Враг за Гималаями
Шрифт:
– Нет, тут другое. На сейфе, ключе и входной двери были обнаружены пальчики человека, к «Теремку» никакою отношения не имеющего.
– Входная дверь была взломана?
– Ее Гаджиев-младший просто не запирал. Не считал нужным. Забыл сказать, что сейф имел еще и цифровой код, но и это не спасло денежки.
– А какое отношение к краже из «Теремка» имели базарные боевики Медик и Ганс? – Донцов кивнул на раскрытый альбом с душераздирающими снимками.
– Номера пропавших банкнот были азерам известны. Через своих людей они установили наблюдение за
– И начались разборки, – подсказал Донцов.
– Само собой. Но ни на один из своих вопросов азеры вразумительного ответа так и не получили. Страсти накалялись, и на очередной стрелке наших бандюганов просто расстреляли. Их кореша в долгу не остались и выбили почти весь персонал «Теремка» вместе с братьями Гаджиевыми. Потом было еще несколько схваток, но в конце концов кто-то из авторитетов их замирил. Кража из сейфа так и осталась нераскрытой, а наша картотека сразу похудела на дюжину фигурантов.
– Неужели никто из посторонних в тот день не заходил в «Теремок»? Почтальон, пожарный инспектор, водопроводчик?
– Почему же! Заходили. Несколько девок. Работу искали. Азеры, сам знаешь, к девкам лояльно относятся. Их всех камеры слежения зафиксировали.
– Не было там одной посетительницы с ярко выраженной восточной внешностью?
– Чего не знаю, того не знаю.
– Видеозаписи с камер слежения случайно не сохранились?
– Какое там! Во время последней разборки пожар случился. От «Теремка» голые стены остались. Скоро там фитнес-центр откроется, а проще говоря, бордель. Капитальный ремонт полным ходом идет.
– А где сейчас отпечатки пальцев, которые твой приятель снял с ключа и сейфа?
– Даже затрудняюсь сказать. Расследование-то производилось неофициальное, без ведома руководства. Проще говоря, купился он за хорошие бабки. Но лично я передал бы отпечатки в нашу картотеку. Не исключено, что они где-нибудь всплывут.
– Поточнее узнать нельзя?
– Нельзя, а главное, не у кого. Пропал этот пенек без вести. Теперь весны ждем. Где-нибудь в марте-апреле вытает из-под снега. А ведь предупреждали его, чтобы со всякими отморозками не водился. На двух стульях не усидишь даже при наличии очень широкой задницы.
На том они и расстались. Донцову предстоял визит в клинику профессора Котяры, а оперу Психу – участие в операции «Невод».
На сей раз Шкурдюк поджидал Донцова прямо на проходной, как будто бы никаких иных забот вообще не имел.
– Сегодня вы прекрасно выглядите! – с ходу заявил он. – Просто цветете!
– Дерьмо тоже цветет, – мрачно пошутил Донцов. – Когда плесенью покрывается.
На территории клиники почти ничего не изменилось. Дворник Лукошников шаркал метлой по асфальту в дальнем конце двора. Стая ворон, громко перекаркиваясь, обследовала мусорные контейнеры, которые за истекшие сутки коммунальщики так и
– Зайдем в столовую, – сказал Донцов, когда они приблизились к третьему корпусу.
– Обед еще не готов, но думаю, что от завтрака что-нибудь осталось, – поспешил заверить его Шкурдюк.
– Всякие разговоры о еде прошу прекратить раз и навсегда, – отбрил его Донцов. – Я не кормиться сюда хожу, а дело делать.
Окно, о котором упоминал Ухарев, находилось не в обеденном зале, а на кухне, где на огромных электроплитах что-то жарилось, парилось и кипело, распространяя резкие ароматы заморских специй и отечественного комбижира.
Для Донцова подобная атмосфера была чревата если не обмороком, то по меньшей мере приступом рвоты, но, поскольку на него со всех сторон пялился местный персонал, преимущественно сисястый, задастый и румянощекий, он решил во что бы то ни стало держаться гоголем.
Демонстративно пренебрегая помощью чересчур услужливого Шкурдюка, он взобрался на подоконник, вскрыл распределительную коробочку, посредством которой сигнализация оконной рамы подсоединялась к общей цепи, и убедился, что все датчики отключены. Причем сделано это было не абы как, а со знанием дела.
Никак не прокомментировав свое открытие, Донцов спрыгнул с подоконника (внутри что-то екнуло, как у запаленной клячи) и завел со Шкурдюком следующий разговор:
– Кто из работников клиники имеет доступ на кухню?
– Повара, раздатчицы, санитарки, – начал перечислять заместитель главврача. – Ну и представители администрации с инспекционными целями.
– А дворники, грузчики?
– Грузчики у нас штатным расписанием не предусмотрены, девушки сами справляются. А дворнику здесь делать нечего. Он и в столовую-то не ходит. Питается всухомятку тем, что приносит с собой.
– Ясно, – сказал Донцов, припомнив эпизод с кормлением ворона.
Дальнейшие их контакты происходили уже в кабинете Шкурдюка, без посторонних глаз.
– Вы знаете всех сотрудников клиники? – спросил Донцов, безуспешно пытаясь сосчитать золотых рыбок, снующих в аквариуме.
– Как же иначе! Я с каждым собеседование провожу. И ежеквартальный инструктаж по технике безопасности.
– Нет ли у вас женщины с характерной восточной внешностью, предположительно китаянки или узбечки, хрупкого телосложения, невысокого роста и сравнительно молодых лет?
– Есть одна такая, – даже не задумываясь, ответил Шкурдюк. – Только не китаянка и не узбечка, а бурятка. Тамара Жалмаева. Санитарка.
– В какую смену она работает?
– Сейчас выясним… – Шкурдюк снял трубку внутреннего телефона. – Попросите, пожалуйста старшую медсестру… Ирина Петровна, еще раз здравствуйте. Посмотрите по графику, когда работает Жалмаева… Что?… И давно?… Почему меня в известность не поставили?… Хорошо, разберемся…
– Случилось что-нибудь? – Сердце Донцова замерло, пропустив один такт, что всегда случалось с ним, когда в наугад заброшенную сеть вдруг попадалась крупная, а главное – желанная добыча.