Врата Кавказа
Шрифт:
На следующий год аварский хан Омар при поддержке лезгин вероломно вторгся на территорию Грузии и опустошил её. Один из самых укреплённых замков Вахань он взял хитростью, после чего вырезал поголовно всё население Вахани, а сам замок превратил в руины. Малочисленные русские войска без должной поддержки грузинской армии не успевали реагировать на все вызовы со стороны многочисленного противника. По просьбе царя Ираклия, посчитавшего, что именно присутствие русских регулярных войск вызвало новые набеги старых врагов, летом 1787 года Бурнашёв и его егеря покинули Грузию.
Россия между тем готовилась к очередной войне с Турцией, и новый театр военных действий должен был охватить всё побережье Чёрного моря. Намечающаяся война вновь заставила заняться реорганизацией армии и, следуя рекомендациям Потёмкина, Екатерина II издала указ о формировании новых стрелковых подразделений – егерских корпусов, которые должны были стать основной ударной силой в начавшейся войне.
Мушкетёры, игравшие всё меньшую роль в связи с отказом русской армии от линейной тактики, начали становиться обузой для армии нового порядка. В войсках ценились прежде всего егеря и гренадёры. Поэтому все – от командира роты до командующего корпуса – старались наполнить свои подразделения именно ими. Так что создание егерских корпусов, этого прообраза современного спецназа, стало логичным воплощением чаяний боевых командиров.
Егеря как особый вид пехоты в русской армии появились в результате изучения опыта Семилетней войны. В 1760 году был пленён прусский егерский батальон, оказавший отчаянное сопротивление и нанёсший немалый урон нашим войскам. Императрица Екатерина II, узнав об этом, повелела завести пехотные егерские команды «в трудных походах, в закрытых местах, на горах заменяя ими конницу». С этой целью в 25 мушкетёрских полках утверждены егерские команды, назначением в егеря по 5 человек от каждой гренадёрской и мушкетёрской роты. Для егерской службы предписано было выбирать рядовых ростом не больше 2 аршин 5 вершков [6] «самого лучшего, проворного и здорового состояния». Полковая егерская команда в 60 человек рядовых при двух унтер-офицерах и барабанщике вверялась подпоручику «расторопному, склонному к строевым обращениям и к искусным военным применениям различностей, всякой ситуации и полезных по состоянию положений военных на них построений». И уже в 1765 году был сформирован Егерский корпус численностью 1650 человек, части которого были разбросаны по различным дивизиям. Особые требования предъявлялись к офицерам нового формирования. Командиры егерских команд выбирались из расторопных, обстрелянных в боях людей. Обмундирование и форма егерей отличалась отсутствием излишнего лоска, ярких и блестящих деталей. При подготовке егерей особое внимание уделялось их огневой подготовке, поэтому был принят целый ряд новых усовершенствований для обучения егерей стрельбе.
6
Чуть более 1 метра 50 сантиметров.
Получили егеря и новые, отличные от мушкетёров и гренадёр, укороченные фузеи, которые могли нормально заряжаться при ведении огня не только из положения стоя, но и с колена, чего не позволяла большая длина пехотных и драгунских ружей. За счёт этого нововведения повысились кучность огня и скорострельность егерских подразделений. При стрельбе от солдат, обучаемых поодиночке в капральстве, требовался «цельный приклад» и «скорый заряд», а не быстрая неточная стрельба. Штык на егерских фузеях был заменён на кортик, на штуцерах – тесаком. Для ведения снайперской стрельбы егерские унтер-офицеры и капралы, как наиболее подготовленные и опытные стрелки, получали штуцеры с дальностью эффективной стрельбы до 700 метров, что привело к появлению у егерей собственной тактики, своеобразного почерка егерских команд. В отличие от линейных частей подразделения егерей принимали строй в две шеренги и атаковали колоннами или в каре. Предписывалось приучать егерей к действиям в горах и лесах. Командирам полка разрешалось посылать егерей для добычи в окрестных лесах дичи для всего подразделения. Таким образом, егеря мушкетёрских и гренадёрских полков знакомились с местностью, где квартировали или вели военные действия их подразделения, что позволяло им досконально изучать особенности рельефа, знакомиться с новыми условиями для ведения боевых действий.
Зимой егеря должны были проворно при полной выкладке с ружьём и амуницией передвигаться на лыжах, причем не по дорогам, а прямо через леса и поля. Егерям предписывалось докладывать «о всех ситуациях, и о всяких сквозь трудные места проходах и дорогах, что особенно важно в пограничных местах». На основе этой информации командирами полков разрабатывалась соответствующая тактика ведения боёв в незнакомой местности. Так егеря становились глазами и ушами русской армии.
Подобные выходившие за рамки уставов действия позволили егерским командам разработать и собственную тактику. Помимо наступления «через подразделение», чисто егерским приёмом стало действие рассыпным строем стрелков, поддерживаемых резервом. При необходимости стрелки выстраивались в две шеренги, а их место занимали егеря из резерва. В условиях пересечённой местности такая тактика оказалась наиболее эффективной. Так как при большой протяжённости цепи или рассыпного строя и при достаточной отдалённости передовых команд от резервов подача команд голосом была затруднена, все приказания офицеров дублировались музыкантами, что привело к появлению целой азбуки музыкальных сигналов.
Григорий Потёмкин систематизировал накопленный опыт действия егерских команд и издал «Инструкцию для обучения егерей», в которой описывались некоторые «хитрости» егерей. Так, егерям предлагалось научиться прикидываться убитыми, а также путать противника, ставя свою каску в стороне от себя. Егеря должны были уметь передвигаться ползком, стрелять и заряжать ружьё лежа. Для ближнего боя новые подразделения получили пистолеты. Каждый солдат был снабжён шнобзаком – мешком с запасом продовольствия на три дня. Заботясь об удобстве одежды, Потёмкин повелел поменять камзолы на кафтаны, шляпы – на каски, патронные сумки – на поясные патронташи, штиблеты – на сапоги с коротким голенищем. Цвет мундира и штанов для егерей оставался зелёным, а перевязи, патронташи, портупеи были из чёрной кожи. Практичность в вопросах выбора цвета для обмундирования и амуниции привела к тому, что в русской армии впервые в мире появилась камуфляжная форма, хорошо маскировавшая солдат в полевых условиях. И форма эта принадлежала егерям. Вскоре егерские подразделения стали наиболее обеспеченными и боеспособными подразделениями русской армии.
По верному замечанию военного историка П. О. Бобровского, когда прусский император Фридрих II до самой своей смерти в 1786 году с недоверием, близким к презрению, относился к развитию стрелкового вооружения и сохранил в своей армии не более 1650 егерей, когда во Франции под влиянием войны за независимость североамериканских штатов между представителями сухопутных подразделений велась горячая полемика о судьбе линейной тактики, в это самое время в России уже на практике был решён вопрос о преимуществе меткого стрелкового огня, поддерживаемого штыковым ударом сомкнутых линейных подразделений.
Александр Васильевич Суворов, слова которого «пуля-дура, штык-молодец» были превратно истолкованы, на деле внедрил те новейшие тактические принципы, которые легли в основу построения наполеоновского боевого порядка. Штыковому удару русских гренадёр и мушкетёров в действиях Суворова предшествовало обстреливание неприятеля егерями. Причём полководец уделял огневой поддержке пехоты столь пристальное внимание, что при недостатке егерей обязывал командиров мушкетёров и гренадёр выделять из их подразделений самых метких и умеющих обращаться с ружьём стрелков и передавать их егерским командам. При Суворове впервые была применена тактика огневой поддержки пехоты непосредственно во время наступления. Егеря и мушкетёры своим огнём не давали поднять головы противнику и позволяли линейным подразделениям вступить в штыковой бой при наименьших потерях. А уж о русском штыковом бое ходили целые легенды. Никто не мог устоять против суворовских чудо-богатырей, ударивших в штыки. В обороне егеря становились в арьергарде и своим огнём сдерживали преследование армии неприятелем, позволяя основным подразделениям оторваться от преследования.
Павел Карягин гордился тем, что ему выпало служить именно в егерских подразделениях. После выведения из Грузии батальон молодого поручика немедленно отошёл за Терскую пограничную линию, где был переименован в Четвёртый батальон свежесформированного Кубанского егерского корпуса и переброшен на новый театр военных действий.
Как давно это было… Казалось, целая жизнь прошла с тех пор. И вот сейчас уже в чине майора Карягин вернулся в знакомые места. Живому уму командира не давали покоя многие вопросы. Жив ли грузинский царь Ираклий? Что сейчас творится с той стороны исполинского Кавказского хребта? Как встретят их, русских солдат, закавказские горцы? Куда и с какой задачей будут посланы полки? Но самый главный вопрос заключался в выборе и разработке новой тактики ведения боёв в условиях отрыва от продовольственных и оружейных баз.
В палатке Карягина велся оживлённый спор по будущей тактике военных действий в Закавказье. Достигший своего апогея спор уже потерял шансы вылиться в принятие рациональных решений, и рассудительный хозяин палатки покинул её. До его слуха донёсся солдатский разговор. Недалеко от палатки у костра седоусый егерь Гаврила Сидоров, или Сёмыч, как его за глаза величали солдаты, с упоением рассказывал о своём отважном командире:
– Познакомились мы с Павлом Михайловичем в 1788 году на Тамани. Тогда шла война за Тавриду, и наш егерский батальон был переведён на Кубань, чтобы отвлечь турка от войск его светлости князя Потёмкина. Для этого он отдал приказ генерал-аншефу Петру Абрамовичу Текели [7] овладеть турецкими крепостями Анапа и Суджук-кале. Для нас, только что прибывших на Кубань, задача оказалась трудной, ведь ни численности противника, ни плана крепостей мы не знали. Как только перешли реку, стали подвергаться постоянному нападению горцев. Горец самым сложным врагом для нашей армии оказался. Днём он скрывался в лесах, где отсыпался, чтобы напасть ночью. Мы же, не имея возможности отдыхать днём, не могли себе позволить расслабиться и ночью.
7
Пётр Абрамович Текели (1720–1793) – генерал-аншеф, участник Семилетней войны, Русско-турецкой войны 1768–1774 гг., сумевший усмирить Запорожскую Сечь без единого выстрела. По его рекомендации запорожским казакам были дарованы земли на Кубани, и они получили статус иррегулярных войск российской армии.