Врата Лилит
Шрифт:
– Что... если бы...
– шепотом, забывая о всякой субординации, схватив за руку следователя, спросил Ганин, просто пожирая его глазами.
– ...если бы не были обнаружены следы крови, а также окровавленная шляпа на скамейке перрона.
– Мать честная!
– всхлипнул Ганин и беззвучно зарыдал, закрыв лицо руками, а его очки беспомощно упали на пол.
Лицо следователя передернуло и он резко встал, оперся рукой о спинку стула Ганина и успокаивающе потрепал рукой его плечо:
– Гражданин Ганин, Ваши сведения очень важны для
– майор взял почти пустую бутыль с настойкой и резким движением налил в грязный стакан уже немного выдохшейся темно-красной жидкости.
Ганин торопливо закивал головой, шумно высморкался в платок, который он достал из нагрудного кармана рубашки, вытер глаза рукавом и быстрыми, чмокающими глотками, осушил стакан, а потом рассказал все, что произошло за вчерашний день - от встречи с Расторгуевым в городе до их расставания на пустынном ночном перроне пригородной электрички.
...- Поня-я-я-ятно...
– протянул следователь, дослушав до конца сбивчивый рассказ Ганина и затушив в жестяной пепельнице уже пятый окурок.
– Значит, по-Вашему выходит, что возвращение гражданина Расторгуева было совершенно ничем не объяснимым - ну, разве что запоздалыми муками совести перед женой и детьми -, а его смерть на рельсах - ничем не мотивированной и случайной, не так ли?
– Гм...
– озадаченно хмыкнул Ганин.
– Я этого не говорил, но вполне возможно: Пашка - человек ветреный, непредсказуемый, он действительно может менять свое решение в считанные минуты. А вот что касается смерти... Не знаю даже... Просто смерть таких близких для меня людей такая редкость...
– Редкость, Алексей Юрьевич!? Редкость?!!!
– внимательно сверля взглядом Ганина, вдруг повысил голос следователь.
– А гражданка Мещерякова Лариса Николаевна, Вам, случайно, не знакома?
– Лариса? Как же... Мы... в общем, мы встречались...
– А знаете ли Вы, что она найдена мертвой буквально позавчера, 12-го числа, в четверг?! Она выпала из окна тринадцатого этажа прямо посреди бела дня! Тут уж Ганин вскочил как ужаленный, схватившись за голову.
– Ла... Лара... Ларочка! Какой кошмар!
– Это уж точно! Что Вы можете сказать об этом? Её мать говорила, что последний человек, с которым общалась её дочь - это Вы. Странное совпадение, не так ли? Мне передали вести её дело и тут - таинственное убийство второго Вашего гостя - Расторгуева! Думаю, мне стоит съездить в архив и хорошенько покопаться, возможно, будут и другие жертвы Вашего гостеприимства!
– На что... на что... на что Вы намекаете!
– затрясся всем телом Ганин.
– Ни на что! Просто отмечаю связь - два Ваших гостя и два несчастных случая, с интервалом в один день. Что Вы можете сказать о гражданке Мещеряковой? Как Вы с ней расстались?
– Я... ну... мы приехали
– Ну и... дальше-то что?
– А потом я прихожу, а её - нет... А потом мне на мобильный пришла смс - 'мы с тобой, Леш, очень разные, пойми...'
– И всё?
– И всё! Я сам был в шоке, сначала стыдно было ей звонить, послал смс, а сообщение о доставке не приходит и не приходит! Потом, вечером уже, я собрался с духом и позвонил - говорят, номер не доступен. Ну, я и решил, что она сбежала, а сим-карту выбросила, чтоб дозвонится не смог...
– Интересненько, очень интересненько...
– задумчиво барабаня мохнатыми пальцами о крышку стола, забормотал себе под нос Перепелица.
– Расторгуев чердак осматривал, Мещерякова - дом... Так, гражданин Ганин, разрешите личный вопрос: Вы когда-нибудь были женаты? Ганин покраснел, вздохнул и тихо ответил:
– Нет...
– А девушки, ну, кроме Мещеряковой, были ещё у Вас?
– Ну... были, конечно...
– Назовите, пожалуйста, фамилии и инициалы, я проверю и их тоже, - Перепелица открыл кожаную папку и достал оттуда листок бумаги и ручку.
– Левчик Наталья Ивановна... Д-д-дьяченко Клавдия Николаевна... С ними я уже после вуза, а в вузе - Семченко Екатерина, Глазова Римма и, на последнем курсе, Лазарева Светка... Больше не было вроде, в школе я с девочками как-то не очень...
– Хорошо!
– шумно захлопывая папку, подытожил следователь.
– Всех их я проверю. А друзья у Вас были?
– Нет, кроме Паши, ни с кем особо и не общался. Ну, были, конечно, и есть, но ни я к ним, ни они ко мне в гости никогда не ходили... Так, по интернету, по телефону, в кафе...
– Понятно... Буду проверять, буду опрашивать. Спасибо за сотрудничество, Алексей Юрьевич!
– Перепелица быстро встал со стула и пожал руку Ганину, по-прежнему внимательно глядя в его глаза, и вроде как направился к выходу с папкой под мышкой...
– Ах, да! Чуть не забыл!
– вдруг остановился он в дверях.
– Вы не против, если я осмотрю дом? Ну, на всякий случай...
– А что тут смотреть, товарищ следователь?
– мрачно улыбнулся Ганин.
– Домик-то что собачья конура...
– Ну, конура не конура, а подвал и чердак все-таки есть.
– Пожалуйста...
– пожал плечами Ганин и подошел к выключателю у стены, чтобы включить свет в подвале.
...Ничего, кроме залежей картошки, бутылок с настойкой и банок с вареньем, Перепелица в подвале не обнаружил, да вдобавок замерз до костей. Зато чердак заинтересовал его куда больше...
– Это Ваша мастерская, не так ли?
– с нескрываемым интересом спросил следователь, внимательно осматривая ряды холстов, прислоненных к облупленной стене чердака.