Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)
Шрифт:
– По этой причине мы когда-то и отделились от наших сородичей-фирвулагов и ушли в дальние края. До ритуальных ли сражений нам было!.. С такими телами...
– Ты только смотри не заикнись об этом перед членами Карликового Совета, - сказал Шарн.
– Мы с Айфой понимаем тебя, но эти, заседающие в государственном совете, - милитаристы до мозга костей. Война хороша только тогда, когда одерживаешь победу.
– В прошлом году, - вздохнул Суголл, - мне пришлось побывать в Мюрии во время Великой Битвы. Инкогнито... Тогда я от кого-то впервые услыхал, что находящиеся в рабстве у тану люди-ученые обладают технологиями,
Шарн подмигнул правителю Нионели.
– Если ты имеешь в виду малышку Ровену, то хочу тебя предупредить на следующих любовных играх у вас в Нионели отбоя не будет от женихов. Теперь в оздоровительный автоклав полезешь ты?
– Если дойдет до этого, я буду последним из ревунов.
Шарн задумчиво рассматривал пену в кубке.
– Тоже верно. Знаешь, после победы в войне с Мраком мы завладеем множеством целительных оболочек. Все они будут твои. К тому же мы оставим в живых всех целителей, которые не примут участия в битве. Если они дадут слово служить вам.
Суголл, принявший иллюзорный облик, с одобрением посмотрел на короля.
– На то воля Божья!
– Мы нуждаемся в твоей поддержке, кузен. Ты с нами?
– Для меня превыше всего - повеление великой Тэ.
Шарн наклонился вперед. В его глазах, выглядывавших из-под нижнего края украшенного плюмажем из перьев шлема из черного стекла, появилось зловещее выражение.
– Ее воля достаточно ясна. Она требует нашей победы. Кузен, ты же умный человек. О, мне прекрасно известно, откуда родом твоя жена. Видишь, как усердно она обрабатывает Айфу. Я даже догадываюсь, о чем она говорит мол, перспективы на победу у фирвулагов самые ничтожные, что мы утонем в куче дерьма, когда этот мошенник в кожаном пиджаке выставит против нас свое метаобъединение. Мне наплевать на ее нашептывания, я - добрый человек и готов сделать для Катлинель исключение. Я знаю, что она гибрид тану и человека и, возможно, тайный приверженец Партии мира. Но ты же чистокровный фирвулаг, кузен, в тебе душа фирвулага, в какую оболочку она ни была бы заключена. Ты - один из нас.
– Все мы принадлежим Великой Богине, все мы из одного теста, что народ Дуат, что низкорожденные. У нас одна судьба!
– Вздор!
– взревел Шарн.
– Дешевый мистицизм!.. Пока ты со своим народом скрывался в пустыне, тану с помощью своих подпевал из низкорожденных били нас, как хотели. Теперь пришел наш черед! У нас появилось решающее преимущество, и на этот раз мы победу не упустим.
– Взгляни-ка.
– Суголл повел рукой в сторону Золотого поля. Эйкен-Луганн заканчивает парад.
– Что?!
– рыкнул пораженный Шарн.
– Летучая Охота?..
Король фирвулагов и повелитель ревунов, сидевшие рядышком, замерли, наблюдая за происходящим на поле.
Маленький человек в золотых доспехах, восседающий на вороном халике, оказался в центре образованного рядами всадников круга. Рыцари, разгоняясь, скакали вокруг короля и на одном из витков оказывались в воздухе и почти мгновенно набирали высоту. В синеющем поднебесье раздались звуки боевых труб, некоторые рыцари били в барабаны...
– Девять сотен рыцарей, - с горечью промолвил Шарн.
– Он поднял их всех, даже не воспользовался метаобъединением.
– Приближаются
Двадцать шесть черных летающих рыб, украшенных королевскими эмблемами - указующей вперед рукой с сомкнутыми пальцами, только указательный перст был вытянут вперед, - широким клином проплыли над Золотым полем, над выстроенными в небе и устремившимися на восток левитирующими рыцарями. Вот "ропланы" сделали круг, потом, вернувшись, резко вертикально снизились до высоты в пару сотен метров - теперь вокруг каждой машины было видно сияние ро-поля, поддерживающего их в воздухе.
Неожиданно стихла музыка.
Маленький человечек спрыгнул со своего халика и, словно манекен, застыл с поднятыми вверх руками. Плывущие по спирали ввысь рыцари тоже замерли, их доспехи ярко сверкали в солнечных лучах. Гул восхищения прокатился по трибунам, потом опять установилась тишина.
Ро-поле, с помощью которого создавалась подъемная сила и чье сияние окружало каждый аппарат, помигало ипогасло.
– Великая Богиня, - едва слышно выдохнул Шарн.
Высоко в поднебесье рога протрубили песнь Поющего Камня. Затем аэропланы вновь окрасились фиолетовым сиянием и устремились вдаль. Круговращение летучих рыцарей теперь было направлено вниз, и по той же широкой спирали воины начали опускаться на Золотое поле. Здесь, на земле, они выправили ряды, сомкнули шеренги и под грохот барабанов не спеша удалились в сторону Нионели.
– Ты еще веришь в победу, Полноправный Властелин?
– мягко спросил Суголл.
Великан схватил кубок, глотнул пива. Карлик-слуга бросился к столу, чтобы долить кубок.
– Ваше Величество, я бы не осмелился побеспокоить вас...
– начал он, - но он не желает уходить.
– Кто не желает?
– прорычал Шарн.
– Что за чушь ты несешь, Хофгарн?!
– Низкорожденный требует встречи с вами, - ответил слуга.
– По виду настоящий разбойник, наглый беспредельно, с развязными манерами. Он назвался Утренней Звездой и утверждает, что вы ждете его.
– Да, - очень медленно, сразу посерьезнев, выговорил Шарн.
– Я сейчас.
– Потом король обратился к Суголлу: - Очень рад, кузен, что ты не отказался от моего предложения. Именно так я интерпретирую итоги нашего разговора. Надеюсь, увидимся после ленча, во время скачек, а может, вечером на Празднике Гоблинов - приходи вместе со своей прелестной супругой. У тебя будет время подумать.
Мутант встал, низко поклонился и вышел из королевской ложи. Шарн жестом приказал долить пива, потом снял тяжелый стеклянный шлем, расчесал крючковатой пятерней гриву на голове и тихо шепнул карлику: "Проведи низкорожденного ко мне, Хофгарн. Позаботься, чтобы нас никто не побеспокоил".
Этим же вечером Минанан связался с начальником гарнизона Гории Конгривом и сообщил, что лечение детей, страдающих "черным торквесом", успешно завершено и можно высылать аэроплан для эвакуации всех обитателей домика у Черной Скалы.
Аппарат приземлился возле ограды садика, летчик выдвинул трап первыми на борт поднялись матери с детьми, за ними целители и принудители, принадлежащие к Партии мира, - смертельно уставшие, но гордые достигнутым успехом; потом персонал, живший в домике, и несколько других постояльцев, которые поселились здесь после того, как Элизабет отправилась в Нионель.