Впереди - полоса
Шрифт:
– Иван Макарович, что там с моим движком? Не удалось узнать?
– Узнаю. Потерпите.
На самом деле он уже внимательнейше осмотрел все промытые керосином узлы двигателя и не нашел решительно ничего, что могло бы послужить причиной его остановки в воздухе. Но предполагаемый дефект, которого не нашел даже он, Шевченко, обязательно себя проявит, и хорошо, если снова все обойдется благополучно.
В штабе он встретил Сердюкова.
– Вы ко мне, Иван Макарович?
– К вам, товарищ полковник. Все по двигателю одиннадцатой. Хотел у вас просить денька два. Надо поковыряться.
Сердюков
– Сколько, говорите, нужно? Хорошо, действуйте.
В мастерской прапорщик взял инструмент, подошел к турбине и принялся неторопливо снимать одну из лопаток…
* * *
Мохов на стрельбах по мишени промазал. Об этом говорили на разборе полетов. Баталину показалось, что Валерий слушал руководителя полетов с видом стороннего наблюдателя. «Хандра. Надо что-то придумывать и выводить Валерку из его теперешнего состояния!?»
В автобусе к друзьям подсел Логинов.
– Чем заниматься намерены?
– Сам думаю: чем?
– ответил Баталин.
– Тогда я скажу. Вы мне бачок на душевую затащили, а вода не течет. Почему? Труба не подведена. Переодевайтесь - и ко мне. С Толмачевым я договорился. Поужинаете у меня.
Завернули к Попову, открыли калитку, позвали: «Юрий Александрович!» - молчание.
– Подождем?
– спросил Лапшин.
– Самих ждут, - сказал Баталин.
– Но оставим записку.
В полутемной квартире на спинке стула полевая форма, в которой Попов вернулся с аэродрома.
– Смотри, ушел в парадном мундире!
– промолвил Тарас.
– Да нет, надел что-нибудь штатское.
– Сроду не видел его в штатском!
На письменном столе лежали карандаш, бумага. Алексей приподнял один листок и увидел фотокарточку. Он так и застыл. Мохов и Лапшин, взглянув на фото, тоже замерли. С фотокарточки на них смотрела молодая женщина с детской коляской; взгляд у нее был слегка испуганный. Все трое хорошо знали эту женщину и историю ее неудачного замужества.
Баталин положил лист на прежнее место. Друзья двинулись к двери, Лапшин произнес:
– Но записку надо все равно оставить.
– Разумно.
Летчики прикрыли дверь и перевели дух.
– Как ее зовут, Тарас?
– шепотом спросил Мохов.
– Наталья.
– А жену?
– О, черт, тоже Натальей.
– Не везет командиру, - посочувствовал Валерий.
– А я-то думал, что одному мне не везет.
* * *
Во дворе у Логиновых лежали тонкие трубы и медные краны.
Встречая друзей у калитки, Логинов удивился:
– А чего у вас глаза квадратные?
– К Попову забегали, а его нет.
– Он в город уехал.
За работой говорили о Попове.
– Я думаю, - рассказал Логинов, - Наталья никогда его не
– Может, лучше вообще не жениться?
– сказал Баталин.
– Об этом и не думай! С виду оно вроде неплохо жить одному, а на поверку - плохо! И твой командир эскадрильи… будет и у него пара!
Баталин высунулся из душевой, где навинчивал шведским ключом вентиль на стояк.
– А можно посмотреть, какая она будет лет через пять?
– Нет, Алексей, уволь!
– отозвался Логинов.
– Но вот, к примеру, жена Сердюкова. Начинала она жить с таким же лейтенантом, как и вы сейчас, в тайге. Потом в тундре, в горах. Детей вырастили, муж ею доволен, а она им гордится. И правильно. Мы - летчики. Часто взлетаем, зато скоро возвращаемся. А возьмите жен моряков? Мужья плавают месяцами, детей не узнают, вернувшись. А жены ждут. И так - десятилетиями. Это подвиг, братцы-товарищи! Они еще и работают, а на работе всякое случается. Но при этом каждая думает: мне, дескать, что, я на твердой земле, а вот моему Алексею или там Валерию - каково в море или под водой? Конечно, нашему брату тоже не надо завидовать, но мы тянем одну лямку, а они по меньшей мере три. А служба им не засчитывается, денег им не платят и наград не дают.
На крыльце появилась Катя.
– У меня ужин готов, а они все канителятся! Долго еще будете?
– Любезная моя спутница, - обратился к ней муж, - хотя бы сегодня ты можешь не ворчать?
– А почему сегодня? Светлый праздник какой?
– Потому что у нас гости.
– Какие еще гости? Тут все свои.
* * *
Утром другого дня Попов подошел к Баталину после построения.
– К зачету готов?
За теорию и матчасть Алексей спокоен, побаивался он каверзных вопросов по навигации.
– Готов, - ответил он.
– Зачет принят.
Баталин раскрыл рот.
– К полетам допускаю, - продолжил Попов.
– А пока - в класс.
«Ну и цирк!
– думал Алексей, шагая за командиром.
– Удивительный вы народ, Юрий Саныч».
Стены класса увешаны схемами, графиками, полярами. Летчики торопливо рассаживались.
Попов снял часы с руки и положил перед собой на стол.
– Сегодня займемся несколько новым для вас делом, а именно - моделированием. В частности, попытаемся моделировать атаки наземных целей.
Он нарисовал на доске систему координат, затем три полусферы с центром в точке пересечения ординат - три зоны разлета осколков от различных средств поражения. Трое друзей с улыбками переглянулись. Этот рисунок они уже видели: под ним на письменном столе Попова лежала фотокарточка женщины с детской коляской.
– Теперь, - продолжал Попов, - у нас есть возможность определить минимально допустимую перегрузку при стрельбе. Баталин, что там случилось?