенелопа и Киппер. Он сделал себе мысленную заметку до ухода побольше разузнать насчет Темной Души — лича, пойманного ими в филактерию, приготовленную Гарпеллами для Тибблдорфа Пуэнта. Затем взглянул на Кэтти–бри и Бренора, которые стояли в стороне, негромко беседовали и при этом пристально смотрели на треснувший рог, отделанный серебром. Бренор перекатывал его в пальцах. Поскольку филактерия была занята личем, пришлось вместо нее воспользоваться магическим рогом в качестве темницы для вампира Пуэнта.