Вперед, Команданте
Шрифт:
Здесь четвертый год шла очень необычная война. Коммунистическое наступление летом пятидесятого остановилось на рубеже реки Янцзы – на западе, в районе Уханя, фронт вклинивался на южный берег, зато на востоке, от Нанкина, рубеж обороны шел через Янчжоу и до берега океана, оставляя в руках армии Чан Кай Ши важный плацдарм, прикрывавший с севера Шанхай (столицу свободного Китая). Тогда русские вдруг прекратили наступление, отведя назад свои танки – а армия пекинского правительства оказалась для Гоминьдана не столь страшным противником; есть также точка зрения, что Сталин не хотел чрезмерно усиливать даже красный Китай, могущий со временем перетянуть на себя главную роль на азиатском театре. Мы не будем здесь подробно разбирать возможные политические причины, а лишь констатируем факт: уже четыре года здесь было по сути, «ни мира, ни войны». Поскольку ни КНР, ни Китайская Республика, взаимно не признавали легитимность существования друг друга – а значит, не могло быть и юридического состояния объявленной войны.
Потому, наземные боевые действия сводились к рейдам диверсионно-разведывательных групп. С обеих сторон – однако, особенностью было то, что красный Китай вел в тылу своего противника намного более успешную пропаганду. Реальный факт, что в течение всего конфликта, число перебежчиков от Гоминьдана к коммунистам – в разы превышало их число, в обратном направлении. К лету 1955 года южнее Янцзы уже были целые партизанские районы, где фактическая власть принадлежала коммунистам – не в таком масштабе, как во Вьетнаме, но достаточно, чтоб причинять ощутимую головную боль законному правительству. И это тоже сыграет роль в событиях, о которых пойдет наш рассказ.
Зато в воздухе кипели битвы. Некоторые историки утверждают, что фронт над Янцзы был, по молчаливому согласию Москвы и Вашингтона, тем «оселком», на котором обе стороны проверяли и оттачивали мощь своей авиации – технику, тактические приемы, накапливали опыт. Хотя географические факторы тоже, несомненно, играли роль – Янцзы, Великая Река (как ее называют китайцы), в сезон дождей увеличивает сток почти вчетверо, поднимая уровень на десять, даже пятнадцать метров, заливая обширное пространство – оттого, рубеж обороны здесь мог строиться лишь в виде «фортов», укрепленных районов на возвышенностях, между которыми территория контролировалась патрулями и авиацией. Прежде всего, штурмовой – Ил-10 у краснокитайцев, «скайрейдеры» у ВВС США, сборище самых разных образцов времен прошлой Великой Войны («мустанги», «тандерболты», В-26) у Гоминьдана – поскольку реактивные истребители-бомбардировщики были малополезны для поддержки малочисленных наземных групп: большая скорость мешала различить внизу своих и чужих. Впрочем, нередко целями для авиаударов становились и упомянутые «укрепленные пункты», и корабли речной флотилии – а так как штурмовики всегда прикрывались истребителями, и на перехват взлетали истребители стороны, подвергшейся атаке, то над прифронтовой полосой шли яростные бои, где бывало, одновременно сражалось свыше сотни самолетов – ревели моторы, небо расчерчивали огненные трассы и дымные хвосты сбитых, и опускались парашюты тех, кому повезло катапультироваться. Иногда (в дни перемирия) сбитых обменивали – русских и американцев; китайцев меняли гораздо реже – так как они, попавшие в плен к другой стороне, считались «изменниками», и с ними поступали соответственно. Эти мирные дни наступали спонтанно – бывало, что на участке фронта, где в небе творился ад, после целыми неделями не звучало ни единого выстрела. Тогда Река оживала прежней мирной жизнью – там появлялись лодки крестьян прибрежных деревень (война войной, но и рыба нужна), и начиналось течение контрабанды, и туда, и назад (на эту нелегальную торговлю обе воюющие стороны обычно закрывали глаза – имея не только торговый интерес, но и применяя для получения разведывательной информации и заброски диверсионных групп).
Говорят, что военные всегда готовятся к прошедшей войне. Однако в течение четырех лет, воздушные сражения над Янцзы были весьма похожи на «битву за Англию» сорокового года, или русско-германский фронт несколько лет спустя (конечно, с поправкой на матчасть – что воевали уже реактивные). Однако система ПВО (с обеих сторон) была традиционной – радиолокационные станции, зенитные артиллерийские батареи, наведение истребителей с командных пунктов – новшеством было лишь использование в этом качестве (и как мобильные РЛС) дирижаблей (сначала русскими, затем и ВВС США). Сбить такую «сигару» считалось большим успехом – но как правило, дирижабли не подходили к фронту ближе полусотни километров, и постоянно прикрывались истребительным патрулем, в помощь которому могли немедленно взлететь еще одна-две эскадрильи русских Миг-17 (китайцам эту задачу не доверяли). И даже прием, атакующим подкрасться на малой высоте вне зоны видимости локаторов, для американской стороны не помогал – тогда считалось, что у коммунистов очень хорошо налажена система ВНОС (наземное, наблюдение и связь), и лишь позже выяснилось, что советские РЛС «допплеровского» типа умели видеть цели на фоне земли – в США подобная техника появилась в войсках лишь несколькими годами позже.
Также, обе стороны за все четыре года очень мало применяли ракетное оружие. О существовании зенитно-ракетных систем на вооружении стран коммунистического блока было известно – но считалось, что это узко «нишевое» средство, прежде всего в ПВО важных объектов в тылу. Основания для таких взглядов имелись: первые зенитные ракеты, испытываемые в США и Англии в те же годы имели цену, превышающую таковую для реактивного истребителя (в полтора-два раза), при низкой надежности (вероятность поражения цели 0,5 – 0,6 в полигонных условиях), а это значит, что на один вражеский самолет для гарантии надо потратить две или три ракеты – это могло быть приемлемым, чтобы остановить бомбардировщик с атомной бомбой, идущий на Москву или Нью-Йорк, но абсолютно не подходило для войскового ПВО! И очень ограниченное применение Советами этого оружия на китайском фронте, казалось, было тому подтверждением (до того дня, единственный достоверный случай, 13 апреля 1954 был сбит разведчик RB-47). Также, и ракеты «воздух-воздух» первого поколения (имеющие дальность, лишь немногим превышающую дистанцию пушечного огня истребителей), считались даже ведущими военными экспертами западных стран – как узко специализированное оружие ночных и всепогодных перехватчиков, но не фронтовых истребителей (из-за большого веса, размеров, и необходимости подсветки РЛС на всей траектории). Ханой 9 мая (где русские впервые массово применили ЗРК С-75) был откровением. Но «военные всегда готовятся к прошедшей войне» – слишком мало прошло времени, и этого эпизода было недостаточно, чтоб преодолеть опыт, вбитый буквально в рефлексы и летного состава, и людей в больших штабах.
Этот психологический момент тоже должен быть учтен. Классически пример подобного – то, что испытал фельдмаршал Манштейн под Сталинградом (и о чем этот великий полководец подробно описал в мемуарах), как ситуация «до победы крошечное последнее усилие» стремительно меняется на «все пропало – надо спасать то, что можно еще спасти» – но этого не поняли еще ни сам командующий, ни исполнители приказов, в результате войска бросаются в топку без всякой пользы, на верную гибель. Те, кто критикуют решения командования ВВС США в тот злосчастный день – пусть примут во внимание также и информацию, которой эти Чины располагали, и опыт, над ними довлеющий.
Как уже было сказано, коммунисты пользовались в Китае гораздо большей популярностью – что имело следствием, большую разницу в качестве разведывательной информации. Лишь этим можно объяснить, что красной стороне удалось тайно сосредоточить на северном берегу Янцзы намного превосходящие силы. Вопреки мифу (активно распространяемому после), прямое участие советских войск было далеко не столь масштабным. Советскими были части ПВО на северном берегу (расчеты РЛС и зенитных ракет) – но этот факт был давно известен. Советскими были (к началу операции даже не составляя большинство) истребительные авиаполки, но тут красными был применен иезуитский прием – не составляло секрета, что СССР (так же как и США) использует «ротацию» (чтобы дать опыт большему числу своих авиачастей), и потому не вызвало тревоги, что в начале июля часть истребительных полков отбыла «домой», уступив место новым, вот только никто не заметил, что в этот раз русские истребители были отведены не в Советский Союз, а на аэродромы под Пекином, и буквально к вечеру 25 июля перелетели обратно, почти удвоив численность советской воздушной группировки. Большая часть артиллерии наступающих войск – также принадлежала к армии КНР, хотя и с русскими «советниками» в штабах. Советскими были лишь штурмовые подразделения морской пехоты – которые, переправившись через реку на «водолетах», атаковали укрепленные пункты армии Гоминьдана на южном берегу.
Морская пехота в любой армии – это самые отчаянные сорвиголовы. Твердо усвоившие, что пути назад нет – так как эвакуация с вражеского берега при неудаче, очень часто выходит намного труднее и кровавей, чем штурм. Не берущие пленных – и привыкшие, что их самих тоже в плен не возьмут: в минувшую Великую Войну немцы, обычно соблюдавшие международное право в отношении английских и американских военнослужащих, были беспощадны к британским же «командос». А советская морская пехота, это (как сказал автору один эксперт) «морская пехота в квадрате». У несчастных солдат Гоминьдана, привыкших к спокойной тыловой службе (китайские коммунистические партизаны очень редко осмеливались беспокоить «укрепленные пункты») не было ни единого шанса против этих безжалостных головорезов, оказавшихся уже на том берегу буквально через минуту после завершения убийственной артиллерийской подготовки. Путь через колючую проволоку и мины пробивали шнуровыми зарядами, уцелевшие пулеметы гасили из РПГ – а когда рассвирепевшие от неизбежных потерь русские морпехи оказались внутри китайских позиций, со стороны солдат Чан Кай Ши оставалось лишь то, что во всех ультиматумах называется «бессмысленное сопротивление».
Еще звучали последние выстрелы на южном берегу – а Великую Реку захлестнула атакующая волна: плавающие танки ПТ-76, бронетранспортеры БТР-50, автомобили-амфибии – и кроме того, русские сумели сделать и привезти до сотни «тендеров», десантных катеров, поднимающих взвод в полной выкладке, или грузовик, джип, миномет, легкую гаубицу, даже единицу легкой бронетехники. Ударная армия вторжения, под командованием Ли Юншена (того самого «героя» Синьчжуна пять лет назад) хлынула на территорию свободного Китая, подобно орде саранчи. Препятствовать им было некому и нечем: попытки речной флотилии Китайской республики перерезать переправу были пресечены русскими бронекатерами, поддержанными артиллерией с северного берега, и атаками штурмовиков. К полудню информация в полной мере дошла до командования Армией США в южном Китае. И было очевидно, что войска Китайской Республики сами не могут справиться с проблемой (тем более, что в тех первоначальных донесениях сообщалось о «русских дивизиях, уже форсировавших Янцзы и идущих на Шанхай»). Но в Южном Китае в тот момент не было сколько-то сильной группировки американских войск – более того, десяти «валентных» (то есть, не связанных выполнением конкретной задачи) дивизий Армии США не существовало вообще.
Если не считать частей Нацгвардии. Но у всех в памяти был недавний скандал, когда именно пилоты-резервисты Нацгвардии были опрометчиво брошены в бой над Ханоем, и понесли там огромные потери. После чего, предложить послать десять дивизий резервистов под «советский стальной каток», было бы политической смертью для того, кто бы это предложил. И даже если бы такой план был принят, потребовалось бы не менее месяца на мобилизацию этих частей (в мирное время подчиненных губернаторам штатов), их слаживание, переброску через весь Тихий Океан. Потому, единственной силой, способной как-то повлиять на события, оставалась авиация. Но штурмовые эскадрильи ВВС США (вернее, те же нацгвардейцы) еще не успели восстановиться после того катастрофического налета на Ханой. И потому – не следует винить командующего ВВС США на китайском ТВД, который в ответ на мольбы китайцев, заявил, «пусть ваши бездельники-летуны поработают сами».