Врата Мертвого Дома
Шрифт:
В мозгу чародея блеснула внезапная мысль. Сумасшедшая, но… элегантная. Тогговы пятки, а смогу ли? Нарастает давление, затем пустой след, надёжный поток. Худ, не вода, конечно, но похоже!
Надеюсь, что похоже.
Кальп увидел, как Геборик подпрыгнул от неожиданности и ударился головой о низкую балку потолка. Маг скользнул обратно в своё тело и хрипло вздохнул.
— Скоро двинемся, Геборик. Прикажи всем готовиться!
Старик потирал культей затылок.
— К чему готовиться, маг?
— К чему угодно.
Кальп
Незваный гость приближался, и сила его была такова, что сам воздух лихорадочно дрожал. Маг увидел, как ближайшие тени завибрировали, словно готовы были вот-вот рассеяться. Он ощутил: ярость клубится в воздухе, просачивается в глинистую почву под ногами. Незваный гость явно привлёк внимание… кого-то — Престола Тени, Псов — а может, Пути и вправду сами по себе живые. В любом случае, гость двигался дальше, высокомерно не обращая внимания на гнетущую угрозу.
Кальп вдруг вспомнил ритуал Сормо, который бросил их на Путь т’лан имассов на окраинах Хиссара. Ох, Худ, одиночник или д’иверс… но какая мощь! Кто же, во имя Бездны, обладает такой силой? У мага нашлось два варианта ответа: Аномандр Рейк, Сын Тьмы, и Осрик. Оба — одиночники, оба — невероятно высокомерны. Если бы существовали на свете равные им, сказания об их делах наверняка достигли бы ушей Кальпа. Воины говорят о героях. Маги — о Взошедших. Наверняка бы достигли.
Но Рейк — в Генабакисе, а Осрик, по слухам, удалился на дальний южный континент около века назад. Что ж, наверное, холодноокий ублюдок вернулся. Ладно, всё равно скоро выяснится.
Маг почувствовал близкое присутствие. Прижавшись духовным телом к мягкой земле, Кальп задрал голову.
Дракон летел низко. Он не был похож ни на одно изображение дракона из тех, что Кальп видел в жизни. Это не Рейк и не Осрик. Огромные кости, шкура, как высушенная акулья кожа, размах крыльев больше, чем даже у самого Сына Тьмы — в жилах которого течёт кровь драконьей богини — а крылья лишены изящной гладкости формы; безумный рисунок косточек, словно раздробленное крыло летучей мыши, каждый угловатый сустав выпирает из-под натянутой, потрескавшейся шкуры. Голова — равной длины и ширины, как у гадюки, глаза посажены высоко на черепе. Никакого выпуклого лба, череп просто уходит назад, так что основание переходит в шею, скрытую мышцами челюсти.
Грубое, угловатое создание, окутанное аурой изначальной древности. И к тому же, как вдруг потрясённо понял Кальп, когда его чувства охватили все эманации дракона, он — нежить.
Маг ощутил, что дракон его заметил, пролетая в жалких двадцати саженях над головой Кальпа. Мимолётное обострённое внимание, которое быстро сменилось равнодушием.
Вслед за драконом явился резкий ветер, а Кальп перекатился на спину и прошипел несколько слов Высшего Меанаса, которые знал. Ткань Пути разошлась — в разрыв такого размера едва пролезла бы лошадь. Однако пролом вёл в пустоту, вакуум, и свист ветра сменился рёвом.
Продолжая парить между мирами, Кальп с восторгом увидел, как покрытый
Молочно-белая, пенистая вода вскипела вокруг корпуса судна. Портал раскрывался всё шире по обе стороны «Силанды», неуправляемо — огромная масса воды устремилась в проход.
Морской вал обрушился на Кальпа и в следующий миг уничтожил «якорь», разрушил его духовное присутствие. Маг рывком вернулся в скрипящую, кренящуюся капитанскую каюту. Геборик почти выпал из двери в коридор и теперь лежал в проходе, а гигантская волна несла «Силанду» вперёд.
Бывший жрец бросил на Кальпа мрачный взгляд, когда увидел, что маг поднимается.
— Скажи мне, что ты всё так и задумал! Скажи, что у тебя всё под контролем, чародей!
— Конечно, идиот! Разве не видно? — Он пробрался через завал из опрокинувшейся мебели и перешагнул через Геборика в дверях. — Держи оборону, старик, мы на тебя рассчитываем!
Геборик прошипел вслед Кальпу несколько забористых ругательств, но маг уже карабкался на верхнюю палубу.
Если присутствие Незваного гостя силы Меанаса ещё терпели и не противились открыто, то разрыв ткани Пути сорвал все ограничения. Это было разрушение космического масштаба, рана, которую, быть может, никогда не удастся залечить.
Кажется, я только что уничтожил собственный Путь. Если реальность невозможно обмануть. Но её, разумеется, можно обмануть — я всё время только этим и занимаюсь!
Кальп выбрался на палубу и поспешил на ют. Геслер и Ураган стояли у руля, оба ухмылялись, как идиоты, и пытались удерживать курс. Геслер указал вперёд, Кальп обернулся и увидел смутный, призрачный облик дракона, его узкий, костистый хвост ритмично извивался, как у ползущей по песку змеи. В этот момент показалась клиновидная голова — жуткое создание обратило взгляд чёрных, мёртвых глазниц на корабль.
Геслер помахал.
Кальп встряхнулся, с трудом пошёл против ветра и вцепился обеими руками в планширь на корме. Разлом остался далеко позади — но его всё ещё видно, а значит… ох, Худ! Ревущим потоком вода лилась внутрь под могучим ветром, который, словно след, оставлял за собой дракон-одиночник. Разрыв не расходился во все стороны только потому, что плотная масса теней бросалась на его края — и исчезала. Но являлись всё новые и новые тени. Задача заткнуть разрыв была непомерной, невозможно было даже приблизиться к разлому, чтобы исцелить саму рану.
Престол Тени! И всякий другой Взошедший ублюдок, который меня слышит! Может, у меня и нет в вас веры, но вы уж лучше поверьте в меня. И быстро! Иллюзия — мой дар, здесь и сейчас. Верьте! Не сводя глаз с разлома, Кальп пошире расставил ноги, затем отпустил планширь и поднял обе руки.
Закроется… исцелится! Образ перед ним заколебался, разрыв сомкнулся, словно заштопанный. Вода замедлилась. Кальп усилил давление, приказал иллюзии стать реальностью. Руки и ноги дрожали. Пот катился по телу, пропитал одежду.