Вперед, Команданте
Шрифт:
– Ну и как мне вас называть? Генри Бишоп – или Педро Бельмонте? Или еще парой известных мне имен?
– Бишоп я был, когда сотрудничал с вашим Госдепартаментом, еще до войны. А сейчас – моим работодателем признана фамилия Бельмонте.
– И что Ватикану нужно на нашей территории? На нашем «заднем дворе», да еще в таком месте и в такое время?
– Отец Франциско уже рассказал вам об общих целях нашей миссии. Святой престол не претендует на бренное – бананы, кофе, что тут еще на плантациях растет. Только на души паствы нашей – с этим вы согласны?
– В настоящее время, самостоятельность позиции Римской Церкви вызывает в Вашингтоне большие сомнения. Тем более что и раньше были прецеденты…
– Я надеюсь, это не означает, что вы всех, кто ей служит, зачисляете в коммунисты? К сожалению, с географией ничего поделать нельзя – вот если бы Ватикан был на острове посреди моря… Однако замечу, что Католическая Церковь пережила всех мирских владык и все земные империи, которые считали, что ею управляют. Благодаря мудрой политике, наиболее соответствующей текущему моменту.
– «Поскольку мы вынуждены ограничить пасторскую деятельность в восточных землях, вошедших в коммунистическую зону, то должны обратить самое пристальное внимание на нашу паству по эту сторону Атлантического океана», так сказал мне ваш святой отец. Ну а в Гватемалу-то вы зачем влезли? Вам мало того, что южнее – хотя бы Аргентины, где вы уже десять лет выращиваете ваш чай.
– Паства бывает разная – есть толпа, и есть вожаки, которые ее ведут. И обратив в истинную веру одного из них, можно надеяться, что он приведет сотни.
– Надеетесь обратить в свою веру таких, как братцы Кастро?
– Молодости всегда характерен радикализм, желание все сломать и перестроить по-своему. Но упорный труд всегда приносит плоды. И есть уже успешный результат – положительно оцененный моим работодателем, и вызвавшим у него веру в успех всего дела.
– Вы своего протеже Эрнесто Гевару имеете в виду?
– Бизнес. Первый рабочий образец показан инвесторам – теперь можно думать и о серийном производстве. Именно из подобного исходного материала – преобладающего на иной перспективной территории.
– Я слышал, у русских есть пословица «не тянуть, так катить»? Надеетесь вернуться в коммунистическую зону?
– Простите, но я и так сказал больше, чем имел право. Потому, промолчу.
– Ну и что вы конкретно намерены делать здесь? Уж об этом знать – моя прямая обязанность!
– Всего лишь, вывезти ценный товар. Ничего так не способствует смене убеждений, как поражение и крах надежд. Братья Кастро и их приятели уже оказались неудачниками у себя на Кубе, в деле у Монкада. Теперь они и здесь станут свидетелями, как их любимого Арбенса закопают – если, конечно, он не успеет сбежать. Будет жалко, если их поставят к стенке, не дав обратиться в истинную веру.
– Если вам нужен такой человеческий материал – то вы могли набрать его в Коста-Рике. Вы ведь оттуда прибыли в Гватемалу?
– Там сорт существенно ниже. Болтуны, для которых красивая поза заменяет убеждения. Такие как Бетакур – не имеют авторитета даже в самом Сан-Хосе. А вот такие как Кастро – вполне тянут на заготовки для будущих апостолов.
– И куда вы их зашлете проповедовать? На Кубе их повесят в тот же день, как они ступят на землю этого острова.
– Найдется куда. Если вся Латинская Америка имеет схожую культуру и язык. И одну веру – в нашу Католическую Церковь.
– Ну а от меня вы что хотите?
– «Чем больше они будут католиками – тем меньше, коммунистами». В этом наш общий интерес. Однако очень желательно, чтобы лица, о которых мы говорили, оказались свидетелями грядущих тут событий – но никак не обвиняемыми на последующем процессе, а тем более, убитыми без суда или пропавшими без вести. И ваше слово, ваше влияние, я полагаю, сыграет тут решающую роль.
– А если этих смутьянов расстреляют у первой попавшейся стенки? Что будет тогда?
– Святой Престол будет огорчен. В чем это выразится в дальнейшем, сказать не могу – но счет обязательно будет предъявлен к оплате.
– Могу лишь обещать – что если эти лица успеют укрыться в посольстве Аргентины, Испании, или какой-то иной страны, им разрешат свободно покинуть Гватемалу. Согласитесь, что я не в состоянии довести до каждого офицера повстанческой армии, что вот этих пойманных мятежников нельзя казнить.
– Все-таки вторжение? Никарагуанцы – или кто-то вроде Уокера, как сто лет назад? Я думал, будет проще – Арбенс завтра внезапно умрет, а его преемник сменит политический курс на более благоразумный.
– А вы уверены что у Арбенса не найдется тут последователей? Поле надо будет прополоть, чтобы сорняки снова не взошли. Кто и когда – простите, не отвечу.
– О том уже полгода здесь даже на рынке говорят. Хорошо, я проинструктирую своих подопечных, чтобы не лезли в пекло. Полагаю, что тут в столице будет им достаточное зрелище.
– Очень вероятно… Сеньор Бельмонте, а отчего вы не гражданин США? Вы же вполне могли американский паспорт получить.
– «Клятвенно заверяю, что отрекаюсь от верности любому иностранному государству, власти, вере – которые были у меня до сего дня» – так ведь звучит присяга при принятии гражданства Штатов?
– О вере там не говорится.
– Вы не знаете, что такое Святой Престол. У него отношение к отступникам – еще более беспощадное. Ну а я по убеждениям, космополит – и сам выбираю, на кого работать. И парни в сутанах пока что меня устраивают, наилучшим образом.
Ретроспектива. Гватемала (столица Гватемалы). Отель «Сервантес», май 1954.
– Арбенс, предатель революции и свое страны! Продался гринго!
– Нет, он просто дурак! Верит что мнение каких-то международных организаций, для гринго что-то значит!