Врата Лилит
Шрифт:
– Странно... А почему на тот же вопрос другие две институтские подруги Алексея ничего не отвечали?
Светлана усмехнулась.
– Просто раньше эти черты не были у него особенно выражены, да и общались они с ним не так плотно, как я. Я-то с ним почти год прожила в одной квартире, а они - пару месяцев повстречались, да и все...
– Значит, Алексей раньше не был таким замкнутым, а уже потом стал таким?
– Ну, конечно, все мы меняемся... Одно дело, вчерашние школьники, а другое дело - к концу института, почти взрослые люди... Ой, а что с ним произошло, товарищ
Опрос некоторых других однокурсников Ганина - уже мужского пола - почти ничего не дал. Оказалось, что кроме Расторгуева, мало кто с ним близко общался. Так, совместные студенческие застолья, выезды на природу, походы в кино, иногда жаркие дебаты на отвлеченные темы... Но ничего более. Друг у него был только один, и тот уже оказался в могиле.
Только к концу рабочего дня потрепанная черная 'тойота' Перепелицы, наконец, добралась до областного ОВД. 'Ну и замечательно. Успею доложить о предварительных результатах следствия уже сегодня' - удовлетворенно подумал он.
Начальник отдела уголовного розыска, полковник полиции Сергей Валерьянович Усманов - круглый, лысоватый, серьезный мужчина, с заметным брюшком, в больших очках в роговой оправе - уже готовился пойти домой, когда массивная, обитая черной кожей дверь распахнулась и вошел, как всегда, быстрым, решительным шагом майор Перепелица. Кабинет был просторный, ещё советского типа, стены обиты деревом, массивный длинный дубовый стол, кожаные кресла... Если бы не триколор и портрет президента РФ прямо над креслом полковника, можно было бы подумать, что это кабинет советского госслужащего - даже компьютера в нем не было.
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– А, Перепелица... Я уж думал, что ты сегодня не появишься... Опять 'глухарь'?
– Ну-у-у-у, 'глухарь' не 'глухарь', а все-таки что-то проклевывается...
– Правда?
– удивленно поднял брови полковник.
– Хорошо, если так... Мне тут 'глухарей' итак хватает. Говори, что имеешь, - молчаливо показывая рукой на мягкий, обитый черной кожей стул рядом со своим столом.
– Дело оказалось не таким простым, как показалось вначале, товарищ полковник, - принимая приглашение присесть, с энтузиазмом, печатая каждое слово, как шаг на плацу, быстро и четко заговорил Перепелица.
– Сначала я подумал, что это самоубийство или несчастный случай. Затем, просто бытовое убийство - нападение хулиганов на пьяного прохожего. Вроде все сходилось - найдены следы крови на скамейке и на шляпе... Но потом мне бросилась в глаза странная деталь... Обычно нападения такого рода заканчиваются грабежом, а тут - и бумажник на месте - между прочим, с пятью тысячами рублей - что для пьяной шантрапы было бы большой находкой...
– А, может, и не было никакого нападения?
– неожиданно перебил Усманов, пробуравив Перепелицу своими выпуклыми, как у рыбы, почти бесцветными невыразительными глазами.
– Пьяный человек - мало ли где мог упасть, расшибить голову, разбить нос, вот и крови лужа... А на теле обнаружены следы побоев?
Лицо Перепелицы исказила гримаса - он не любил 'черных дыр' в своих умопостроениях.
– Тело обезображено до неузнаваемости. Если даже
– Ну вот, я и говорю, - как-то неожиданно резко обрадовался полковник, ударив кулаком по столу - скорее всего никакого убийства не было, а просто пьяный разбил себе голову, нос, наследил кровью, а потом потерял равновесие и упал под движущийся электропоезд!
– облегченно констатировал Усманов.
– Не похоже, товарищ полковник, - покачал головой Перепелица, закуривая сам и подкуривая сигарету Усманову.
– Есть свидетель.
– Свидетель?
– разочарованно выдохнул Усманов.
– Да, билетный кассир. Он до смерти испугался этих недоносков и сидел как мышь в своей будке. Он сказал, что когда они закончили избивать Расторгуева, они просто ушли с перрона ещё до поезда, причем...
– ???
Перепелица шумно затянулся...
– ...причем шли спокойно, не убегая, как будто бы сделали свое дело, а потом - пропали...
– Куда - пропали?
– Кассир не видел. Просто пропали и все, как будто их и не было вовсе... И ещё... Когда Расторгуев встал и пошел к подъезжающему поезду, кассир сказал, что был уверен, что его кто-то толкнул...
– Куда?
– Под поезд! Движение тела было такое, будто кто-то ему помог... упасть...
– Так, слушайте, Перепелица, тут уже мистика какая-то пошла!
– резко прервал следователя полковник.
– 'Исчезли'... 'Толкнули'... Этот кассир, случаем, нетрезвый был?
– Ну, в общем-то, да...
– нехотя признался Перепелица.
– Попахивало от него... Дедушка это местный, пенсионер, выпивает...
– Ну, а-ха-ха, - облегченно рассмеялся помрачневший было сначала Усманов, - понятно... А машинист что говорит?
– Машинист?
– тут Перепелица ещё больше скис.
– Он говорит, что Расторгуев вроде бы бросился сам...
– Понятно... Ну и что дальше?
– А дальше я связался с женой потерпевшего - Татьяной Николаевной. Она сказала, что муж её страдал затяжными депрессиями, запоями, вступал в беспорядочные половые связи...
– Блин, Перепелица, говори русским языком - 'изменял!'. Тоже мне - кот ученый...
– Ну да. Она и рассказала мне о Ганине. Ганин этот оказался довольно странным типом. Вроде бы и божий одуванчик, а что-то в нем есть... Вроде бы и искренне он оплакивал Расторгуева, - как говорят свидетели, своего единственного друга, - но о чем-то он явно не договаривает... И ещё, самое главное, оказалось, что мое второе дело связано с первым...
– С погибшей Мещеряковой?
– Да. Оказалось, что она тоже была подругой Ганина и тоже была у него в гостях.
– Совпадение?
– Не похоже. Я навел справки, оказалось, что и предыдущие две подруги Ганина тоже погибли при странных обстоятельствах - то ли несчастный случай, то ли самоубийство, в рапортах моих предшественников констатированы самоубийства, но веских доказательств нет.
– Были ли они в гостях у Ганина?
– Неизвестно. Их родители не знают, где они были до своей смерти, хотя Ганина знают хорошо и подтвердили факт связи.