Враг №1
Шрифт:
— Так отчего же вы, позвольте спросить, плачете во время заката? Вас что-то беспокоит? — Рик с трудом отвёл взгляд от родимого пятна в виде сердца, красовавшегося на коже незнакомки, точно татуировка. Спутница тяжело вздохнула и, казалось, снова приготовилась заплакать, но в последнюю минуту передумала.
— Просто я очень сильно боюсь, что нового рассвета не будет… Как только подумаю об этом — совсем не могу сдержаться. А вам разве не приходило в голову, что солнце может на что-нибудь обидеться и навсегда исчезнуть?
— Признаться,
— Вы что, читаете мои мысли? — изумилась незнакомка. Она тотчас же почувствовала необъяснимую симпатию к Рику. Казалось, они оба разговаривали на частоте пятьдесят два герца и больше никто в океане не мог их услышать. — Я и вправду очень люблю жизнь. Если так подумать, мне столько всего нужно успеть сделать, пока я жива!.. Я должна стать прекрасной певицей, преданной супругой и добропорядочной матерью. Нет-нет, солнце не может так безжалостно со мной поступить. Оно обязательно взойдёт для меня следующим утром… Оно не вправе разрушить мои мечты!
— Уверен, ты проживёшь долгую и счастливую жизнь и успеешь сделать всё, что только пожелаешь… Главное — не забывай благодарить Бога за каждый прожитый день. И тогда Он подарит тебе новый рассвет, — Рик внезапно перешёл на ты. Ему тоже с первого взгляда понравилась эта удивительная фантазёрка.
— С ума сойти! — красавица залилась звонким смехом. Он звучал, как мелодия пианиста, игравшего на клавишах неуловимых волн. — Это судьбоносная встреча. Ты так не считаешь?
Рик не очень понимал, что значит «судьбоносная», но ему почему-то хотелось во всём соглашаться со своей очаровательной подругой.
— Конечно. Я тоже так считаю.
Тина много и часто плакала, но при этом её нельзя было назвать слабой. Иногда она вела себя как настоящая учительница (а у китов, конечно, тоже были свои школы). Со всей присущей ей строгостью отчитывала глупых маленьких рыбёшек, которых случайно проглатывала вместе с водорослями. Из-за них потом бывало страшное несварение. И зачем только они сами лезут в китовую пасть? А их нахальные потомки ещё и устраивают в океане бунт, пороча достоинство честных китов.
Тина вообще многое знала, потому что мир вокруг живо интересовал её с самого детства. На всё у неё находилось собственное объяснение, и Рик не переставал удивляться, какой богатой фантазией обладала его подруга.
— Знаешь, почему я не понимаю китов, которые по собственному желанию выбрасываются на берег? — нисколько не церемонясь, спрашивала Тина. Она уже знала, что случилось с дядюшкой Рика. — Им кажется, что в жизни больше нет ничего интересного, ничего такого, ради чего стоило бы продолжать… Они наивно предполагают, что уже знают всё! Но это невозможно. Даже когда всё очень и очень плохо — не нужно ставить на себе крест. А вдруг по ту сторону океана тебя ждёт ослепительное счастье? Нужно только доплыть…
—
— Думаешь, такая любовь существует? — с заметным недоверием спросила Тина.
— Я в этом уверен, — без всякого сомнения в голосе ответил Рик.
И он действительно узнал такую любовь и помог Тине поверить в её существование. Когда киты влюбляются, весь мир в их глазах становится другим — ясным, преображённым, словно вот-вот наступит вечная весна. И если рай всё-таки существует, то он прямо здесь — в колотящемся от волнения сердце кита.
— Слышал, что вы, люди, не слишком-то отличаетесь верностью. У вас может быть несколько невест и жён… У нас же совсем другие порядки. Мы ищем одну единственную подругу на всю жизнь. Киты со всей ответственностью подходят к такому поиску, — немного подумав, сказал мне Рик.
— Хочешь сказать, что Тина для тебя — та самая? — изумился я. Признаться, я был неопытен в подобных вопросах, поэтому не сразу понял, что Рик по-настоящему влюбился в Тину. В таком-то возрасте? Он же намного младше меня!
— Не сравнивай меня с собой. Мы гораздо быстрее взрослеем, — снова прочитал мои мысли Рик. — Вот почему весна уже постучалась в моё сердце, а у тебя ещё всё впереди.
Я поморщился. Мне совсем не хотелось, чтобы мой друг стал лириком. Всё время казалось, что влюблённые попросту теряют рассудок. Это всего-навсего болезнь, от которой можно исцелиться, если действительно этого захочешь.
— Тебе не кажется, что ты торопишься? Вы ведь не так давно познакомились! — попытался вразумить его я.
— Время для нас не имеет никакого значения. Киты чувствуют других китов на интуитивном уровне. А интуиция нас никогда не подводит.
Он ещё долго рассказывал мне о том, какой замечательной была Тина. Слушателю могло показаться, что речь идёт не о земном создании, а о святой. Кажется, единственная её слабость — это излишняя сентиментальность. Правда, даже такое противоречивое качество превратилось для Рика в достоинство.
Тина любила петь. У неё был мягкий, мелодичный, непривычно высокий голос. Однажды Рик услышал, как она исполняла колыбельную, убаюкивая созвездия и луну.
— Разве они в этом нуждаются? Им ведь не требуется спать по ночам… — робко заговорил Рик. Иногда он чувствовал себя совершенным дураком рядом с этой очаровательной выдумщицей.
— Ну конечно, дорогой! Только представь себе, как тяжело приходится звёздам, которым никто не поёт колыбельных.
Одну из таких песен Тина посвятила Рику, и с тех самых пор он мог заснуть только под её звуки.
Спи, дорогой. Спи спокойно. И солнце взойдёт
Над пробудившимся миром. Отступит печаль,