Врачевание и психика
Шрифт:
В продолжение целого столетия Франц Антон Месмер, этот Винкельрид [22] современной психотерапии, занимал место на позорной скамье шарлатанов и мошенников, рядом с Калиостро [23] , графом Сен-Жерменом [24] , Джоном Ло [25] и другими авантюристами той эпохи. Напрасно суровый одиночка среди немецких мыслителей протестует против позорного приговора университетской науки напрасно превозносит Шопенгауэр [26] месмеризм как самое содержательное, с философской точки зрения, из всех открытий, хотя бы даже оно задавало порою загадок больше, чем разрешало их. Но предрассудок труднее опровергнуть, чем какие бы то ни было суждения. Дурная слава распространяется без проверки, и вот один из наиболее добросовестных немецких исследователей, отважный и одинокий путник, шедший на свет и на блуждающие огоньки и указавший дорогу новейшей науке, прослыл двусмысленным фантастом, подозрительным мечтателем; и никто не дал себе труда проверить, сколько существенных, мирового значения перспектив возникло из его ошибок и давно уже преодоленных крайностей. Трагедия Месмера в том, что он пришел слишком рано - и слишком поздно. Эпоха, когда он выступил, именно потому, что она так величаво гордилась разумом, полностью отрешена от всякой интуиции: это (опять по Шопенгауэру) - сверхумная эпоха просвещенности. За сумеречным сознанием средневековья, благоговейным и смутно чающим, последовало поверхностное сознание энциклопедистов [27] , этих всезнаек - так, по точному смыслу, следовало бы перевести это слово, - грубо-материалистическая диктатура Гольбахов [28] , Ламетри [29] , Кондильяков [30] , которой вселенная представлялась интересным, но допускающим улучшения механизмом, а человек - всего лишь курьезным мыслящим автоматом. Полные самодовольства, - ибо они уже не сжигали ведьм, признали добрую старую Библию незамысловатой детской сказкой и вырвали у господа бога молнию при помощи Франклинова громоотвода [31] , - эти просветители (и их убогие немецкие подражатели) объявили нелепыми бреднями все, чего нельзя ухватить пинцетом и вывести из тройного правила, выметая, таким образом, вместе с суеверием и малейшее зернышко мистики из прозрачной как стекло (и как стекло ломкой) вселенной своего dictionnaire philosophique [176] . То, чего нельзя было математически проанализировать, они, в бойком своем высокомерии, признали призрачным, а то, чего нельзя постигнуть органами чувств, не только ничтожным, но просто несуществующим.
22
22 Винкельрид, Арнольд - народный герой Швейцарии. Согласно преданию, героически погиб в битве при Земпахе в 1386 г., обеспечив победу швейцарцев в борьбе за освобождение страны от власти австрийских Габсбургов.
23
23 Калиостро, Алессандро (наст, имя Джузеппе Бальзамо) (1743- 1795)
24
24 Граф Сен-Жермен (ум. в 1795) - международный авантюрист, алхимик, выдавал себя за бессмертного мага и чародея, обладателя "эликсира жизни", а также "философского камня", способного превращать металлы в золото. Как и Калиостро, объездил многие страны Европы.
25
25 Ло, Джон (1671-1729) - французский финансист, родом из Шотландии. В 1716 г. основал частный банк, который в 1720 г. был преобразован в государственный. В 1717 г., став министром финансов, пустил в обращение бумажные деньги, не обеспеченные золотом и серебром. В связи с инфляцией и поднявшимся против него возмущением бежал в Брюссель, затем в Венецию, где и умер.
26
26 Шопенгауэр, Артур (1788-1860) - немецкий философ, один из представителей иррационального направления в западноевропейской философской мысли. Автор двухтомного труда "Мир как воля и представление", в котором изложил свое понимание взаимосвязей между пространством и временем, волей к жизни и ее разнообразными формами объективации, бессознательными влечениями и сознательной деятельностью человека. Согласно его учению, началом всего сущего является бессознательная "мировая воля", а первым актом сознания представление. Весь ход мировой истории - от возникновения природных объектов до появления разумных существ - рассматривается им через призму бессознательной воли, которая в процессе внутреннего развертывания проходит ряд ступеней, предопределяя тем самым развитие мира и человека. Исходным пунктом познания признается представление, возникающее в силу взаимодействия человека с миром и обусловливающее совершенствование мыслительной деятельности людей.
27
27 Энциклопедисты - французские философы-просветители, писатели, ученые (Вольтер, Гельвеции, Гольбах, Кондильяк, Монтескье, Руссо и многие другие), создавшие по инициативе Д. Дидро и Ж. Л. Д'Аламбера многотомную "Энциклопедию, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел" (1751-1780) и оказавшие огромное влияние на умонастроения масс накануне Великой французской революции (1879-1894).
28
28 Гольбах, Поль Анри (1723-1789) - французский философ-просветитель, один из авторов "Энциклопедии", выступал с критикой религиозного мировоззрения и феодальной формы собственности.
29
29 Ламетри, Жюльен Офре де (1709-1751) - французский философ, врач. За антирелигиозную направленность его книги - "Естественная история души" (1745) и "Человек-машина" (1747) подверглись публичному сожжению.
30
30 Кондильяк, Этьен Бонно де (1715-1780) - французский философ-просветитель, член Французской Академии, один из основоположников ассоциативной психологии. В двухтомном "Трактате об ощущениях" (1754) развил сенсуалистическую теорию познания, согласно которой ощущения человека рассматриваются в качестве основы знаний о мире.
31
31 Франклинов громоотвод - молниеотвод (громоотвод), изобретен американским ученым, публицистом и государственным деятелем Бенджамином Франклином (1706-1790). Франклин - один из авторов Декларации независимости (1776) и Конституции США (1787). Выступал против религиозного догматизма, за веротерпимость, свободу совести и "естественную религию", ограничивающую функции бога актом сотворения мира.
176
176 Философский словарь.
В такую нескромную, неблагочестивую эпоху, обожествившую единственно свой собственный, исполненный самодовольства разум, явился неожиданно человек, утверждающий, что вселенная наша отнюдь не пустое, бездушное пространство, не безучастное мертвое ничто вокруг человека, но что она непрестанно пронизывается невидимыми, неосязаемыми и лишь внутренне ощутимыми волнами, таинственными токами и напряжениями, которые, в длительной передаче, соприкасаются друг с другом и друг друга оживляют, как одна душа другую, как мысль - мысль. Неосязаемый и не имеющий пока имени, равнозначащий, может быть, той силе, что излучается от звезды к звезде и в лунную ночь поднимает сомнамбул, этот неведомый флюид, мировая материя, способен, будучи передан от человека к человеку, создать поворот в душевных и телесных болезнях и восстановить таким способом ту высшую гармонию, которую мы называем здоровьем. Где источник этой изначальной силы, каково ее истинное имя, ее подлинная сущность, он, Франц Антон Месмер, не может сказать определенно; пока что он, ex analogia [177] , именует эту действенную материю магнетизмом. Но пусть испытают, - просит он академии, настаивает он перед профессорами, - какое изумительное действие вызывает этот способ при простом поглаживании кончиками пальцев; пусть без всякой предвзятости познакомятся наконец со всеми этими болезненными кризисами, загадочными состояниями, прямо-таки волшебными излечениями, которые он производит при расстройстве нервов единственно путем магнетического воздействия (теперь мы говорим: внушения). Но академически-профессорская просвещенность упорно противится тому, чтобы бросить хоть один бесстрастный взгляд на все указанные Месмером и стократно удостоверенные явления. Этот флюид, эта сила симпатической передачи, сущность которой не поддается четкому объяснению (уже это одно подозрительно), не значится в компендиуме всех разгадок, в dictionnaire philosophique, a следовательно, подобных вещей не должно быть. Явления, на которые указывает Месмер, необъяснимы при помощи голого разума. Следовательно, они не существуют.
177
177 По аналогии.
Он пришел столетием раньше, чем следовало, Франц Антон Месмер, и он опоздал на два-три столетия. Ранняя эпоха медицины проявила бы участливое внимание к его сторонним опытам, ибо широкая душа средневековья способна была вместить все непостижимое. Она умела еще изумляться чисто по-детски и верить собственному внутреннему потрясению больше, чем простой видимости. Будучи легковерной, эта эпоха была слишком глубоко проникнута волею к вере, и ее мыслителям, как истовым богословам, так и светским людям, не показалось бы нелепым учение Месмера о том, что между макрокосмом и микрокосмом, между мировою душою и душою индивидуума, между созвездием и человеком существует материально преображенная, трансцендентная связь; и вполне понятным явилось бы его воззрение, что один человек может волшебным образом влиять на другого магиею своей воли и умелым обращением. Без всякого недоверия, с любознательно раскрытым сердцем взглянула бы фаустовски-универсальная мировая наука того времени на опыты Месмера; и в свою очередь, новейшая наука смотрит на большинство психотехнических операций этого первого магнетизера отнюдь не как на фокусничество или чудо. Именно потому, что мы день за днем, едва ли не час за часом узнаем о новых невероятных открытиях и чудесах в области физики и биологии, мы долго и добросовестно колеблемся, прежде чем признать неверным то, что вчера казалось невероятным; и действительно, многие из месмеровских открытий и опытов без труда согласуются с нашим сегодняшним представлением о мире. Кто станет оспаривать нынче, что наши нервы, наши чувства подвержены таинственным и связующим воздействиям, что мы являемся "игралищем любого давления атмосферы", испытывая магнетическое влияние бесчисленных импульсов, внутренних и внешних? Мы, к кому только что сказанное слово в ту же секунду перелетает через океан, не научаемся разве ежедневно наново тому, что окружающий нас эфир оживлен неосязаемыми колебаниями и жизненными волнами? Нет, нас отнюдь не пугает больше мысль Месмера, когда-то оспаривавшаяся, что от нашего индивидуального существа исходит совершенно своеобразная и определенная личная сила, которая, излучаясь далеко за пределы того или другого нерва, способна воздействовать определенным образом на чужую волю и чужую личность. Но роковым образом Месмер явился слишком рано или слишком поздно: как раз та эпоха, в какую он имел несчастье родиться, не обладала органом для смутно-благоговейных чаяний. Никаких камер обскур в делах психики: прежде всего порядок в незатененный свет! И именно там, где начинается таинственная игра сумеречного света, при переходах от сознательного к бессознательному, холодный дневной взор рационалистической науки оказывается вконец слепым, И так как она не признает за душою индивидуальной созидающей силы, то и ее медицина видит в часовом механизме homo sapiens [178] только повреждение органов, больное тело, но ни в коем случае не потрясение душевное. Неудивительно поэтому, что при душевных расстройствах она не знает ничего другого, как только цирюльничью премудрость: слабительное, кровопускание, холодную воду. Помешанных привязывают к колесу и вертят до тех пор, пока пена не пойдет у них изо рта, или колотят до бесчувствия. Эпилептиков накачивают всякими снадобьями, все нервные состояния объявляют просто несуществующими, потому что не умеют к ним подойти. И когда этот отщепенец Месмер впервые начинает помогать при таких заболеваниях посредством своего магнетического, кажущегося магическим воздействия, возмущенный факультет отворачивает глаза и утверждает, что налицо только фокусничество и обман.
178
178 Разумный человек (лат.).
В этой отчаянной авангардной схватке за новую психотерапию Месмер совершенно одинок. Его ученики, помощники еще на полстолетия, на целое столетие от него отстали. И одиночество трагически усугубляется: у этого борца нет даже такого панциря, как полная уверенность в себе. Ибо Месмер чувствует только верное направление, дороги он еще не нашел. Он чувствует, что стоит на верном пути, чувствует, что случайно оказался в жгучей близости от тайны, великой и плодотворной тайны, и знает все же, что один не способен разрешить ее и раскрыть до конца. И потрясающе поэтому, как человек, которого легкомысленная молва целое столетие чернила как шарлатана, просит содействия и помощи именно у врачей, своих товарищей; подобно тому как Колумб [32] перед своим отплытием блуждает от одного королевского двора к другому со своим планом морского пути в Индию, так и Месмер обращается то к одной, то к другой академии и просит интереса и содействия своей идее. И у него, как у его великого собрата, в начале его пути ошибка, ибо, всецело в обаянии средневековой мечты о таинственном составе, Месмер полагает, что своей магнетической теорией он открыл всеисцеляющее средство, эту вечную Индию старинного врачебного искусства. В действительности, он давно уже, сам того не сознавая, открыл гораздо больше, чем новую дорогу; он, как Колумб, обрел целый материк науки, с бесчисленными архипелагами и далеко еще не исследованными странами психотерапию. Ибо все эти, только теперь раскрывшиеся страны новой психиатрии - гипноз и внушение, Christian Science и психоанализ, даже спиритизм и телепатия расположены на том новом континенте, который открыл этот трагический одиночка, сам не зная того, что вступал на другую, чуждую медицине часть земного шара. Другие возделали его области и собрали жатву там, где он бросил в борозды семена, другие вкусили славу, в то время как его имя предается наукою позорному забвению вместе с именами всяческих еретиков и пустословов. Его современники возбудили против него судебное дело и вынесли ему обвинительный приговор. Приспело время посчитаться с его судьями.
32
32 Колумб, Христофор (1451-1506) - мореплаватель, родом из Генуи. В октябре 1492 г. отправился в плавание к восточным берегам Азии. 12 октября открыл остров Сан-Сальвадор, положив начало открытию Америки.
ЗАРИСОВКА
В 1773 году Леопольд Моцарт-отец сообщает своей жене в Зальцбург: "С последнею почтою я не писал, потому что у нас был большой концерт у друга нашего Месмера, на Загородной улице, в саду. Месмер очень хорошо играет на гармонике мисс Дэвис [33] , он в Вене единственный учился этому, и у него гораздо лучший стеклянный инструмент, чем был у самой мисс Дэвис. Вольфганг тоже играл на нем". Как видно, они добрые друзья, венский врач, зальцбургский музыкант и его знаменитый сын. Уже несколько лет перед тем, когда недоброй памяти директор придворной оперы Афлиджио (кончивший потом галерами), несмотря на императорский приказ, не захотел поставить первую оперу четырнадцатилетнего Вольфганга Амадея "La finta semplice" [179] , в дело вмешивается с большею, чем у императора и двора, смелостью музыкальный меценат Франц Антон Месмер и предоставляет свой небольшой загородный театр для исполнения немецкой музыкальной пьесы "Бастьен и Бастьенна", стяжав себе таким образом наряду со славою в другой области непроходящую в истории заслугу - быть крестным отцом первого оперного произведения Вольфганга Амадея Моцарта [34] . Этой дружбы маленький Вольфганг не забывает: во всех письмах говорит он о Месмере, всего охотнее проводит время в гостях у своего "милого Месмера". И когда в 1781 году он переезжает на постоянное жительство в Вену, он в почтовой карете прямо от заставы направляется в близкий ему дом. "Пишу это в месмеровском саду, на Загородной улице" - так начинается его первое письмо к отцу от 17 марта 1781 года. И в "Cosi fan tutte" [180] он впоследствии создал своему ученому другу известный юмористический памятник. Еще звучит, и надо думать, и в столетиях будет сопровождать стихи о Франце Антоне Месмере бойкий речитатив:
33
33 Гармоника мисс Дэвис - старинный музыкальный инструмент, состоял из набора стеклянных стаканчиков, наполненных водой и дающих мелодичное звучание при касании их краев влажными пальцами рук. Мисс Дэвис - Мэриэнн Дэвис (1744-1792) - известная n свое время исполнительница, выступавшая с концертами на стеклянной гармонике по всей Европе, особенно большой успех снискала в Вене, при дворе Марии-Терезии.
179
179 "Простая уловка".
34
34 Моцарт, Вольфганг Амадей (1756-1791) - австрийский композитор, один из представителей венской классической школы, музыкант универсального дарования. Переосмыслил и обогатил все современные ему музыкальные жанры. Выступал как певец, скрипач, дирижер. Гастролировал в Австрии, Англии, Германии, Италии, Франции. Автор сказочных, лирических, комических и драматических опер, включая: "Свадьба Фигаро" (1786), "Дон Жуан" (1787), "Волшебная флейта" (1791), симфоний, концертов для фортепиано с оркестром, струнных квартетов, фортепианных произведений (сонаты, вариации, фантазии) и др. Незадолго до смерти написал "Реквием", оставшийся незавершенным.
180
180 "Так все делают".
Вот и магнит вам,
Он все докажет.
Владел им Месмер, тот,
Который родом был
Из стран немецких
И знаменит стал
Во Франции.
Но этот удивительный доктор Франц Антон Месмер - не только ученый человек и любитель искусства, благожелательный к людям, он и богатый человек. Не многие из венских горожан обладали в то время таким удивительно красивым, приветливым и открытым домом, как его дом на Загородной улице, 261, - поистине небольшой Версаль [35] на берегу Дуная. В большом, просторном, чуть что не княжеском парке гостей приводят в восторг всевозможные затеи в стиле рококо, небольшие боскеты, тенистые аллеи с античными статуями, птичник, голубятня, тот самый изящный (к сожалению, давно
35
35 Версаль - город во Франции, расположенный недалеко от Парижа, во второй половине XVII в. служил главной резиденцией Людовика XIV. Из небольшой деревушки превратился в красивый архитектурный ансамбль, включающий в себя королевский дворец, парк с десятками фонтанов, скульптур и разнообразными постройками, внутренняя и внешняя отделка которых отличалась особой роскошью.
36
36 Гайдн, Иосиф (1732-1809) - австрийский композитор, один из представителей венской классической школы. Автор симфоний, квартетов, сонат, опер, концертов для различных инструментов. Написанная им в 1798 г. оратория "Сотворение мира" исполнялась в 1802 г. при открытии Санкт-Петербургского филармонического общества. Автор комических и трагических опер.
37
37 Глюк, Кристоф Виллибальд (1714-1787) - композитор, родился в Германии, но как музыкант сформировался в Чехии.
38
38 Пиччини, Никола (1728-1800) - итальянский композитор, представитель неаполитанской оперной школы.
39
39 Ригини, Винцент (1756-1812) - итальянский композитор и певец, живший и работавший в Австрии.
181
181 "Властью и постановлением славнейших, сверхславных, великолепных, высокопочитаемых и знаменитейших профессоров".
40
40 Ван-Свитен, Герард (1700-1772) - голландский ученый, один из основателей так называемой старой венской клинической школы, лейб-медик императрицы Марии-Терезии. Руководил медицинским факультетом Венского университета и Венской Академией наук. Занимался вопросами фармакологии, болезнями легких и мозга, лечением сифилиса ртутными препаратами. Автор шеститомного труда "Комментарии к афоризмам Г. Бурхаве о распознавании и лечении болезней" (1742-1776). Почетный член Петербургской АН.
Нет, этот многократно оклеветанный человек, которого впоследствии яростно чернили как отщепенца медицины и невежественного знахаря, этот Франц Антон Месмер не первый встречный, это чувствует каждый при знакомстве с ним. Уже с внешней стороны бросается в любом обществе в глаза этот хорошо сложенный широколобый мужчина благодаря высокому росту и внушительной осанке. Когда он со своим другом Кристофом Виллибальдом Глюком появляется в одном из салонов Парижа, все взоры с любопытством обращаются к этим двум немцам, сынам Энака [41] , возвышающимся на целую голову над остальными. К сожалению, немногие сохранившиеся изображения недостаточно полно воспроизводят характер его лица; видно все же, что оно гармонично и красиво очерчено, что губы полные, подбородок округлый и плотный, и лоб сформирован великолепно поверх ясных, светло-стальных глаз; благотворная уверенность излучается от этого могучего мужчины, которому, при его неистощимом здоровье, суждено дожить до преклонного возраста. Поэтому ошибочнее всего представлять себе этого великого магнетизера чародеем, демоническим явлением, со вспыхивающими взорами, с адскими молниями в глазах, чем-либо вроде Свенгали [42] или доктора Спаланцани [43] ; наоборот, отличительною его чертою, по свидетельству всех современников, является предельное, непоколебимое терпение. Не столько пылкий, сколько полнокровный, упорный в большей степени, чем легко воспламеняющийся, вдумчиво наблюдает этот крепкий шваб окружающие явления; и подобно тому как проходит он через комнату, широко расставив ноги, грузно и увесисто, твердым и размеренным шагом, так и в своих исследованиях идет он медленно и уверенно от одного наблюдения к другому, медленно, но непоколебимо. Он мыслит не ослепительными, блистающими вспышками, но осторожными, в дальнейшем неопровержимыми положениями, и никакое противоречие, никакое огорчение не потревожат его покоя. В этом спокойствии, в этой твердости, в этом великом и упорном терпении и заключается собственно гений Месмера. И только его необычайной, исполненной скромности выдержкой, его обходительной, чуждою честолюбия манерою объясняется тот исторический курьез, что человек, пользующийся в Вене одновременно и весом и богатством, имеет только друзей и ни одного врага. Повсеместно превозносят его познания, его непритязательный, симпатичный характер, щедрую руку и щедрый ум: "Son ame est comme sa decouverte simple, bienfaisante et sublime" [182] . Даже его коллеги, венские врачи, ценят Франца Антона Месмера как превосходного медика - правда, лишь до того момента, когда он, набравшись смелости, пойдет собственным путем и без одобрения факультета сделает открытие мирового значения. Тогда всеобщим симпатиям наступит внезапно конец и начнется борьба на жизнь и смерть.
41
41 Сыны Энака (Енакова) - упоминаемый в Библии народ великанов.
42
42 Свенгали - один из персонажей (гипнотизер) романа "Трильди" английского писателя и художника Джорджа Дю Морье (1834- 1896).
43
43 Спалащани - врач, одно из действующих лиц новеллы немецкого писателя и композитора Э. Т. А. Гофмана (1776-1822) "Песочный человек".
182
182 "Его душа, как и открытие его, проста, благотворна и возвышенна".
ВОСПЛАМЕНЯЮЩАЯ ИСКРА
Летом 1774 года некий знатный иностранец проезжает с женой через Вену; жена, внезапно заболевшая резями в желудке, обращается к известному астроному, иезуитскому патеру Максимилиану Геллю с просьбою изготовить ей для лечения магнит в удобном для пользования виде, который она могла бы положить себе на живот. Ибо то обстоятельство, что магниту присуща особая целебная сила - несколько странное для нас предположение, - считалось в магической и симпатической медицине прежней поры делом бесспорным. Уже древность проявляла постоянный интерес к своеобразной повадке магнита Парацельс именует его впоследствии "монархом всяческих тайн", - ибо этот отщепенец среди неорганической природы проявляет совершенно особое свойство. В то время как свинец и медь, серебро, золото, олово и обыкновенное, как бы неодушевленное железо не имели собственного бытия, подчиняются силе тяготения, этот один и единственный элемент обнаруживает некую одушевленность, какую-то самостоятельную активность. Магнит властно притягивает к себе другое, мертвое железо, он, как единственный субъект среди сплошного окружения объектов, способен выражать нечто вроде личной воли, и его властная повадка невольно вызывает предположение, что он подчиняется иным, не земным - может быть, астральным - законам мироздания. Водитель кораблей и наставник утерявших дорогу, он, будучи насажен на острие, безошибочно обращает свой железный перст к полюсу, и кажется, действительно, что в пределах земного мира он сохранил воспоминание о своем метеорическом происхождении. Такого рода бросающиеся в глаза особенности одного-единственного металла должны были, естественно, оказать свое магическое воздействие прежде всего на классическую натурфилософию. И так как ум человеческий неизменно склонен мыслить аналогиями, то врачи средневековья приписывают магниту симпатическую силу. Целое столетие занимаются они испытаниями: не может ли он притягивать к себе, наподобие железных опилок, также и болезни из человеческого тела. А там, где область темного, туда тотчас же с любопытством проникает со светящимся своим совиным взором пытливый ум Парацельса. Его шаткопарящая фантазия, порой обманчивая, а порой гениальная, без всяких колебаний превращает смутное чаяние предшественников в патетическую уверенность. Его легко воспламеняющемуся уму представляется сразу же бесспорным, что наряду с "амброндальною", действующей в янтаре силою (то есть с не получившим еще никаких прав гражданства электричеством) сила магнетизма свидетельствует о наличии в земле, в "адамовой материи" особой, астральной, связанной со звездами субстанции, и он сразу же зачисляет магнит в список непогрешимых целебных средств. "Я утверждаю ясно и открыто, на основании произведенных мною опытов с магнитом, что в нем сокрыта тайна высокая, без которой против множества болезней ничего сделать невозможно". И в другом месте он пишет: "Магнит долго был у всех на глазах, и никто не подумал о том, нельзя ли сделать из него дальнейшего употребления и не обладает ли он и другой силой, кроме притяжения железа. Вшивые доктора часто тычут мне в нос, что я не следую за древними; а в чем мне им следовать? Все, что они наговорили о магните, - ничто. Положите на весы то, что я о нем сказал, и судите. Если бы я слепо следовал за другими и сам не ставил опытов, то я знал бы только то, что знает каждый мужик, - что он притягивает железо. Но человек мудрый сам должен испытывать, и вот я открыл, что магнит, кроме явной, каждому в глаза бросающейся силы - притягивать железо, - обладает и другой, скрытой силою". И насчет того, как применять магнит для лечения, дает Парацельс, с обычной для него решительностью, точные указания. Он утверждает, что у магнита есть брюхо (полюс притяжения) и спина (полюс отталкивания), так что, будучи правильно налажен, он может пропустить свою силу через все тело; и этот способ обращения с магнитом, который, действительно, является догадкою о характере далеко еще не открытого электрического тока, стоит, по словам этого вечного задиры, "большего, чем все, чему учили галенисты [44] всю свою жизнь. Если бы вместо того, чтобы похваляться, они взяли в руки магнит, они сделали бы больше, чем всей своей ученой болтовней. Он излечивает истечения из глаз, ушей, носа и из наружных покровов. Тем же способом излечиваются раскрытые раны на бедрах, фистулы, рак, истечения крови у женщин. Кроме того, магнит оттягивает грыжу и исцеляет переломы, он вытягивает желтуху, оттягивает водянку, как я неоднократно убедился на практике; но нет нужды разжевывать все это невеждам". Наша современная медицина не слишком серьезно отнесется, конечно, к этим ошеломляющим сообщениям; но что сказал однажды Парацельс, является для его школы и два столетия спустя откровением и законом. И вот ученики его, наряду со множеством других зелий из парацельсовской волшебной кухни, почтительно растят и лелеют его учение о целебной силе магнита. Его ученик Гельмонт, а после него Коклениус, опубликовавший в 1608 году целый учебник "Tractatus de magnetica cura vulnerum" [183] , страстно отстаивают, опираясь на авторитет Парацельса, органическую силу целения магнитом; таким образом, наряду с официальной медициной пробивают себе дорогу во времени, в качестве подземного течения, и магнетические методы лечения. Кем-либо из этих безымянных пролагателей особых путей, каким-либо из забытых приверженцев симпатического лечения и был, вероятно, предложен путешественнице-иностранке тот магнит.
44
44 Галенисты - последователи Клавдия Галена (ок. 130 - ок. 200) древнеримского врача, естествоиспытателя, классика античной медицины. Систематизировал основные идеи античной медицины в области анатомии, физиологии, терапии. Дал первое анатомо-физиологическое описание человека. Впервые в истории ввел в практику медицинский эксперимент на животных. Согласно его учению, нарушение составных частей организма вызывает функциональные расстройства и болезни человека, лечение которых предполагает использование природных сил организма и средств, вызывающих противодействие заболеваниям. Его сочинения были канонизированы христианской церковью, любые отступления от его взглядов преследовались и осуждались.
183
183 "Трактат о магнетическом лечении ран".
Иезуит Телль, к которому обратился проезжий пациент, - астроном, а не врач. Ему не важно, оказывает ли магнит целебное действие при резях в желудке или нет, его дело изготовить только магнит соответствующей формы. Этот свой долг он и выполняет. И в то же время он сообщает своему другу, ученому доктору Месмеру, о своеобразном случае. И вот Месмер, semper novarum rerum cupidus [184] , всегда готовый познать и испытать новые методы в науке, просит друга держать его в курсе результатов лечения. Едва услышав, что рези в желудке больной совершенно прекратились, делает он пациентке визит и изумляется быстрому облегчению, которое произошло после наложения магнита. Метод его заинтересовывает. Тотчас же он решает испробовать его в свою очередь. Он поручает Теллю изготовить для себя несколько магнитов подобной же формы и делает ряд опытов с другими пациентами, накладывая подковообразный намагниченный кусок железа то на шею, то на сердце, но всякий раз на больную часть тела. И странное дело, в некоторых случаях он, к собственному своему изумлению, достигает успеха в лечении, совершенно неожиданного, никогда не чаянного, в особенности у некоей девицы Эстерлин [45] , вылеченной им таким образом от судорог, и у профессора математики Бауэра.
184
184 Всегда падкий до нового.
45
45 Эстерлин, Францель - одна из пациенток Ф. Месмера, страдавшая тяжелой формой истерии, в течение двух лет жила в его доме и сыграла важную роль в его судьбе.
Бесхитростный лекарь тут же широко распялил бы глотку и начал хвалиться, что нашел новый талисман здоровья - магнит. Дело кажется таким ясным, таким простым, следует только при судорогах и эпилептических припадках вовремя наложить больному на тело волшебную подкову, не спрашивая, как и почему, - и чудо исцеления совершилось. Но Франц Антон Месмер - врач, человек науки, сын новой эпохи, мыслящий в причинной связи. Его не удовлетворяет установленное на глаз положение, что магнит в целом ряде случаев помог его пациентам почти волшебным образом; в качестве серьезного, мыслящего врача он именно потому, что не верит в чудеса, желает объяснить себе и другим, почему этот таинственный минерал совершает такие чудеса. После его опыта у него в руках только одна посылка для разгадки: многократный целебный эффект магнита; для логического заключения ему необходимы и другие звенья - причинное обоснование. Лишь в таком случае новая проблема будет не только поставлена перед наукой, но и разрешена.