Враг Шарпа
Шрифт:
Генерал-майор Нэрн нагнулся и сбил огонь, постучав по поленьям кочергой.
– Думаю, вам интересно, зачем вы здесь. Так?
– Да, сэр.
– Вы здесь потому, что это, без сомнения, самая теплая чертова комната во Френаде, а вы, похоже, не дурак, – Нэрн расхохотался, уронил кочергу и снова высморкался в платок. – Чертовски мерзкое местечко эта Френада.
– Да, сэр.
Нэрн вопросительно посмотрел на Шарпа:
– А вы в курсе, что Пэр выбрал Френаду в качестве своей зимней квартиры?
– Нет, сэр.
– Кое-кто вам скажет, – тут генерал-майор Нэрн прервался и со вздохом удовлетворения опустился в большое кресло, набитое конским волосом, – что Френада выбрана из-за близости к испанской границе, – он ткнул пальцем в Шарпа. – Доля правды в этом есть, но не вся правда. Кто-то скажет, что Пэр выбрал этот мрачный городишко потому, что отсюда чертовски много миль до Лиссабона, и ни один жополиз или прихлебатель не осмелится проделать такой путь, чтобы его побеспокоить. В этом, безусловно, тоже есть зерно вечной истины, если не считать того, что Пэр половину времени проводит в Лиссабоне, что делает его чертовски легкой мишенью для льстивых ублюдков. Нет, Шарп, настоящую причину нужно искать в другом месте.
– Да, сэр.
Нэрн заворчал и потянулся:
– Настоящая причина, Шарп, чистейшая, как непорочное зачатие, в том, что этот проклятый Богом уродливый городишко, полный нищенских лачуг – лучшее место для чертовой лисьей охоты во всей Португалии.
Шарп улыбнулся:
– Да, сэр.
– А Пэр, Шарп, любит охотиться на лис. Поэтому всем остальным придется терпеть вечные муки в этом чертовом местечке. Сядьте же, парень!
– Да, сэр.
– И хватит этих «да, сэр», «нет, сэр» – вы что, чертов жополиз?
– Да, сэр, – Шарп опустился в кресло напротив генерал-майора Нэрна. У шотландца были огромные седые брови, которые росли вверх, пытаясь достичь копны столь же седых волос, широкое волевое лицо, хитрые смешливые глаза и покрасневший от простуды нос. Нэрн, встретив взгляд Шарпа, оглядел его с ног до головы, от сапог, снятых с французского кавалериста, до взъерошенных темных волос, потом повернулся в кресле:
– Чатсуорт! Дерьмо ты этакое! Плут! Чатсуорт! Мерзавец! Слышишь меня, плут?
Возникший из ниоткуда ординарец счастливо улыбнулся:
– Сэр?
– Чаю, Чатсуорт, чаю! Принеси мне крепкого чаю! Мне нужно разжечь свой воинственный пыл. И пожалуйста, постарайся сделать это до Нового года.
– Уже завариваю, сэр. Что-нибудь поесть, сэр?
– Есть? У меня простуда, Чатсуорт. Я близок к смерти, а ты болтаешь о еде! Что там у тебя есть?
– Немного ветчины, сэр, как вам нравится. Горчица. Хлеб и свежее масло? – Чатсуорт, очевидно, был в восторге от Нэрна и заботился о нем не хуже хорошей сиделки.
– Ага, ветчина! Принеси нам ветчины, Чатсуорт, ветчины и горчицы, ну, и твой хлеб с маслом. Уже стащил вилку для тостов [10] из этой столовой, Чатсуорт?
10
Длинная металлическая вилка для поджаривания хлеба на огне.
– Нет, сэр.
– Тогда найди того из своих вороватых приятелей, кто это сделал, прикажи его высечь, а вилку принеси мне!
– Да, сэр, – Чатсуорт улыбнулся и вышел.
Нэрн улыбнулся Шарпу:
– Я безобидный старик, Шарп, оставленный присматривать за этим чертовым сумасшедшим домом, пока Пэр шляется по чертову полуострову. Предполагается, что я, Бог мне в помощь, управляюсь с этим штабом. Я! Было бы у меня время, Шарп, я бы, наверное, повел войска в зимнюю кампанию! Мое имя сияло бы в лучах славы! Но у меня нет времени, черт возьми, нет! Гляньте-ка на это! – он вытянул из стопки бумаг конверт. – Письмо, Шарп, от главного капеллана. Главного капеллана, никак не меньше! Вы знаете, что его жалованье составляет пятьсот сорок пять фунтов в год, Шарп? К тому же он является главным советником по созданию семафорных станций и за эту чертовски бессмысленную работу получает еще шесть сотен! Можете поверить? И на что же викарий армии Его Величества тратит свое драгоценное время? Он пишет мне это! – Нэрн поднес письмо к глазам. – «Мне нужен от вас отчет о мерах по сдерживанию распространения методизма [11] в армии». Боже всемилостивый и всемогущий, Шарп! Что мне делать с таким вот письмом?
11
Протестантская конфессия, проповедующая смирение и терпение, требующая соблюдения всех религиозных предписаний и утверждающая всеобщее священство. Отделилась от англиканской церкви.
Шарп улыбнулся:
– Не могу знать, сэр.
– А я знаю, Шарп, я знаю. Поэтому я генерал-майор, – Нэрн подался вперед и кинул письмо в камин. – Вот что делают с подобными письмами, – он счастливо усмехнулся, когда огонь, ярко полыхнув, охватил бумагу. – Вы хотите знать, зачем вы здесь, так?
– Да, сэр.
– Вы здесь, Шарп, поскольку принц Уэльский сошел с ума. Прямо как отец его [12] , бедняжка: вдруг раз – и сбрендил, – Нэрн откинулся в кресле и победоносно кивнул Шарпу. Письмо превратилось в горстку черного пепла на поленьях. Нэрн устал ждать реакции. – Боже мой, Шарп! Вам бы полагалось сказать что-нибудь! Хотя бы «Храни Господь принца Уэльского»! А вы сидите себе, как будто для вас это не новость. Быть героем, полагаю, значит всегда сохранять лицо. Тяжкое это дело, а, быть героем?
12
Король Великобритании Георг III, в царствование которого шли Наполеоновские войны, страдал от тяжелого психического заболевания, по причине которого над ним в 1811 году было установлено регентство, продлившееся до самой смерти в 1820 году. Принц Уэльский (будущий король Георг IV) фактически правил государством с начала XIX века.
– Да, сэр, – Шарп широко улыбнулся.
Дверь приоткрылась и пропустила Чатсуорта с тяжелым деревянным подносом, который он поставил у огня.
– Хлеб и ветчина, сэр, горчица в маленьком горшочке. Чай хорошо заварился, сэр, и с сожалением должен доложить, что вилка для тостов найдена в вашей комнате, сэр. Вот она, сэр.
– Ты вор и негодяй, Чатсуорт. Сейчас ты еще обвинишь меня в том, что я сжег важную корреспонденцию от главного капеллана.
– Да, сэр, – Чатсуорт удовлетворенно улыбнулся.
– Ты методист, Чатсуорт?
– Нет, сэр. Не знаю даже, кто такие методисты, сэр.
– Повезло тебе, – Нэрн насадил кусок хлеба на вилку для тостов.
В открытой двери за его спиной возник лейтенант, нерешительно постучавший, чтобы привлечь внимание:
– Генерал Нэрн, сэр?
– Генерал-майор Нэрн в Мадриде! Обсуждает с французами условия сдачи! – Нэрн подвинул хлеб ближе к огню, обернув руку носовым платком, чтобы не обжечься.
Лейтенант не улыбнулся. Он продолжал стоять в дверях:
– Полковник Грив приветствует вас, сэр, и спрашивает, что ему делать с железными скобами для понтонов?
Нэрн страдальчески поднял глаза к желтым пятнам на потолке:
– Кто у нас отвечает за понтоны, лейтенант?
– Инженеры, сэр.
– А кто, скажите мне, отвечает за наших храбрых инженеров?
– Полковник Флетчер, сэр.
– И что же вы скажете нашему замечательному полковнику Гриву?
– Ясно, сэр. Так точно, сэр, – лейтенант запнулся. – Спросить у полковника Флетчера, сэр?