Впереди - Берлин !
Шрифт:
Наш путь, как и на Висле, лежал сейчас к командному пункту Василия Ивановича Чуйкова, куда вечером должен был прибыть Военный совет фронта. Времени в запасе оставалось порядочно, и мы воспользовались возможностью и заехали в передовые отряды. Как подготовились к боям Гусаковский с Темником?
Бригада Гусаковского нацелилась своим острием на Зеелов по единственной короткой дороге прямо к Берлину. Главные же силы корпуса Бабаджаняна пока еще находились на нашем правом берегу Одера. Кюстринский плацдарм был, по выражению Шалина, "и мал, и гол" - где уж
С удовольствием разглядывали по дороге своих гвардейцев: свежевыбритые, подтянутые, задорные. Ордена и комсомольские значки так и сияют на новеньких гимнастерках.
Танки принаряжены к решающим боям: броню украсили надписи с бесконечно повторяющимся словом "Берлин": тут и "Впереди - Берлин!", и "Путь домой через Берлин", и, наконец, самая краткая - "Даешь Берлин!"
На головном танке Помазнев начертил схему предстоящего - последнего боевого маршрута бригады: "Плацдарм - Зеелов - Мюнхеберг - Берлин - рейхстаг".
– Не боевые машины, а прямо-таки выставка современного плаката, - пошутил Катуков.
– Инициатива группоргов, - объяснил Гусаковский.
– В батальонах еще понаготовили знамена с бригадными значками, чтоб в Берлине водрузить.
В 1-й гвардейской бригаде у Темника картина была та же, что и у Гусаковского. На танках ветеранов сорок первого года начертано: "Москва Берлин".
– Что ж ты, Темник, ради наступления на Берлин побриться поленился? шутливо намекал Катуков на густые усы командира бригады.
– Не могу, товарищ командующий. Мои усы танкисты прозвали "Смерть Гитлеру". Убьют Гитлера - тогда сбрею!
– Ничего, подходящий зарок придумал!
Недалеко от Темника расположился и командный пункт Чуйкова. Командующий 8-й гвардейской армией давно славился гостеприимством, но, когда мы увидели подготовленные для нас блиндажные "апартаменты", решили, что на этот раз он сам себя превзошел. Здесь был построен целый подземный домище: просторное рабочее место, место для отдыха и столовая!
– Хороши у вас саперы, Василий Иванович! В который раз удивляемся!
– Чем богаты, тем и рады, дорогие товарищи танкисты!
Прекрасно замаскированный саперами наблюдательный пункт армии. Не только с воздуха - буквально в сотне метров его невозможно было заметить. Мои руки сами потянулись к биноклю: ну-ка, что там, у противника, делается?
К вечеру приехал Военный совет фронта.
Нервничаем: ведь в три начнется!
– Передовые батальоны все сделали, Василий Иванович?
– спрашивает командующий фронтом. Чувствуется, что и он взволнован.
– Двое суток, четырнадцатого и пятнадцатого, непрерывно боем разведывали противника при поддержке артиллерии и танков. Доходили до первой, даже до второй траншеи.
Сведений разведка боем дала немного. Подтвердилось лишь то, что мы знали и раньше. Маршал Жуков тут же спросил Чуйкова:
– А свой план наступления мы этим не раскрыли?
– Как приказали, товарищ маршал, так я и сделал!
–
Георгий Константинович Жуков, которого развеселили соображения немецкого солдата о сроках и исходе операции, при последних словах Чуйкова слегка поморщился:
– Чего ж нам обезьяну выдумывать, когда она давно в джунглях бегает! Тактика наступления испытана, противоядие у немцев не придумано. Да еще когда они попробуют нашу новинку - ночной удар с подсветкой,- не беспокойтесь, эффект будет! Представляете себе: сочетание мощного артогня, удара бомбардировочной авиации - и тут же, неожиданно, прожектора! Световой удар, если можно так выразиться!
В три часа ночи (в пять часов по московскому времени) была начата артиллерийская подготовка. Стволов у фронта было столько, что командующий фронтом приказал сократить время огневой обработки полосы противника. Всего двадцать минут били наши пушки по целям, которые ярко освещались сотнями прожекторов. Выглядело это очень красиво и внушительно.
– Откуда прожекторов столько набрали?
– интересовался Катуков, любуясь лучами, плавно скользившими по тучам дыма, пыли, гари.
– Кто его знает...
Дан сигнал - и пехота вместе с танками непосредственной поддержки ринулась в атаку на "ослепленного" противника.
И вот уже Чуйков докладывает: захвачена первая позиция! Командующий ходит, довольно потирая руки. Бормочет: "Хорошо! Хорошо! Очень хорошо!"
Пройдена вторая позиция! Кажется, успех дела решен!
Но примерно к обеду Василий Иванович, с лица которого улетучилась недавняя радость, неохотно доложил, что огневое сопротивление противника усилилось и гвардейская пехота залегла.
– Что значит "усилилось"?! Почему залегли?
– спросил Жуков.
– Вперед!
– Сильное сопротивление с Зееловских высот. Бьет масса артиллерии. Пехота лишена поддержки танков: часть сожжена, другие завязли в болотах и каналах одерской поймы.
– Атака захлебнулась?
– Жуков просто не мог поверить.
– Это вы хотите сказать?
– Захлебнулась или не захлебнулась, товарищ маршал, - Чуйков мрачно тряхнул головой,- но наступать мы будем!
И пехота опять рванулась на Зееловские высоты. И снова безрезультатно. Артиллерия противника свирепствовала, появляясь там, где мы ее абсолютно не ожидали. Один за другим вспыхивали и загорались танки, застрявшие в каналах или торфяной жиже.