Враг неведом
Шрифт:
—…Господин Президент, я еще раз хочу высказать искреннее сожаление о погибших российских военнослужащих. Поверьте, мы этого не хотели. Пусть наши вооруженные силы в текущем конфликте участия не принимали, но мы сознаем, что именно с наших баз осуществляли нападения на ваши войска самолеты Соединенных Штатов. К огромному сожалению, мы никак не могли помешать им. Договор о совместном использовании аэродромов Рияд, Хардж и других еще действует, и, кроме того, в военном отношении США намного сильнее и нас, и кого бы то ни было в регионе. Поэтому…
Принц неловко развел руками, изображая раскаяние.
Президент России мысленно усмехнулся. Он хорошо
— Говорите, ваши вооруженные силы участия в конфликте не принимали? Странно. У нас другие сведения. Вот, например, эФ пятнадцать с бортовым номером четырнадцать тридцать два, сбитый в районе Хамы. Или другой, с номером семнадцать ноль шесть, уничтоженный под Дамаском, — глава государства раскрыл лежащую на столе папку и показал гостю несколько фотографий. — Как можете видеть, на обломках этих машин имеются опознавательные знаки Саудовских королевских ВВС. Мало того, бойцами Сирийской Арабской Армии взят в плен летчик, пилотировавший один из истребителей, сбитых около Саламии. Судя по найденным у него документам, он служит в 5-й авиаэскадрилье, приписанной к базе Таиф. Это сканированная копия, можете ознакомиться.
Президент подтолкнул саудиту бумаги и, чуть прищурившись, принялся наблюдать, как тот опускает взгляд и делает вид, что внимательно рассматривает документы. Реакция вполне предсказуемая. Чтобы собраться с мыслями и подготовить ответ, требуется небольшая пауза.
— Господин Президент. Мы проведем тщательное расследование в отношении этого летчика и самолетов. Со своей стороны, могу вас заверить, что ни король, ни я, как министр обороны, не отдавали приказов на участие наших пилотов в затеянной американцами авантюре. Возможно, имел место заговор. Я обещаю: все, кто в нем состоял, будут найдены и привлечены к ответственности.
— Не сомневаюсь, — кивнул российский лидер…
Слушать наивные «оправдания» было смешно, но приходилось сохранять серьезную мину. Дипломатия — искусство возможного. Нынешнюю войну требовалось поскорее закончить. Она отвлекала от главного. Ответ на вопрос «Кто и зачем организовал ядерный кризис?» еще не получен. Президент чувствовал: время утекает сквозь пальцы, словно вода, и новый кризис не за горами. Куда будет направлен следующий удар, против кого, кто дёргает за невидимые ниточки и готовит новую катастрофу? По-хорошему, всем, по кому прошлась денуклеаризция, стоило бы собраться и обсудить ситуацию, наметить пути решения, согласовать первоочередные меры… Площадок для обсуждения множество. Политических, научных, военных… Увы, но даже в таких условиях кое-кто пытается ловить рыбку в мутной воде, а кто-то, наплевав на других, хочет утвердить на планете свою гегемонию. «Пусть всё обрушится, но я в этом бардаке буду главным». Глупость, помноженная на гордыню. И пока она не охватила весь мир, её надо остановить. Любыми способами, но лучше всё-таки невоенными. Людей надо беречь. Ведь, скорее всего, неизвестной угрозе придётся противостоять
— Так всё-таки… — прервал президент рассыпающегося в извинениях гостя. — Что вы хотите, принц? Конкретно от нас и конкретно по урегулированию конфликта. Я имею в виду, чего вы боитесь больше всего и чем готовы пожертвовать для наступления мира?
— Мы ничего не боимся! — вскинулся наследник саудовского престола.
— Совсем ничего? — приподнял бровь хозяин кабинета.
Гость, поняв, что переигрывает, тут же пошёл на попятный:
— Ну… мы предпочитаем быть осторожными… в отдельных вопросах.
— Каких именно?
— Господин Президент. Мы бы хотели… — принц неожиданно понизил тон и оглянулся, словно боялся, что их подслушивают. — Мой король поручил мне обсудить с вами проблему Ирана.
— А что Иран? С ним что-то случилось и это беспокоит династию?
Не заметить издёвку в словах русского мог только полный болван или абсолютно глухой.
Наследный принц бин Салман ни глухим, ни болваном не был. Хотя ошибался частенько.
— По воле всевышнего, с Ираном ничего не случилось. Случилось с его соседями. Бахрейн, Катар, Эмираты. На их территории нет больше иностранных военных баз, и мы опасаемся… — гость специально выделил последнее слово, —…что иранские руководители захотят оккупировать эти три государства, после чего попробуют на прочность и нас. Это означает большую войну в регионе. Причем, не столько с геополитическими, сколько с религиозными целями. Счет жертвам может пойти не на десятки и сотни — на тысячи. Или даже десятки тысяч.
Президент примерно с минуту молча смотрел на саудовского наследника и, по совместительству, министра обороны крупнейшего нефтедобывающего государства.
Стоит или не стоит с ним договариваться — этот вопрос на повестке дня не стоял.
Задача заключалась в другом.
— Я не знаю, какие цели преследуют иранские руководители, но допускаю, что они, действительно, могут попробовать оккупировать… ну, скажем, Катар. Расширить месторождение Южный Парс за счет владений соседа — желание естественное и понятное. Я полагаю, мало кто отказался бы от такого подарка.
Дернувшееся лицо саудита не ускользнуло от внимания российского лидера. Всего год назад королевство разорвало дипотношения с эмиратом, и об истинных подоплеках этой интриги знали практически все. Яблоком раздора стал сжиженный природный газ, который катарцы продавали независимо от саудовцев, мимо всех основных трубопроводов, а делиться доходами категорически не желали. Теперь этот кусок пирога доставался иранцам. Стерпеть такую пощечину мог не всякий, однако жалеть наследного принца президент России не собирался.
— Аппетит, как известно, приходит во время еды. Если захват Катара пройдет легко, иранцы могут попробовать повторить то же самое и с Бахрейном, и с Объединенными Эмиратами, и с Оманом. Потом они, вероятней всего, решат вопрос мятежного Йемена, после чего возьмутся за вас, принц. Смешно, но им с вами даже воевать не потребуется. Контроль над двумя проливами — Ормузским и Баб-эль-Мандэбским — закроет вам девяносто процентов торговли, и в итоге вы сами придете к ним на поклон.
Президент насмешливо посмотрел на гостя. Лицо саудовца покраснело, он с трудом сдерживался, чтобы совершенно недипломатично не выругаться в адрес ненавистных шиитов-соседей.