Впечатляющий пик
Шрифт:
На спуске с вершины, на ледовом склоне, сорвались восемь человек. Группы двигались в связках по семь и восемь человек. Передний и задний связались узлом «проводника» - это один из способов альпинистской обвязки, остальные были прикреплены к веревке скользящими карабинами. У одного из мужчин на спуске разболталась кошка, он поскользнулся, упал и быстро заскользил по льду, сорвав все связку. Погиб проводник, который пытался остановить падение, на спуске умер еще один совсем молодой парень. Остальных мы спускали
– Полина, я сейчас не могу разговаривать, я на горе Чугуш.
– Где? – шепчет девушка.
Ушел утром на работу, называется.
– Гора по которой проходит граница Сочи, - вздыхаю связь очень плохая, половину слов я просто не слышу, их глушит шипение и ветер.
– Так ты вечером не вернешься? – грустно констатирует факт моя девушка.
Это я расслышал.
– Добро пожаловать в жизнь спасателя, Полина, - набираю в грудь побольше воздуха.
– Эй, Дмитриевич, мы идем или как? – слышу за спиной нервные замечания.
Шум подлетающих лопастей спасательного вертолета оглушает меня.
– Прости, я вернусь через двое - трое суток, - кричу как можно громче, заткнув одно ухо пальцем, нагибаюсь, пытаясь не остаться без головы.
– Глеб, я... отпуск заканчивается, я уезжаю, - она говорит тихо и боязно.
В первую секунду мне кажется, что меня ударили. Не пощечина, а мощный удар под дых, когда кислород перестает поступать в легкие, а уши закладывает от ужаса и боли.
– Что?
– переспрашиваю тихо, почти уверен, что она не слышит.
– Отпуск заканчивается, - как-то опустошённо шепчет Полина.
Связь прерывается, мне нужно сосредоточиться, спасать людей, лезть на гору по отвесному склону, действовать быстро и решительно, а я не могу собрать мысли в кучу. Отпуск, она же приехала в отпуск, а он имеет свойство заканчиваться. Все верно, так и должно было случиться.
Дышу через рот, рычу, когда вбить крепление с первого раза не получается. Сейчас сам убью всех этих идиотов, которые поперлись необученными на гору.
Когда я возвращаюсь домой, Полины в горах уже нет.
Глава 27
Молодой регистратор по имени Витька не ездил с нами на гору Чугуш, поэтому очень старается втюхать мне еще одно задание.
– У нас четверка альпинистов: немцы и австрийцы, - бежит, перепрыгивая через перекопанные грядки Витька, называя непроизносимые имена и размахивая помятыми бумажками, - попытались совершить восхождение и застряли в той расщелине, помните?
Останавливаюсь, поправляя лямку дорожной сумки, едва сдерживаюсь, чтобы не послать его куда подальше.
– У меня выходной, - говорю спокойно, - я только с горы слез, на другую не полезу. Сказано, что два дня для всех.
Это перебор, мы трое суток
Словно почувствовав в моем заместителе своего спасителя, Витька бросается к нему:
– У нас четверка альпинистов…
– А ну брысь отсюда! – прикрикивает на него Пашка, вызывая у меня приступ смеха, вдобавок на него лает собака.
Бедный Витька пятится, топчется в блестящей, жирной грязи, заваливаясь в самую глубокую рытвину. Перестаем смеяться только тогда, когда он исчезает из виду.
– Куда ты опять собрался? – косится на мою сумку друг.
– Что за мания выгуливать собаку возле моего дома? – разворачиваюсь к калитке, ветер треплет волосы, пытаясь убрать в хвост на затылке, приглаживаю непослушные пряди.
Друг пожимает плечами, а я закатываю глаза, когда его собака задирает ногу возле любимой вишни моей матери.
– Верну ее обратно!
– Ты же еле на ногах держишься.
– В поезде посплю.
– А если она не согласится? Нельзя просто взять человека, вырвать из его привычной жизни и посадить в свой дом, потому что тебе хорошо с ним в постели. Дай ей шанс решить самой, осознать.
Какое-то время мы смотрим друг на друга, в волосах Павла застревает несколько сухих листьев, а я разворачиваюсь к калитке.
– Согласится. Что будет, если не отрабатывать месяц?
– Ну технически это не отработка, просто предупреждаешь за месяц, что хочешь уволиться, - без лишних пояснений понимает меня друг.
– А что, если она уволится сразу? – тру уставшие глаза, отяжелелые веки.
– Ничего, поскольку соглашение не достигнуто. Либо расторгать контракт по "виновным" статьям для работодателя, либо по дисциплинарным для работника. Впендюлят ей запись в трудовую, да и все, правда потом на работу никуда не возьмут, а так ничего страшного.
Его сарказм мне понятен, иду дальше, на вокзал.
Сразу после Чугуш нам дали выходные, потому что физически выдержать такую нагрузку очень сложно. Дело не только в том, что я соскучился, привык и не могу, а самое главное не хочу, чтобы Полина жила в каком-то другом месте, меня беспокоит Егорозвон. Каким-то шестым чувством я подозреваю, что он не отступится. Выпив два граненых стакана чая в романтичных металлических подстаканниках, я прогуливаюсь по вагону, слушаю храп соседа и с трудом избавляюсь от излишнего внимания проводницы. Погружаюсь в глубокий сон под равномерный стук колес о рельсы, ещё не зная, что за Полиной уже присматривают.