Врата Лилит
Шрифт:
Ганин приземлился прямо у её ног.
– Я очень рад, что ты в добром здравии, возлюбленный Эш Шамаш, - сказала Лилит как ни в чем не бывало - спокойно, размеренно и по-королевски величественно.
– Правда, ты потерял в размерах, но это поправимо... Ты уж извини, но пришлось тебе расстаться с телом - его восстановить уже было невозможно - еле двигающийся полутруп. Главное, душа уцелела - этого для нас достаточно! И, как я вижу, теперь вполне вменяемая... Ладно, лирику напотом! Вукху, элексир жизни господину!
– и хлопнула в ладоши.
Ворон вспыхнул фиолетово-лиловыми искрами и в одно мгновение обратился в горбатого клювоносового карлика с черными маленькими глазками и тонкими по-птичьи ручками и ножками, с иссиня-черными жидкими волосиками
Наконец, жидкость в котелке закончилась.
– Красавец, нечего сказать! Вукху, зеркало!
Клювоносый выхватил из кармашка своего бархатного костюма с длинными, как птичий хвост, фалдами, медное зеркало на длинной деревянной полированного дерева ручке и Ганин с нетерпением взглянул в него...…Вздох разочарования вырвался из его уст -–там был опять проклятый аполлон, с идеальными пропорциями тела, с налитыми кровью губами, румяными щеками и золотистыми кудрями, а глаза источали такой яркий солнечный свет, что белков вообще видно не было...…
– Хорош, не правда ли? Не зря я столько колдовала!…Но не это главное. Жизненная сила к тебе вернулась с избытком, пора действовать - и как можно скорее! Отец уже рвет и мечет и рано или поздно обнаружит тебя. Ищейки Сета возьмут любой след и даже здесь, в моей цитадели, мы не в безопасности.
– И что же нам тогда делать?
– Единственный мир, где ты будешь от него в безопасности, как это ни парадоксально, -–это твой собственный.
– Почему это?
– Не спрашивай, долго объяснять...
– с досадой махнула рукой Лилит, вставая.
– В общем, его очень хорошо охраняют, причем так, что даже мой папаша со всей своей шайкой туда не может проникнуть - именно поэтому ему и понадобилась эта затея с портретом. Но чтобы он и туда не проник - его портрет, который ты почти дорисовал, надо уничтожить! Тогда ты захлопнешь Врата окончательно и он тебя уже никогда не достанет, как и меня тоже, потому что я тоже останусь там, в твоем мире... Мне даже страшно подумать, что со мной сделает отец, если я попаду в его лапы! В гневе он беспощаден!
– Лилит, явно волнуясь, принялась ходить туда-сюда как маятник.
– Но как же я его уничтожу?
– недоуменно развел руками Ганин.
– Да и как я его достану, если рисовал я его на небесах!?
– Не говори чепухи!
– резко оборвала его Лилит.
– Небеса - это иллюзия, недорисованный портрет по-прежнему стоит в Библиотеке. А уничтожить его можешь ты также легко, как обыкновенный - достаточно просто его поджечь. Но поджечь его должен именно ты, своею собственной рукой! Портрет - твой, и только ТЫ можешь его уничтожить! Ни я, ни мои слуги, даже сам Сет, что может одним взглядом спалить весь ваш земной шар, не может его даже поцарапать! Ты ЭТО понимаешь?
– Понимаю...
– прошептал Ганин.
– А как же твой портрет?
– А-а-а-а, зришь в корень...
– лукаво ухмыльнулась
– Его ты вынесешь из дома - боюсь, дом может взорваться ко всем чертям. Я по-прежнему буду жить в нем, в нарисованной тобой лужайке с замком, и буду приходить к тебе, как и прежде, как и ты - ко мне, и больше ничто нас уже не разлучит... И никто...
– последние слова Лилит прошептала уже еле слышно, томно закрыв глаза и нежно прикасаясь своими теплыми и приторно-сладкими устами к его губам. Ганин судорожно сглотнул слюну.
– Но я хочу жениться на Снежане, - тихо, но твердо сказал Ганин, легко отстраняя Лилит.
Но его слова прервал мелодичный, но металлически бездушный жестокий смех.
– Разве ты забыл, что Я тебе сказала? Теперь Я буду Снежаной, единственной отныне Снежаной! Если хочешь, я буду даже носить такие же штанишки как она и ругаться матом! Буду как настоящая - мне это ничего не стоит! Впрочем, у тебя все равно нет выбора, - театрально пожала она своими изящными плечами, - твоя благоверная уже мертва - ты сам только что выпил всю её кровь до капли! Правда, вкусная она была?!
– и Лилит опять рассмеялась.
Лицо Ганин позеленело и побелело одновременно, его всего затрясло от ужаса, гнева и боли...
Но сказать он ничего не успел, поскольку в этот момент раздался оглушительный удар грома, от которого заложило уши, и все здание заходило ходуном, сверху посыпалась штукатурка.
– Проклятье, Эш Шамаш!
– лицо Лилит исказила гримаса страха, оно побелело как полотно.
– Отец уже здесь! Бежим!
Тут удары стали раздаваться все сильнее и сильнее, все ближе и ближе, земля уходила у них из-под ног, как при сильном землетрясении.
Лилит мгновенно схватила Ганина за руку и бросилась бежать, за ними побежали и её слуги. Не останавливаясь ни на секунду, она с пронзительным шипящим криком метнула что-то в стену, и в ней образовался темный проход, в который все они и юркнули. Оглянувшись назад, Ганин успел заметить, как в разваливающийся от чудовищных ударов зал ворвались два гигантских льва - самец и самка, запряженные в горящую ярким солнечным светом колесницу, величиной в три человеческих роста, на которой стоял солнцеокий великан на этот раз в образе египетского бога-фараона Ра - в высоком головном уборе, с золотым обручем вокруг черепа с украшением в виде кобры, хищно щерившей свои ядовитые зубы, с могучим загорелым обнаженным торсом, а рядом с ними бежали сотни огнедышащих шакалов, ядовитых скорпионов величиной с лошадь и Бог знает ещё каких тварей, которых Ганин рассмотреть не успел.
– Лили-и-и-и-и-ит! Изменница!!!!!!!!! Шкуру спущу-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю!
– раздался громоподобный вой, от которого падали куски перекрытий и переворачивались столы и стулья, закладывало уши.
Но портал уже закрылся и они бежали вперед в кромешной тьме...
Сколько времени длилась эта сумасшедшая погоня, Ганин не знал. Лилит то и дело производила какие-то манипуляции с пространствами, совершая колдовские пассы левой, свободной рукой, шепча какие-то заклинания на своем шипящем языке. То они стремительно неслись по темному тоннелю, то по жарким пескам какой-то пустыни, усыпанной почему-то розовым песком, то по узкой тропе над отвесным ущельем в хрустальных горах, то в густых, почему-то ярко-оранжевых, джунглях, то вообще летели над бескрайним океаном, по которому плавали причудливые существа - девы с рыбьми хвостами... Пейзажи менялись также стремительно, как картинки в калейдоскопе, но неизменным было одно - за ними по пятам летела чудовищная, запряженная громоподобно рыкающими львами, колесница с солнцеоким всадником в облачении фараона, а рядом с ним - полчища монстров, как свора чудовищных гончих, преследующих словно на охоте, своих жертв. Фараон периодически метал солнечные диски, светящиеся дротики, напоминавшие солнечные лучи, которые взрывались у беглецов то над головой, то сзади, то по бокам, не слабее артиллерийских снарядов, но Лилит всякий раз удавалось ловко увернуться, так что попасть в цель они никак не могли.