Врата Мертвого Дома
Шрифт:
Все молчали. Дукер заметил, как капитаны обменялись озадаченными взглядами. Обескураженное выражение лица Сульмара стало почти забавным, пока он с трудом укладывал в голове детали, которые сообщил старик. Только виканцы и бровью не повели.
— Мы распределили раненых, — сказал Бальт. — Укрепили боковые стенки повозок…
— Ах да, — проговорил аристократ и сделал паузу, чтобы промокнуть слезящиеся глаза серым носовым платком. — Так и я подумал поначалу. Но почему же тогда колёса настолько глубоко уходят в грязь?
— Ну хватит уже, а, Тамлит? — с раздражением
— Дядя, — сказал Колтейн.
Ухмыляясь, Бальт взял обоих аристократов за руки и решительно повёл к двери.
— У нас есть план переправы, — сказал он. — Отступления недопустимы.
— Но как же каменотёсы и салотопы… — не сдавался Тамлит.
— Вон вы оба! — Бальт толкнул их вперёд. Нэттпара благоразумно распахнул дверь как раз в тот момент, когда виканец придал им последнее ускорение. Аристократы неуклюже вывалились наружу.
Бальт кивнул стражнику, и тот закрыл за ними дверь.
Сон расправил плечи под тяжестью кольчуги.
— Нам надо что-то знать об этом, Кулак?
— Меня беспокоит глубина брода, — сказал Ченнед, когда всем стало ясно, что на вопрос Сна Колтейн отвечать не собирается. — Переход будет до Худа медленным. Течение не то чтобы очень сильное, но ил под ногами да воды на четыре с половиной фута — быстро никто не переправится, даже на лошади. — Он покосился на Сна. — Отступать с боем будет несладко.
— Свои позиции и задания вы знаете, — сказал Колтейн. Он обернулся к Сормо и прищурился, разглядывая колдуна, а затем — детей, которые столпились у него за спиной. — При каждом из вас будет колдун. Все сообщения посылать только через них. Свободны.
Офицеры и дети вышли, остались только Бальт, Сормо, Колтейн и Дукер.
Колдун будто из ниоткуда извлёк кувшин и протянул Кулаку. Колтейн глотнул и передал его Дукеру. Глаза Кулака заблестели.
— Историк, ты нам должен кое-что рассказать. Ты был с магом Седьмой, Кальпом. Уехал с ним за несколько часов до начала восстания. Сормо не может его найти… нигде. Он мёртв?
— Не знаю, — искренне ответил Дукер. — Мы разделились. — Он отпил из кувшина и страшно удивился. Холодный эль, откуда же Сормо мог его добыть? Историк перевёл взгляд на колдуна. — Ты искал Кальпа через свой Путь?
Юноша скрестил руки на груди.
— Несколько раз, — ответил он. — Но не в последнее время. Пути стали… тяжелы.
— Везёт нам, — заметил Бальт.
— Я не понимаю.
Сормо вздохнул.
— Помнишь наш ритуал, историк? Нашествие д’иверсов и одиночников? Теперь они пробрались на все Пути — по меньшей мере, на этом континенте. Все ищут легендарную Тропу Ладоней. Мне пришлось взяться за древние обряды, чары земли, духов жизни и тотемных зверей. Наш враг, Высший маг Камист Релой, не обладает Старшим знанием. Потому не решается использовать свою магию против нас. Уже несколько недель.
— Без чародейства, — заметил Колтейн, — Релой
— На поражениях он тоже не учится, — добавил Бальт.
Дукер внимательно посмотрел на Колтейна.
— Куда ты ведёшь эту колонну, Кулак?
— В Убарид.
Историк заморгал. Два месяца пути, не меньше.
— Значит, мы всё ещё удерживаем этот город?
Все молчали.
— Ты не знаешь, — сказал Дукер.
— Да, — подтвердил Бальт, забрал кувшин у историка и сделал добрый глоток.
— Теперь, Дукер, — заговорил Колтейн, — расскажи нам о своём путешествии.
Историк не собирался раскрывать свои планы и усилия, которые касались Геборика Лёгкая Рука. Впрочем, он набросал историю, которая была довольно близка к правде. Они с Кальпом поехали в прибрежный городок, чтобы встретиться со старыми друзьями из береговых морпехов. К несчастью, именно в эту ночь начался Мятеж. Увидев возможность миновать армию врага под маской своего и собирать по дороге сведения, Дукер решил поехать на лошади и по суше. Кальп присоединился к морпехам и попытался уплыть на юг от Хиссарского порта. Пока историк говорил, снаружи послышался скрип повозок, зашевелившихся на островке в излучине реки.
Звуки были достаточно громкими, чтобы солдаты Камиста Релоя их расслышали и поняли, что переправа началась. Дукер гадал, как отреагирует полководец Апокалипсиса.
Когда историк начал рассказывать, что именно он увидел среди врагов, Колтейн остановил его, подняв руку.
— Если все твои повести такие же скучные, неудивительно, что никто их не читает, — пробормотал он.
Дукер с улыбкой откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Ах, Кулак, это проклятье истории: те, кому следовало бы её прочесть, никогда этого не делают. К тому же я устал.
— Дядя, найди этому старику шатёр и одеяло, — приказал Колтейн. — Дай ему два часа. Я хочу, чтобы он поднялся и увидел всё, что произойдёт на переправе. Пусть события этого дня будут записаны, чтобы урок истории не погиб для будущих поколений.
— Два часа? — промямлил Дукер. — Не могу обещать, что сохраню чёткие воспоминания, если, конечно, доживу до того, чтобы записать всё.
Кто-то потряс его за плечо. Историк открыл глаза. Он уснул прямо в кресле. Его укрыли одеялом, виканским, дурно пахнущим и подозрительно грязным. Перед ним стоял молодой капрал.
— Сэр? Вам приказано вставать.
Все кости ныли. Дукер поморщился.
— Как тебя зовут, капрал?
— Лист, сэр. Пятая рота.
Ах да. Тот, который раз за разом умирал во время учений.
Только теперь историк обратил внимание на многослойный рёв снаружи. Он сел.
— Худов дух! Там что, битва?
Капрал Лист пожал плечами.
— Нет ещё. Погонщики и скот. Переправляются. На другой стороне были стычки — подошла армия Гурана. Но мы держимся.