Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)
Шрифт:
Парижская низина!..
Мальчик поднял голову - рядом сидела леди Мабино - Прядильщица Снов. Ее доброе, родное лицо склонилось над ним. Мальчик повернулся на бок - за Мабино на банке расположился старый Финодари, за ним два вооруженных карлика в обсидиановых доспехах и сетках против комаров.
– Мама? Папа? Где они?..
– спросил мальчик. В этот момент память вернулась к нему, и он сжался от страха, заплакал: - Где папа и мама? Где братья, сестры? Что случилось?
– Веди себя достойно, Шарн-Адор, - сказала старая леди.
– Ты же не ребенок, а молодой воин.
– Где папа и мама?
– повысил голос принц.
– Они обрели покой в мире могучей Тэ. Твои родители до конца исполнили свой долг. Мы все гордимся ими. Теперь ты можешь поплакать. Помяни их добрым словом, сынок.
Позже, когда солнце поднялось высоко, мальчик устроился возле пневматического планшира [брус, установленный как ограждение на лодках по верхнему краю борта] и принялся внимательно изучать открывающиеся на носу лодки редкие островки, разводья, плотную стену трехметровых камышей... Утренний свет придавал его лицу красноватый оттенок - мальчик по-прежнему едва слышно скулил, потом затих, зачарованный вечной суетой живых существ, которая овладевает ими с началом дня. Справа на широкое блюдце чистой воды из тростниковой чащи выплыли на кормежку выводки диких уток. Невдалеке озорно хлопали крыльями молодые, нынешнего года, гуси. Не обращая внимания на приближающуюся лодку, царственно проплыл крупный лебедь. Слезы мгновенно высохли на темно-рыжих щеках Шарна-Адора - он указал на птицу и громко объявил:
– Это - король здешних мест. Когда я вырасту, тоже стану королем. Вы сберегли мое оружие и доспехи?
– спросил он старого Финодари.
Карлики-охранники, сидевшие на корме, оглушительно захохотали. Леди Мабино поджала губы, Финодари широко раскрыл глаза, только лебедь не обратил никакого внимания на этот шум. Чуть склонил голову в сторону проплывающего суденышка и презрительно отвернулся.
– Все лежит на корме, малыш, - наконец ответил Финодари.
– Но я надеюсь, ты не станешь перелезать через меня сейчас, я так умаялся за ночь. И вот еще что... Будет лучше, если ты будешь называть меня папой, а Мабино мамой... Ты меня понял, малыш?
– Да, господин, - тихо ответил Шарн-Адор.
Он повернулся в сторону заводи и долго следил за лебедем, пока тот не скрылся из глаз.
Минанан Еретик, казалось, выплыл из самой сердцевины расплавленного солнечного шара, только что выкатившего на небо из морских глубин. Защитная сфера беззвучно коснулась палубы, мгновенно растаяла. Алекс Манион, стоявший у борта, спокойно, даже с некоторым безразличием поприветствовал его.
– Я слежу за вами уже в течение трех часов. Добро пожаловать на "Кулликки".
– Следили за мной против солнца?
– Светловолосый гигант недоверчиво поиграл белесыми бровями.
– Это более чем чудо. Скорее подвиг... М-да, с вашим оперантским искусством, видимо, придется считаться.
– Какое искусство! Было когда-то!.. Но это долгая история.
– Смешно, но то же самое можно сказать и обо мне.
Человек, который некогда являлся вторым
– Ты кофе любишь, длинноногий?
– А что, если люблю, коротышка? Вы, низкорожденные, всегда оказывали на нас самое скверное влияние. Ввергаете в искушение, прививаете порочные наклонности...
– Кажется, подобные песни я слыхал задолго до сегодняшнего дня. Алекс обернулся и кивком подозвал рыцаря тану.
– Давай-ка, приятель, спустимся в камбуз, выпьем чашку-другую кофе, поболтаем... Господи, пока можно, насладимся покоем и тишиной. Как только проснутся женщины и дети, тут такое начнется... Эта чертова шхуна станет напоминать плавающий цирк.
Бэзил Уимборн посмотрел на Бурке, тот в свою очередь перевел взгляд на Лекока. Начальник охраны пожал плечами.
– Это что, последняя партия?
– недоверчиво спросил вождь.
– Больше никого нет?
– Выходит, так, - ответил офицер.
– И какое же общее количество?
– поинтересовался Бэзил.
– Я уже третий день как потерял счет.
– Всего-навсего одиннадцать тысяч триста тридцать два человека, вернее, существа, - сказал Лекок.
– Куда меньше, чем ожидали. А тану и ревунов можно по пальцам пересчитать.
– Он позволил себе снисходительно улыбнуться.
– Подавляющее число возвратившихся были без ожерелий.
– Ну?
– Бурке взглянул на Бэзила.
– Кто первый?
– Потом он посмотрел на машину времени, прикрытую сверху широким полотняным тентом.
Бэзил глянул в ту же сторону, задумчиво прищурился.
– Я бы мог написать замечательную книгу. Если вернусь...
Бурке почесал затылок.
– И молодой Мермелстейн в Солт-Лейк-Сити не откажется от моих услуг, если я захочу вернуться в свою старую юридическую контору...
Бэзил пожевал губами, кивнул в сторону начальника охраны.
– Вот Лекок рассказывает, что во внутренних Пиренеях есть просто удивительные вершины. Две, говорят, точно переваливают за восемь тысяч...
Бурке согласно кивнул.
– Мне тоже кажется, что вряд ли богатой юридической фирме придется ко двору вождь диких индейцев Пеопео Моксмокс, одетый в потертые кожаные штаны и рассказывающий невероятные истории, в которые невозможно поверить. К тому же этот индеец ни слова не понимает на идиш.
– Слушай, Фронси, - обратился Бэзил к девушке, сидевшей в аппаратной.
– Закрывай-ка ты эту штуковину. Выходит так, что мы остаемся...
Лекок не мог скрыть своей радости.
– Сейчас сюда прибудет мистер Бетси - интересно, какой парик будет у него на этот раз? Мы все отправимся в Ронию, попьем чайку... Или еще чего-нибудь...
Фронси тут же выскочила из будки, торопливо замкнула дверь стеклянным ключом - теперь добраться до пульта управления, не зная кода, было невозможно - и протянула ключ офицеру.
– Думаю, старик Бетси очень обрадуется, услышав подобное приглашение, - сказала она и невозмутимо прибавила: - Просто порозовеет от удовольствия.