Возвышение короля
Шрифт:
Но король прекрасно владел мечом, и его отвага в бою была хорошо известна Алейне, хотя она редко бывала в Сандабаре до начала этой войны. Этот могучий человек не чуждался битвы и не раз за многие годы руководил патрулями, которые истребляли разбойничьи банды орков.
— Добрый вечер, государь, — поздоровалась она, коротко поклонившись.
— Добрый вечер, капитан–рыцарь, — вежливо ответил он. — Могу я снова поблагодарить тебя за услуги, оказанные тобой Сандабару?
— Вы оказались в тяжелом положении, а Сандабар всегда был союзником Серебристой Луны.
— В тяжелом положении? — повторил король и
Он подошел к креслу, стоявшему около пылавшего камина, и велел ей сесть напротив себя, и, когда она подошла, достал затейливую бутылку с дорогим бренди и налил им по бокалу.
— Это неверно, — возразила Алейна. — Стены твоего города стережет множество ветеранов, искусных в обращении с оружием и в стратегии. Эти воины не продвинулись на высокие посты только потому, что твои военачальники занимали их слишком долго, до тех пор пока…
Она смолкла, не желая напоминать королю о печальных событиях.
— До тех пор пока дракон не придавил их всех камнем, так? — закончил король и протянул ей бокал, затем молча поднял свой, отдавая дань памяти мужчинам и женщинам, погибшим в тот день.
— У тебя осталось множество способных солдат, король Огненный Шлем, — сказала Алейна, сделав глоток, — людей, фанатично преданных королю и городу. Тебе служат прекрасные воины.
— Даже прекрасным воинам нужен прекрасный лидер, — возразил король. — Тебе не следует недооценивать свой вклад в оборону Сандабара в эти темные дни и принижать себя. Я говорю тебе, что не желаю этого слышать. Даже твои обязанности по распределению продовольствия… — Он помолчал и улыбнулся, когда рыцарь поморщилась. — Да, тебе больно говорить ребенку, чтобы он не обращал внимания на рези в желудке, — продолжал король Огненный Шлем. — Но ты все равно это делаешь, потому что велела подсчитать наши запасы и знаешь, какой ежедневный рацион нужно выдавать людям, чтобы продержаться до зимы. Но что потом? Ведь когда земля скроется под снегом, находить пропитание станет еще труднее.
— Если орки снимут осаду, к нам на помощь придут союзники. Дворфы из…
Огненный Шлем поднял руку.
— Не говори мне о них, — резко произнес он. — Они бросили твоих сограждан — бросили тебя — погибать у Красной реки. Они сидят в своих норах, целые и невредимые. И вообще, начнем с того, что все это случилось из–за них, это вина старого короля Бренора…
— Мой король, прошу тебя, давай не будем тратить время и энергию напрасно и сосредоточимся на насущных проблемах, — осмелилась перебить его Алейна.
— Действия дворфов, прошлые и настоящие, имеют непосредственное отношение к нашим проблемам.
— Да, это так, но я верю королю Эмерусу и королю Коннераду. Если они смогут вырваться из своих осажденных крепостей, то придут на помощь Сандабару.
— Если они смогут вырваться, — повторил король, сделав ударение на первом слове и тем самым дав понять, что сильно в этом сомневается. Алейна знала, что его терзает бессильный гнев; в последнее время он часто высказывался в таком духе, ведь запасы продуктов таяли, а жертвы среди населения росли.
В свою очередь Алейна напомнила Огненному Шлему, что треть граждан Сандабара составляют дворфы, и
— Но в любом случае мы не должны сдаваться, — заявила Алейна. — Больше всего меня тревожат маги.
— От ударов их молний у меня зубы друг о друга стучат, — признался король. — И множество дымящихся вражеских трупов валяется на поле.
— Да, их удары смертоносны, ты прав, но я просила их сосредоточиться в большей степени на обороне, и они отказались.
— Каббледар — упрямец, — согласился король Огненный Щит, имея в виду волшебника, который руководил немногочисленной, но могущественной гильдией боевых магов Сандабара. — Однако их молнии убивают великанов и держат драконов на расстоянии. Огненные шары превращают в пепел десятки гоблинов и орков. Чего еще ты хочешь от них?
— Внешняя стена пробита во многих местах и требует починки. — Алейна поставила свой бокал на низкий столик, стоявший между креслами. — Если бы волшебники сотворили защитные заклинания и сдержали врагов хотя бы на сутки, мы могли бы заложить поврежденные участки и…
Она смолкла и проследила за взглядом короля, устремленным на ее бокал: на поверхности оставшейся жидкости появилась рябь, подобная волнам на пруду. Мгновение спустя, прежде чем Алейна успела спросить, что бы это значило, она ощутила дрожь: содрогалось само основание крепости, фундамент Сандабара.
Вибрация была низкой, долгой, продолжалась и усиливалась. Гул, похожий на грохот приближающейся лавины, становился все громче.
Защитники, дежурившие на стенах, тоже почувствовали, как задрожали камни у них под ногами, и сразу поняли, что дело не в атаке орков, хотя те в этот момент снова пошли на приступ.
— Смотри! — Дотти схватил Пленеронда Серебряного Колокола за руку и заставил друга повернуться. — Клянусь всеми богами!
Серебряный Колокол вскрикнул от изумления. И действительно, странное, пугающее зрелище разворачивалось у главной сторожевой башни города, находившейся над северными воротами. Щупальца, мерцавшие и искрившиеся подобно молниям, ползли вверх по каменным стенам, потрескивая, заползали в бойницы, вылезали из них, и голубые искры сверкали в сумерках. Друзья заметили в окне башни какого–то несчастного воина: он трясся, одежда его дымилась, магические молнии жгли его. Стражники, стоявшие на верхнем этаже башни, смотрели на то, как взбираются вверх чудовищные щупальца, и понимали, что они приговорены. Они уже были мертвы, как те двое, что прыгнули с парапета высотой пятьдесят футов и разбились о камни.
Вдруг стена дальше, за башней, содрогнулась, и в прочной каменной кладке образовалась огромная трещина.
— Они прорыли подкоп, — прошептал Серебряный Колокол.
Паутина магических молний добралась до верхнего яруса сторожевой башни и окутала находившихся там бедолаг — лучников, наблюдателей и команду, обслуживавшую катапульту. Их тела неестественно изгибались, одежда дымилась; некоторые полетели вниз.
Стена рядом с башней сложилась и обрушилась; раздались скрежет и грохот камней. Камни падали на землю, с плеском сыпались в крепостной ров. Большой участок обвалился наружу, врезался во внешнюю стену, и стало ясно, что вторая стена тоже сейчас рухнет.