Вперёд в прошлое
Шрифт:
Через час Алексею это порядком надоело, он перебрался ближе к извозчику и хлопнул того по плечу.
— Эй, братец, а что лошади у тебя сами знают, куда нам надо?
— А? Что?
— Я спрашиваю тебя, ты не забыл, куда нам надо?
— Нет, не беспокойтесь господа.
— Тогда какого лешего ты спишь?
— Всё нормально, господа. Просто я там живу рядом, и лошади сами знают, куда идти в это время.
— Вот ты шельма, что сразу-то не сказал, я бы тоже мирно дремал в повозке.
— Разве брат вам ничего не сказал?
— Он нам сказал только что ты готов, за определённую плату отвезти нас и помочь выбрать лошадей.
— А тогда понятно ваше волнение. Нет, всё действительно в порядке. Ещё час пути и мы будем на месте, а там час подождём рассвета и я поведу вас на рынок.
— И что тебе вот так каждую ночь приходиться после работы ездить домой?
— Нет, что ты, домой я езжу редко, особенно зимой, когда ночи длинные.
— Почему так?
— Мы прекращаем работать за три часа до рассвета, и не работаем до полудня, а если ночь длинная, то и отдыха до полудня совсем не остаётся, а ведь надо ещё доехать туда и обратно.
— И где ты тогда ночуешь.
— Часто у брата, он живёт недалеко от харчевни, в которой работает, а иногда прямо в порту. Там есть комнаты для ночлега.
— Понятно, тогда дремли дальше.
Рынок кипел. Сотни всевозможных лошадей, такого разнообразия Алексей ещё не видел. Здесь были и тонконогие Арабские скакуны, и тяжеловесы, рассчитанные на перетаскивание больших грузов и ещё множество пород, которых он просто не знал. В отдельных загонах стояли верховые и вьючные верблюды. Внимание Алексея привлёк высокий на ногах, чисто белый жеребец. Он стоял обособленно, в отдельном вольере и казалось, сам выискивал себе хозяина.
— Каких и для чего лошадей вы хотите купить? Куда путь держать будете, и как он будет долог, — поинтересовался Чен.
— Мы сразу отправимся в столицу, нам надо найти нашего друга, а потом, через Гималаи к рубежу материка, в Уральские горы.
— Путь конечно долгий. А как в столице вы собираетесь друга своего искать? Столица большая, там народу тьма.
— Всё очень просто, Император наверняка знает, где он, вот у него и спросим.
— Если вы решили попасть во дворец, то вам однозначно надо покупать два комплекта лошадей. Для похода через Гималаи, затем степи где живут Великие Моголы, тайгу вам не будет лучшего помощника, чем вон те невзрачные степные лошадки. Вы не смотрите, что они низкорослые, они очень выносливы и неприхотливы. Сгодятся и под седло и как вьючные, но к дворцу вас на таких даже близко не подпустят. Для такого посольства вам нужны благородные скакуны.
— Что ты думаешь про вон того, белого?
Чен посмотрел в направлении указанном Алексеем и рассмеялся.
— Даже не думай. Ты видишь, он стоит в отдельном загоне? Он не продаётся.
— Почему?
— Нет не оттого, что хозяин не хочет его продавать, хозяин как раз хочет, но вот уже пять лет никто не может его купить. Он спокоен, даёт себя осмотреть, даже сам показывается, с удовольствием катает детишек, но как только видит, что за него собираются заплатить, как с ума сходит, ни за что не подпустит к себе нового хозяина. Что только не придумывали. И уходили договариваться, и прятались, передавая деньги, и через банк рассчитывались, ни что не помогало. Скакун как чувствовал, что его продали, тут же впадал в буйство.
— А как он здесь появился, ведь, насколько я понимаю, он не традиционной для ваших мест породы. Я вообще таких больше не вижу.
— Твоя, правда, он здесь такой единственный. Пять лет назад хозяин привёз его из каких-то дальних стран, хотел здесь выгодно продать, но скакун отказался, вот и катает теперь деток на ипподроме. Хоть так хозяину удаётся выручить деньги на его содержание. Я часто здесь бываю. Мне иногда кажется, что он кого-то ждёт. Не тебя ли чужестранец?
— Сейчас посмотрим.
Алексей подошёл к коню, достал из кармана кусок чёрного хлеба, припасённого заранее в ресторане.
— Что дружище, кого ты тут выглядываешь, — конь внимательно посмотрел на Алексея и коротко заржал. — Хочешь, хлебушком угощу? Смотри, специально для тебя захватил. Ты же любишь ржаной хлеб? Иди сюда.
И Алексей протянул на ладони кусок хлеба. Конь подошёл, обнюхал человека, съел угощение и кивнул головой.
— Понравилось?
Скакун вновь кивнул.
— Скучаешь здесь, совсем одинок?
Конь вновь кивнул. Алексей достал ещё один кусочек хлеба и протянул животному, тот с видимым удовольствием съел.
— Ты знаешь брат, я тоже одинок, но я ещё надеюсь найти ту, которую люблю, и спасти её, пойдёшь со мной.
Конь посмотрел прямо в глаза человеку, сделал шаг вперёд и прижался лбом к его лбу. Так они простояли несколько минут, потом конь отошёл, развернулся и встал возле Алексея. Все люди, находившиеся в это время возле загона, с замиранием дыхания следили за происходящим.
— Хозяин, мы договорились с твоим скакуном. Сколько я тебе должен?
Хозяин стоял в полном ступоре и смотрел на Алексея и своего коня.
— Ты что немой? Я говорю, мы договорились и дальше идём вместе. Сколько я тебе должен?
— Что ты, что ты чужестранец, ни о какой продаже не может быть и речи. Этот конь не продаётся.
— Что значит, не продаётся? Я уже с ним договорился.
— Я-то согласен, его продать, да вот только он не желает.
— Всё забудь, я же тебе русским языком говорю. Или каким там? ОН СО-ГЛА-СЕН! Посмотри сам. Осталось дело за малым, назови цену, я заплачу и мы отправимся дальше.
— Нет, нет. Забирай его так. Если он выбрал тебя своим хозяином, значит, так тому и быть, забирай.
— Тогда решим так. Вот тебе четыре золотых, это очень хорошая цена за любого коня на этой ярмарке, назови его имя, и мы пошли дальше.
— Его зовут Рассенант. Спасибо добрый чужестранец, но поверь мне такой конь не стоит таких денег.
— Интересно, слыхивал я про коня с таким именем, точнее читал. Слушай Пашка, я теперь как Дон Кихот, ведь это у него так коня звали.