Врата Миров
Шрифт:
Тварь моментально услышала новый звук, повернула голову, снова принюхалась и вдруг рванула к крыльцу.
Сокрушительный удар!
Металлопластик не выдержал, треснул, но дверь устояла, даже напор звериной силы не сорвал ее с петель!
У Егора все поплыло перед глазами. Он оцепенел, хотя кровь вскипела, – ощущения, овладевшие телом и разумом, лежали за гранью его мировосприятия, жизненного опыта.
Руки дрожали. Рот кривился в беззвучном крике. Вес оружия и экипировки давил к земле, автоматный ремень соскользнул с плеча, один
Тварь резко развернулась, оставила в покое дверь, мгновенно сгруппировалась для прыжка!
Все. Пропал!..
Ноги подкашивались, палец вслепую искал скобу предохранителя, нашел, толкнул ее вниз, но поздно, нужно было сразу – разорванные мысли метались в голове, время как будто замедлилось, текло вязко.
Вой сервоприводов раздался в глухой тишине улиц, коротко рявкнуло импульсное орудие, жуткие очертания мутанта вдруг исказились, – на том месте, где стояла тварь, всколыхнулся туман из мельчайших частичек плоти, и вдруг время сорвалось в прежнем темпе: с грохотом вышибло дверь, всплески огня и дыма разорвали крыльцо, ударная волна сбила Егора с ног.
Живой… Я живой… Живой…
В ушах стоял звон.
Он жадно хватал ртом прогорклый воздух.
Из здания школы выскочил Родька, метнулся через улицу, схватил Егора, помог встать, потащил его к выбитым дверям.
Он машинально оглянулся, еще не осознавая происходящее, лишь впитывая взглядом осколки реальности: в конце улицы двигался серв, это он спас Егору жизнь, а сзади, настигая кибернетический механизм, катилась темная волна жутких тварей!
Снова ударила оглушительная очередь, но цепь событий уже порвалась, серв исчез из поля зрения – это Родька втолкнул Егора в прохладный сумрак школьного здания.
– Наверх! Бегом!
Егор рванул вслед за другом.
На втором этаже у окна с перекошенным лицом замер Пашка.
Дверь одного из классов была приоткрыта, оттуда испуганно выглядывали младшие ребята.
– Оружие давай! – крик прорвался в сознание. – Егор, да очнись же!
Он очнулся.
Шок медленно отпускал, по телу гуляла дрожь.
Сознание немного прояснилось, он уронил жилет «разгрузки», присел, почувствовал, как Пашка отобрал у него автомат, а Родька вдруг залепил звонкую пощечину.
Подействовало.
– Я… Я сейчас!.. Сейчас… – Егора мутило. Он привстал, выглянул поверх широкого подоконника.
Улица полнилась мутантами. Твари протяжно выли, серв отбивался от них, используя технические манипуляторы. Ребристый ствол его импульсного орудия был сломан, волочился по земле, болтаясь на толстом жгуте проводов.
Сбоку от Егора вдруг оглушительно заработал автомат.
Гильзы со звоном рассыпались по подоконнику, некоторые отскакивали, падали на пол, катились, дымясь.
– Бей! – подстегнул сознание хриплый, неузнаваемый крик Родьки.
Грохот выстрелов, перестук падающих гильз, сизый дым, сминаемый сквозняком, – все слилось в единое, уничтожающее рассудок ощущение, для которого не придумано слов. Его нельзя описать, можно только прожить.
Егор подался вперед, левым локтем оперся о подоконник, прицелился, выжал спуск.
В теснине улицы негде укрыться. Мутанты, облепившие серва, яростно царапающие когтями его броню, попали под кинжальный огонь. Пули рвали плоть, отшвыривали их тела, с визгом рикошетили от помятого корпуса серва, выбивали султанчики пыли, высекали снопы искр.
Пашка внезапно отшатнулся от оконного проема.
– Патроны! – Пустой магазин полетел на пол, он дотянулся до брошенной Егором «разгрузки», выхватил полный, перезарядил автомат.
Родька не шевелился. Он замер, вытянув шею.
Капля пота пробежала по щеке Егора.
Гулкая, внезапно наступившая тишина окатила ледяным ознобом.
– Все… – вдруг тихо выдавил Родька.
Пашка продолжал целиться через оконный проем, его пальцы побелели, лицо стало серым.
– Не шевелятся… – Егор, наконец, выдохнул.
Губы Родьки дрогнули. Он обессиленно сел, по щекам текли слезы.
– Ты чего?!
– Они… – Родька судорожно сглотнул. – Они погибли… Все…
– Ты что несешь?! – Пашка опустил автомат, схватил его за плечо. – Кто погиб?!
– ВСЕ! – заорал Родька, уже не сдерживая рыданий.
Егора будто кипятком окатило.
Мутанты, прорвавшиеся в город. Сервы, отступившие к окраинным домам. Звуки боя, доносившиеся от срединного плато.
А где же взрослые?!
Родька плакал, Пашка отступил на пару шагов, приоткрыл дверь класса, глухо обронил:
– Сидите тут! Мы… скоро вернемся! Егор, пошли! – он, не замечая ничего вокруг, рванулся к лестнице.
– Родька!
– Я не могу… Я знаю… Идите… Я не могу!
– Оставайся, – Егор отпустил его плечо, побежал догонять Пашку.
На улице ярко светило солнце.
Трупы мутантов валялись в лужах крови, посреди проезжей части застыл изуродованный серв.
Пашка даже не взглянул на мертвые тела. Он шел, низко опустив голову. Егор догнал его, на ходу перезарядил автомат – нужно было что-то делать, лишь бы не думать сейчас. Ни о чем не думать!
Еще два растерзанных серва в окружении мертвых мутантов попались им на окраине, следующего они увидели на первом витке серпантина, дальше клубилась дымка испарений, – выглянувшее из-за облаков солнце пригрело землю, в полном безветрии туман стелился над срединным плато, как саван.
Внутри все сжалось, как будто замерзло, превратилось в ледяной ком.
Никогда раньше мутанты не прорывались в город. Чтобы добраться до нижнего плато, тварям нужно было сначала пройти через земли хонди, но теперь, когда те вдруг начали враждовать между собой, поселения разумных насекомых опустели, кто-то погиб, кто-то мигрировал, а некоторые решили служить эшрангам и тоже покинули обжитые места.