Вперед, Команданте
Шрифт:
– После вашей победы, многие евреи хотели нам мстить – даже тем из нас, кто не делал ничего плохого, а просто хотел тут жить. А вы, советские, тогда часто спасали нас от самочинной расправы – относились к нам как людям, а не преступникам. Пусть Аллах отблагодарит вас за это!
Интерлюдия. Май 1955 года.
Кандидатуры вождей и героев уже утверждены. Сталин смотрит на папки с именами.
Пэн Дэхуай. В иной истории стал Маршалом КНР и министром обороны. Член КПК с 1928, участник «Великого похода», затем заместитель командующего 8й армией. В Корейской войне командовал всей группировкой «китайских добровольцев», показал военный и организаторский талант. Выступал против «культа личности» Мао и «большого скачка», за что был обвинен в «военном заговоре» и снят со всех постов. Во время «культурной революции» был арестован, подвергался избиениям и пыткам. Умер в 1974 в тюремном госпитале, похоронен тайно, без публики. Реабилитирован в 1978.
Линь Бяо. Член КПК с 1925, в этом же году поступил в Военную Академию Вампу (где преподавали советские товарищи, во главе с Блюхером). Затем командир полка, член Реввоенсовета, участие в «Великом походе». В 8й армии командовал 115й дивизией, в 1937 одержал над японцами «великую победу при Пинсигуане»- когда сразу два японских обоза (80 грузовиков, 70 повозок) попали в грамотно устроенную засаду, все имущество (провизия, амуниция, обмундирование) было захвачено, а все японцы перебиты. Успех несомненный – но по мерке наших партизан в Отечественную, на «великую» победу все ж не тянет: у товарища Ковпака таких побед была не одна, а Линь Бяо тот результат не повторил больше ни разу. Зато он в той истории отличился в китайской Гражданской с сорок пятого по сорок девятый (Сунгари, Чанчунь, разгром гоминьдановцев в Маньчжурии). После – тоже маршал КНР, член Политбюро КПК… и верный «маовец», именно он стал военным министром после Пэн Дэхуая, и в отличие от него, всячески поддерживал «культ личности», утверждая что «цитатник Мао должен иметь каждый солдат, так же как свое личное оружие». Активно поддерживал «культурную революцию», считался почти что официальным преемником Мао. Но затеял какую-то темную историю с заговором и интригами – и после провала пытался бежать в СССР, однако самолет разбился (или был сбит), все погибли.
Ло Жуйцин. Учился в Академии Вампу (отделение в Ухани), член КПК с 1928, «Великий поход», партизан в японском тылу, «битва ста полков», затем активное участие в китайской Гражданке. После победы – министр общественной безопасности, генерал армии, отметился и в Корее. В 1959 (по итогам «разгрома оппозиции Пэн Дэхуая» стал начальником Генштаба и зампредом Госсовета КНР. Значит, тоже «верный маовец»? Однако же после также подвергся «критике» (в результате которой потерял обе ноги). В 1975 реабилитирован по приказу лично Мао. Умер в 1978 на лечении в ФРГ.
Ян Ченьу. Участник крестьянского восстания 1929 г, член КПК с 1930. На партийно-политической работе в разных соединениях китайской Красной армии (в том числе, уже знакомая нам 115я дивизия), «Великий поход», Пинсигуань, «битва ста полков». Участие в Гражданке (больше как политработника). Однако в той Корее командовал 20й армией «добровольцев». Далее – генерал-полковник НОАК, командующий Пекинским округом, затем войсками ПВО. В «культурную революцию» репрессирован и снят со всех постов – однако же пережил благополучно, в 1975 реабилитирован. Снова командовал военным округом. Пережил всех, умер уже в 2004.
Есть и еще фигуры, но эти – самые крупные. Все живы, занимают ответственные посты у товарища Ван Мина. И кому быть в ожидающейся роли китайского «маршала Победы»?
Но – у нас другая история. Хотя даже до «развилки» в 1942 году, какие были чисто военные таланты и достижения у всех кандидатов?
Военное образование у всех – в лучшем случае, «Академия Вампу». Проект еще Сунь Ят-Сена, открыта в Гуаньчжоу в 1924, при участии советских военспецов – самые известные фамилии, это конечно, Блюхер, и еще Черепанов, который после станет автором плана разгрома китайских агрессоров на КВЖД в 1929. При советском участии, там было подготовлено более четырех тысяч офицеров – как для Гоминьдана, так и для коммунистов. Уровень знаний, что там давался, был вполне передовым… для начала тридцатых! Сравнивать же тот теоретический багаж с Академией Фрунзе сегодня (где преподают те, кто брали Берлин, дошли до Рейна и Луары, громили в сорок пятом японских агрессоров) ну просто смешно!
«Великий поход» – когда из 80 тысяч до цели дошли меньше восьми, один из десяти! У наших партизанских генералов Отечественной – Ковпака, Сабурова, Федорова – это получалось намного лучше, и при гораздо более сильном противодействии: немцы не гоминьдановцы. Правда, у советских партизан в рейдах было, максимум пара тысяч бойцов, и гражданский тыл с собой не тянули, и не было на пути чисто географических преград, вроде отрогов гор Тибета и стремительных горных рек без всяких мостов. Но все же – назвать это (и правда, незаурядное деяние) «великим» военным успехом, надо иметь пафос и фантазию пропагандистов товарища Мао!
Пинсигуань – где китайцам повезло поймать японские колонны в узком дефиле, и при своих подготовленных позициях в засаде. Чему способствовало головотяпство самураев, в тридцать седьмом двигавшимся по Китаю, как немцы по Франции в сороковом – «головокружение от успехов», болезнь нередкая. Каким местом думал командир 21го японского полка, отправив обоз без разведки и с малой охраной? И китайцы воспользовались шансом – которого больше им японцы не предоставляли, других подобных случаев не было. У советских же партизан таких «пинсигуаней» были десятки – особенно при отступлении немцев из Белоруссии – и мы не называли это «великой победой».
«Битва ста полков» – единственное крупное сражение китайской Красной Армии (НОАК) с японцами (будем честны, Особый Коммунистический район лежал на отшибе, к северо-западу от основного театра военных действий, а потому японцам был малоинтересен – так что основную тяжесть боев с самураями до 1945 года вынесло воинство Чан Кай Ши). Вышеназванная битва же длилась с августа по декабрь 1940 года, в ней действительно участвовали со стороны НОАК даже не сто, а 115 «полков», общей численностью свыше 400 тысяч бойцов – по официальным китайским сведениям, 46 полков из 115й дивизии НОАК, 47 полков из 129й, 22 полка из 120й. Очень странный состав – в нормальной армии дивизия имеет не более пяти-шести полков или частей, им эквивалентных, как например сейчас в Советской Армии, в мотострелковой дивизии три мотострелковых полка, один танковый, один артиллерийский, один ПВО, итого шесть. Больше похоже, что эти «полки» были автономными отрядами партизан, ну а «дивизия» чисто административной инстанцией. О численности японцев точных данных нет, но упомянуты номера всего четырех пехотных дивизий (26я, 36я, 41я, 110я). Примем стандартную численность дивизии в 20 тысяч, по максимуму, что было у самураев в ту войну – все равно выходит, что китайцев было впятеро больше. Причем битва шла в очень невыгодной для японцев диспозиции: их силы были разбросаны по территории, в многочисленных мелких гарнизонах, охраняющих населенные пункты, и главное, коммуникации. Китайцы пишут о 1824 боях, в которых удалось убить и ранить 20900 японцев, сами же потеряли 22 тысячи бойцов (ну еще разрушено 960 километров железной дороги, а также сколько-то мостов, тоннелей). Судя по взятым трофеям (всего 5 тысяч винтовок), «разгромом» японских войск это никак не назвать. Зато советский военный представитель в Особом Районе написал доклад, где констатировал «полную неспособность китайской Красной Армии (НОАК) открыто противостоять даже второсортным японским войскам». В результате, китайцы захватили территорию (73 населенных пункта) – вернее, японцы решили временно оттуда уйти – но после вернулись и заняли все обратно, при этом жестоко истребляя китайское население: ответом самураев на «битву ста полков» стала «тактика трех всех: убить все, сжечь все, ограбить все». То есть, с военной точки зрения, эта битва стоит гораздо ниже успехов советских партизан – которым не единожды удавалось полностью уничтожить немецкий гарнизон, численностью до двух батальонов, при гораздо меньших собственных потерях.
И – все! После этого активные действия частей НОАК, за исключением редких вылазок мелких партизанских отрядов, прекращаются, как и боевая подготовка – по приказу Мао части 8-й и Новой 4-й НРА переходят на самообеспечение, т. е. занимаются сельскохозяйственными работами и мелким кустарным производством – с очевидным результатом снижения боеспособности с очень низкого уровня до абсолютного нуля, намного ниже даже немецкого фольксштурма 1944 года – сравнение же с РККА, вермахтом, или Императорской Армией просто бессмысленно.
В итоге, пришлось Китай от японцев освобождать – Советской Армии, летом сорок пятого. История перевела стрелку – здесь мы дошли до Пекина, до берегов Хуанхэ. И не ушли из Маньчжурии – так что не пришлось товарищу Линь Бяо оттуда гоминьдановцев изгонять. Не получив маньчжурской промышленной базы, так и остался Особый район Китая невеликим анклавом, со слаборазвитой экономикой, крайне малочисленным пролетариатом, и армией, «воюющей» на трудфронте вместо боевой подготовки (а еще, с помещиками, кому крестьяне должны были платить налоги, и тотальным опиомокурением). Стычки с гоминьдановцами на границе Особого Района были столь малозначимы, что даже сами китайцы постеснялись придумать им очередное цветистое название. Не было тут китайской Гражданки, на которой отличились вышеперечисленные личности, получив какой-то военный опыт. И не было тут Корейской войны – Корея наша вся целиком.